Я стану демоном через шесть дней

В конечном итоге надзиратели махнули руками и оттащили обоих в одиночные карцеры. К этому моменту Фёдор отошёл от папиросы и начал соображать. Его грубо втолкнули в узкую комнату. Ударившись о стену, парень остался стоять прижавшись к ней. Тело болело не хуже чем в Аду. Тяжёлая дверь тут же закрылась, с последующим лязгом ключей. В карцере не было ничего, лишь висели деревянные нары, ремнями притянутые к стене. Не долго думая, грешник отстегнул ремни, опустил нары и сел на них, обхватив отбитую голову руками. Моментально раздался звон ключей, двери открылись и вошли двое здоровых охранников. Не говоря ни слова, они отходили Фёдора дубинками по пояснице, пристегнули нары обратно к стене и не спеша вышли.

Несколько часов трясясь от холода, Фёдор пролежал на полу. Он потерялся во времени и был уверен, что прошло уже несколько дней. Грешник решил, что Дьявола устроила подобная участь и он решил не забирать его с наступлением двенадцати часов. Хотя... В крошечное окошко попадал луч света и если бы наступила ночь, парень бы это заметил. Лёжа на полу он следил глазами за медленно ползущим по стене лучом света. Через какое-то время луч начал тускнеть. Приближался вечер. Звон ключей прогремел словно выстрел в тишине, и грешник инстинктивно свернулся в клубок, готовясь терпеть побои.

Но бить его почему-то не стали. Фёдора подняли с пола и выволокли прочь из карцера. Ударивший в глаза свет заставил прослезиться, грешник лишь по звукам догадался, что вместо него в одиночку бросили другого заключённого. Судя по всему карцеров на всех не хватало. Один из надзирателей прочитал бирку на телогрейке Фёдора, порылся в тетрадках дежурной комнаты и отдал команду отправить парня в шестнадцатую камеру, куда его незамедлительно и проводили.

На вошедшего Фёдора заключённые смотрели мягко говоря подозрительно. Особенно окружающих смущала бирка с именем их сокамерника на груди незнакомца. Зеки перекинулись какими-то одним им понятными жестами. После этого, один из них подошёл к зажавшемуся в угол грешнику и в упор осмотрел его побои.

– Вряд ли засланный, слишком качественно его отделали.
– задумчиво произнёс заключённый и обратившись к Фёдору спросил: -Ты же не стукач?

– Нет.
– машинально ответил грешник.

Все присутствующие в камере громко расхохотались.

– Ага, так он тебе и признался!
– донеслось откуда-то со стороны.

– Давно у нас на зоне?
– вновь спросил заключённый.

– Первый день.
– честно ответил Фёдор.

– А чё в Серёгиных шмотках?

– Дали.

– А где он сам?

– Не знаю...

Заключённый скривился в насмешливой улыбке:

– Имя-то хоть своё знаешь?

– Фёдор.

Зек легонько прижал парня к стене.

– Фёдор значит? Вот ответь мне Фёдор на такой вопрос: как ты можешь здесь быть первый день, если машина сегодня не приходила?

Грешник настолько явно растерялся, что это было отчётливо заметно.

– Не знаю...

– Допустим... За что сидишь?

– Убийство.

Камера вновь взорвалась смехом. Заключённый, устроивший допрос Фёдору, смеялся громче всех, вытирая слёзы.

– И кого убил? Черепашку?

– Бомжа.
– опять-таки честно ответил грешник.

Хохот сотряс стены. Отойдя от Фёдора, заключённый сел на табуретку и рыдал от смеха. Со всех сторон сыпались шуточки. Тут же внешней стороны по двери несколько раз постучали дубинкой. Хохот моментально стих. В самом дальнем конце камеры поднялся ещё один заключённый.

– Ладно, отстаньте от парня. Вон, на нём лица нет, всю голову отбили. Удивительно, что имя своё вспомнил. Ну что, Фёдор, давай знакомиться: Валентин!

Заключённый протянул грешнику руку.

– Фёдор...
– робко ответил парень. Все присутствующие по очереди подошли поздороваться, называя свои имена. Фёдор как попугай повторял своё имя и кивал головой в ответ на приветствия. После знакомства начались пустые расспросы, о семье, о доме, о предыдущих зонах... Фёдор старался отвязаться от этих разговоров и в конце концов на него махнули рукой. Заключённый, который первым поприветствовал парня, ушёл в чтение газеты. Неожиданно он обратился к сокамерникам:

– Господа! В продолжение вчерашней темы... Тут вот статейка есть о семи смертных грехах и десяти заповедях.

Моментально насторожившись, Фёдор всё внимание перевёл на говорящего.

– Вот читаю, -продолжил заключённый, -"Смертных грехов в христианском учении насчитывается семь, а называются они так потому, что несмотря на свою, казалось бы, безобидность, при регулярном занятии ими приводят к гораздо более тяжким грехам и, следовательно, к гибели бессмертной души попадающей в Ад. При этом, смертные грехи не основываются на библейских текстах и не являются прямым откровением Бога. Они появились в словах богословов позднее". Так... Дальше про какого-то монаха-теолога, это не интересно, история... первые упоминания... Вот! Перечень: гордыня, зависть, гнев, леность, алчность, чревоугодие, сладострастие, оно же блуд и распутство. Можно оттолкнуться и от этого, чтобы понять кто прав, кто виноват.

– А о чём вы вчера говорили?
– немедленно поинтересовался грешник.

Заключённый окинул его недоверчивым взглядом и нехотя пояснил:

– Да вот, сорока на хвосте принесла, что в Москве хотели на крыше небоскрёба глаз Дьявола из книжки поставить, а церковь запретила. Вот гадаем, правы они были или нет?

– Только не глаз Дьявола, а Око Саурона. Это из "Властелина Колец" главный злодей.
– поправил кто-то.

– Да что тут гадать?
– влез в разговор ещё один заключённый, -Чертила этот ваш Саурон и нечего его глаза на крыши ставить. Всё правильно сделали!

Сидящий рядом с говорящим небрежно махнул рукой:

– Вот от тебя, Крест, другого ответа никто и не ждал. Мы тут пытаемся к конкретной статье подвести, за что Саурона этого запретили. Вроде пока ничего он не нарушил.

– Да как не нарушил?!
– вскочил Крест, -Это дьяволопоклонничество! Создание кумира!

Заключённый с газетой и сидящий рядом с Крестом переглянулись.

– Так этому Саурону никто не покланяется. И он не Бог. И не Дьявол. Просто мужик крутой, типа нашего Кащея.

– Я, конечно, ни книгу не читал ни фильм не смотрел, но вроде как и чревоугодия с блудом за ним не водилось. Ни заповедей, ни грехов не нарушил. А церковь запретила.

Крест начинал злиться:

– Да вот вам простые вещи теперь объяснять... Знаете, слово такое умное есть: догма. Догма! Это то, что не требует объяснений и доказательств. Чертила этот Саурон и догма.

Неожиданно ответил заключённый, молчавший до этого момента:

– Слышь, Крест, это ты объяснить ничего не можешь, вот за догму и прячешься! Ты не поп, не тебе эти догмы выводить.