Я — Спок

Я внезапно припомнил строку из шекспировского «Юлия Цезаря», когда Кассий говорит Бруту: «Порой своей судьбою люди правят».

Ну, я немедленно вознамерился доказать, что Старина Уилл был прав. Я обернулся к Мерритту и сказал:

— А как ты думаешь, если я им скажу, что хочу режиссировать этот фильм?

Боже правый, он даже глазом не моргнул, а отозвался с великолепным агентским апломбом:

— Думаю, это отличная идея!

— Тогда я так и сделаю, — сказал я. Слова едва сорвались у меня с языка, как на нашу встречу прибыл Гэри Нардино, сверхъестественно вовремя.

Гэри — дородный джентльмен, практичный, прямой и резкий. Вместе с ним был джентльмен из торгового департамента «Парамаунт». Мы пару минут вели светскую беседу, а затем Гэри перешел прямо к делу:

— Итак, Леонард — не хочешь ли ты каким-нибудь способом принять участие в создании «Звездного пути-III»?

Не «Сыграешь ли ты Спока еще раз?», а «Не примешь ли ты участие хоть каким-нибудь способом?»…

Как будто задавая этот любезный, понимающий вопрос, он предвидел, что именно я собирался ему предложить, будто он сознательно распахивал мне дверь.

И я шагнул прямо в нее.

— При всем уважением к Роберту Вайзу и Николасу Мейеру, — сказал я, — у меня гораздо более длительный и близкий опыт участия в «Звездном пути», чем у этих двух джентльменов. Я думаю, что смог бы принести в фильм что-то, чего еще не было. Я хочу режиссировать картину.

Как и Мерритт, Гэри и бровью не повел:

— Собственно, Леонард, у меня была та же самая мысль. Мы с тобой свяжемся.

Никаких возражений, никакого перечисления причин, почему мне не стоит быть режиссером. Просто «Да, хорошая идея, мы ее обдумаем и дадим тебе знать».

Я и не успел понять, как встреча закончилась. Я вышел, сметенный волной чистейшего адреналина. Что, все правда настолько просто?! Просите и дано будет вам?! Я был ошеломлен. Мерритт был в восторге.

— Ты великолепно справился! — ликовал он. — Просто великолепно!

— Возможно, — сказал я. — Но ты что, правда, считаешь, что так и будет?

— Будет-будет, — с завидной уверенностью заверил меня Мерритт.

Ну, тут мне надо остановиться и воздать должное моему старому другу Харви Беннетту. Видите ли, до успеха «Звездного пути-IV» он был единственным, кто когда-либо мне звонил и говорил: «Я хочу, чтоб ты для меня порежиссировал». Это было, когда он продюсировал телевизионный сериал под названием «Полномочия Мэтью Старра», примерно в то же время, когда снимался «Гнев Хана». Что-то заставило Харви поднять телефонную трубку и позвонить мне, чтоб предложить эту режиссерскую работу, и его порыв оказался потрясающе вовремя — и для моей жизни, и для моей карьеры. Опыт режиссирования «Мэттью Старра» принес мне чувство законной уверенности, которое, думаю, дало мне чуток дополнительной решимости, чтоб вступить на новую территорию и попросить «Звездный путь-III».

Не прошло и двух недель, как Майкл Эйснер, обладавший властью казнить и миловать, позвонил, чтобы назначить встречу. В этот раз я прибыл в офис Нардино один, и вместе с ним мы направились в офис Эйснера по длинному коридору административного здания. С сороковых годов его стены украшали фотографии актеров из фильмов «Парамаунт» — включая меня, на кадрах из «Звездного пути». Там даже есть старая черно-белая фотография из фильма 1951 года под названием «Перебранка», с Рэй Милланд и Дженом Стерлингом в главных ролях и очень, очень юным Леонардом Нимоем на заднем плане.

Пока я шествовал среди этих образцов истории кинематографа навстречу своему неясному будущему, мне внезапно пришло в голову спросить:

— А Майкл знает, зачем я к нему иду?

— Неа, — ответил Гэри.

Его простой, будничный ответ меня встряхнул и впервые дал мне ощутить, каковы на вкус политические игры в высших сферах киноиндустрии. Я понял, что Гэри устроился весьма хитромудро: заставив меня самого сделать предложение Эйснеру, он мог одобрять меня и поощрять, и в то же время не высказываться перед Эйснером «в мою пользу» или «против», пока не выяснит, что думает по этому поводу босс.

Возможно, это был для Нардино лучший выход, но я упал духом — я-то думал, что Эйснер проинформирован о моем запросе. А теперь оказалось, что я шел без подготовки, и мне предстояло начать с самого начала.

Ну, так я и сделал. Когда мы вошли в огромный офис Майкла, я опять спел и сплясал, как перед Нардино. И, говоря о режиссуре, я понял, что предыдущая встреча с Гэри была очень полезной репетицией.

Реакция Майкла?

Можно было подумать, что он мой агент, а не руководитель студии.

— Великолепно! — громыхнул Майкл, с типично эйснеровским энтузиазмом. — Фантастическая идея! Леонард Нимой режиссирует возвращение Спока! Мне нравится! Продажникам понравится! И Манкузо понравится!

(Фрэнк Манкузо в то время отвечал за распространение).

Он был настолько полон энтузиазма, что я просто челюсть уронил. Я провел много трудных, утомительных лет, выстраивая свою актерскую карьеру ступенька за ступенькой.

И вы хотите сказать, чтоб стать режиссером важного высокобюджетного фильма, мне нужно было просто попросить?!

Поверить невозможно. И все же вот он, Майк Эйснер, который вдобавок спрашивает, не хочу ли я и сценарий написать!

Я согласно кивнул. Харви Беннет уже сообщил, что хотел бы написать сценарий, и я вполне был бы рад работать с ним вместе.

И вот, опять, встреча завершилась. Меня вынесло в коридор на волне адреналина. Я не мог поверить, что это все случилось на самом деле — но я знал, что не придумал слова, которые сорвались у Майка Эйснера с языка. Так что я потрясенно я позвонил своему агенту, информировал его о происходящем, а затем встретился с Харви Беннеттом, чтоб рассказать ему о том, что произошло.

Все это выглядело слишком просто. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Так и оказалось.

После Майклова энтузиазма я ждал, что в ближайшие пару дней мне позвонят. Но прошло два дня, потом три. Я был в нетерпении, я был готов делать дело, так что заставил Мерритта позвонить на «Парамаунт».

Он не смог дозвониться. Секретарь вежливо приняла его сообщение — но никто не перезвонил.

Прошел еще день. И еще один. Я начал тревожиться — неужто Эйснер обдумал мою идею как следует и передумал, струсив? Или это просто было испытание характера? Я знал, что у меня строгие условия, хотела ли «Парамаунт» таким образом заставить меня сбросить цену? (Если так, то в этом совершенно не было необходимости. Я бы с удовольствием согласился на ту оплату, которая полагалась по стандартной режиссерской ставке, а за актерскую игру — ту, которую получал Билл Шатнер, это было нашей политикой с самого первого фильма.)

В конце концов, после того, как прошло несколько недель, я не мог больше ждать, я взял телефон и позвонил Майку Эйснеру. К моему облегчению, он сразу же взял трубку.

— Майкл, — сказал я. — Я не понимаю, что тут происходит, после всех этих твоих восторгов на нашей встрече. Почему ты не отвечаешь на звонки Мерритта?

Он тяжко вздохнул и сказал:

— Слушай, у меня тут большая проблема, Леонард. Мне не очень по душе ставить тебя ответственным за этот очень дорогой и важный фильм. В конце концов, ты же ненавидишь «Звездный путь», ты же так Спока ненавидишь, что настоял, чтоб мы его убили. Ты же даже заставил нас вписать это в твой контракт на «Гнев Хана»!