Я стала сестрой злодея

— Ваш завтрак, — отрезала женщина, скрещивая руки на груди.

— Это?! — я в отвращении с грохотом опустила крышку на поднос и оттолкнула от себя ногой тележку. — Такое даже свиньям нельзя скармливать! Где вы тут завтрак увидели?!

Давайте рассуждать логически. Я проснулась в красивой и большой комнате. Какая бы чертовщина тут не происходила, но совершенно очевидно, что я в этом доме - где бы он не оказался - не последний человек. Как минимум, вот эта мадам в темно-зеленом платье - явно моя прислуга.

Тогда какого, спрашивается, черта?!

— Ничего больше у нас нет для ребенка потаскухи! — ядовито зашипела женщина, теряя всю свою хладнокровность.

Моя челюсть окончательно отвалилась.

Ребенка потаскухи?

Мелькнувшая внезапно в голове вспышка озарения показалась мне настолько бредовой, что я поспешила от нее тут же избавиться. Но…

— На такое вам уже нечего сказать? Вот и молчите. Ешьте свой завтрак или останетесь и вовсе без него, а вдобавок еще и без обеда! — грубо сказала лея Ганно.

Я же прикладывала все усилия, чтобы моя челюсть не упала куда-то к центру земли.

Большой и богатый дом. Дочь потаскухи. Азалия… Что-то знакомое. Что-то до боли знакомое, но совершенно невероятное!

Черт возьми, мне нужно проверить!

Я спрыгнула с кровати и прямо с босыми ногами понеслась к двери.

Этого не может быть. Невозможно. Нет. Такое происходит только в книжках.

— Азалия! Куда собралась, негодница?! — доносились мне в спину крики женщины, но мне до них не было дела.

Я стремглав неслась на первый этаж - в столовую, где по утрам обычно обедал…

Нет, даже думать о таком странно! Но все же…

Но все же, чуть не поскользнувшись на гладком паркете, завернула в коридор, с разбега распахнула двустворчатые высокие двери, которые пусть и с трудом, но поддались и… Чуть не села.

Что я там говорила? Такое только в книжках бывает? Ну, либо я в книжке, либо сошла с ума, потому что за длинным столом в полном одиночестве и правда завтракал юноша лет девятнадцати.

Мое сердце бешено колотилось от быстрого бега, но стоило нашим глазам встретиться, как оно тут же замерло и рвануло куда-то ввысь.

Бледная кожа, аристократические черты лица, черные волосы мягко завивающиеся за ушами и острый, режущий кинжалом взгляд.

Ради всех богов, это же, мать его, Ридрих!

Ридрих! РИДРИХ! Из моего любимого романа. Мой любимый персонаж!

До дикого фанатского визга оставались какие-то считанные секунды, когда вдруг все поменялось.

Он не сдвинулся с места, не пошевелил ни единым мускулом, но сила хлынувшая от него во все стороны припечатала меня к стене. И под гнетом этой ужасающей мощи любые эмоции, кроме леденящего душу страха, покинули меня к чертовой матери.

Скрипнул стул, и юноша поднялся.

Я почувствовала, как моя кожа покрылась мурашками, начиная от ног и заканчивая лицом. Дыхание замерло где-то в горле, и с нарастающим ужасом я стала наблюдать, как воплощение самого зла медленно подходит ко мне, не сводя взгляда черных глаз.

О черт…

Черт! Черт! ЧЕРТ! Как я могла быть такой безрассудной, что с разбега ворвалась прямо в логово тигра?!

Большой и богатый дом, дочь потаскухи, Азалия - все это мне было очень хорошо знакомо. Потому что Азалия была сестрой Ридриха, главного злодея романа, которым я зачитывалось. Той самой сестрой, которая умерла в возрасте восьми лет от рук… Собственного брата.

Че-е-е-е-ерт!

ГЛАВА II

Неожиданно я почувствовала, как та же самая неведомая сила, что отбросила меня к стене, схватила меня за ногу и резко дернула вверх, отчего мой мир перевернулся с ног на голову, а я оказалась вверх тормашками.

Вопль чистейшего ужаса уже был готов вырваться из моей груди, потому что, знаете, не каждый день оказываешься подвешенной в воздухе хрен знает на чем, но очень вовремя я вспомнила, что Ридрих искренне ненавидел любые крики. Он сам никогда не повышал голоса и другим не давал делать этого в своем присутствии. Поэтому я прижала ладони ко рту и уставилась круглыми от страха глазами на юношу.

А он, прищурившись и сложив руки на груди, внимательно изучал меня в ответ. От этого взгляда мурашки по моей коже забегали самыми настоящими слонами, и я, с трудом сглотнув и собравшись с силами, дрожащими губами пробормотала:

— Б-братик, что ты д-делаешь?

Услышав мой голос, Ридрих скривил губы, а позади него стали сгущаться тени. И это не какое-то там образное выражение - за ним буквально начала собираться тьма. Волоски на моем теле встали дыбом.

Он меня сейчас убьет.

Мамочка родная, меня сейчас точно убьют!

Куда кричать-то, господи-ты-боже-мой?!

Сердце в груди заколотилось, как сумасшедшее, и я зажмурилась, ожидая неминуемого удара. Но внезапно услышала грубый голос:

— Хозяин.

Та-а-ак. Кажется, смерть откладывалась.

Дрожа, как осиновый лист, я приоткрыла один глаз и еле переборола себя, чтобы не отлететь куда-то в лучший мир, потому что - нет, вы уж, конечно, извините - но к такому жизнь меня точно не готовила.

Позади все еще не сводящего с меня взгляда Ридриха появилось… существо. Оно было похоже на сгусток темной энергии, очертания которой складывались в туловище, голову, руки и ноги. Зато рога на макушке угадывались вполне отчетливо. У этой сущности не было рта или глаз, но я знала, что оно смотрит прямо на меня.

Мои нервы психанули, с дуру нажали на красную кнопку и оповестили меня о том, что это уже слишком, и такого в их трудовом контракте прописано не было. Мне их винить было не в чем. Я бы и сама с удовольствием нажала на какую-нибудь кнопку, чтобы остановить творящееся здесь безумие, но как оказалось, это были лишь цветочки…

— Что это такое по-твоему? — прищурившись, спросил Ридрих, явно обращаясь к сущности.

— Ваша сестра, хозяин, — пробасила она в ответ.

Хозяин… Хозяин… Сквозь обуявший мозг страх ко мне робко прокрадывалась информация почерпнутая из романа.

Боги всемогущие! Это же Малькут - демон, призванный Ридрихом в девятилетнем возрасте из нижнего мира.

Я с трудом сглотнула, теперь уже во все глаза рассматривая нового героя из романа. Было по-прежнему до дрожи страшно, но теперь еще и любопытно - так, на самую капельку.

Губы Ридриха изогнулись в кривой усмешке, и он перевел взгляд на своего слугу. Тот под таким внимание замерцал, явно опасаясь гнева своего владыки.

— Я знаю, кто она. Почему она все еще жива?

Меня окатило ледяной волной от тона юноши. А исходящая от него тьма, кажется, пропитала собой всю комнату. Ужас снова ворвался в мой разум и принес с собой очень здравую мысль.