Я стираю свою тень. Книга 7

– Давайте прежде попьём чайку. Я надорвал горло, пока искал наших детей.

Мы уселись за стол в гостиной. Дети вели себя так, будто ничего не произошло. Общались, смеялись, вели себя совершенно свободно, как будто знали друг друга долгое время. Аня нарезала шарлотку, я разлил чай. Добавил в заварку мяту и смородиновый лист, как любили делать в деревне летом. Ужин получился замечательным. Мама Таисии, правда, всё время крутила головой, рассматривая нашу квартиру. Кажется, она убедила себя в том, что я многое сочиняю.

– А куда уехала рожать твоя мама? – обратилась она к моему сыну.

Никас посмотрел на меня, прежде чем ответить. Я кивнул, чтобы он говорил, что задумал.

– На станцию, где живёт бабушка, – ответил он.

– А где эта станция находится? – спросила Аня.

– В космосе, – кратко ответил Никас. Для него расстояния не имели значения. В его мире существовало всего два глобальных места – наш город и космос.

– Кажется, я поняла. – Аня изобразила на лице сочувствие. – С мамой что-то произошло?

Мы с Никасом переглянулись.

– Вроде нет. На станции такая медицина, которая гарантирует только благополучный исход.

– Ладно, не продолжайте, – остановила меня Аня.

– Хорошо. – Я закинул последний кусок шарлотки в рот и запил остатками чая. – Готовы поверить в невозможное?

– Готова раскусить ваши фокусы, – ответила она.

– Дети, смотрите мультики и не двигайтесь с места. Мы быстро.

Они согласно закивали. Аня снисходительно позволила подвести её к порталу. Потрепала себя по щекам, потёрла уши, чтобы оставаться максимально бодрой. Я только посмеялся над её приготовлениями.

– Сколько вы весите? – спросил я.

Вопрос смутил её.

– Шестьдесят, – ответила она после недолгого раздумья.

Я рассчитал в уме её вес на локации с астероидом.

– Хотите весить четыре с половиной килограмма?

– Ваш вопрос звучит пугающе. Целиком?

– А, кх, простите, конечно, целиком. – Меня насмешил её образ мышления. – Я не маньяк-расчленитель. Дамы вперёд. – Я пропустил Аню в открытый портал. Зашёл за ней следом и увидел, как она потеряла равновесие и лежит на пыльной каменной поверхности. Протянул ей руку и помог подняться. Привыкание к низкой гравитации требовало времени.

– Этот астероид находится на орбите формирующейся солнечной системы. Он довольно крупный и, возможно, когда-нибудь станет ядром целой планеты. Учитесь у меня, как надо управляться с такой силой тяжести.

Я начал прыгать, поднимаясь вверх метров на пятнадцать и медленно опускаясь на поверхность. Аня смотрела на меня во все глаза, боясь сделать шаг. А я специально дразнил её прыжками и невероятными кульбитами.

– Уже раскусили? – поинтересовался я. – Ну же, смелее, не бойтесь, разбиться здесь почти невозможно. Если собираетесь забыть о нашей тайне, то стоит успеть ею насладиться, пока не включилось здравомыслие и вы обо всём не догадались.

– Вы шутите или издеваетесь?

– Это зависит от вашего восприятия, – ответил я, свободно приземлившись рядом.

– Научите правильно прыгать, – попросила Аня.

– Легко. Вначале прыгайте вертикально вверх на небольшую высоту. Когда прочувствуете скорость падения, прыгайте выше и дальше. Это легко, легче, чем в невесомости. И тут не тошнит с непривычки.

В итоге мы прозанимались прыжками на этой локации больше трёх часов. Удовольствие от малого веса и появившихся вследствие этого возможностей заставили Аню позабыть о времени. Она восторженно, громко смеясь, скакала по астероиду. Дети, когда мы ввалились в квартиру, смотрели на нас сонными глазами. На улице уже начинало темнеть.

– Чёрт, сейчас муж приедет. Таиска, домой. – Аня схватила дочь на руки и направилась к дверям.

– Заходите, если что, – предложил я из вежливости перед их уходом.

– Не знаю, что и сказать вам, Гордей. У меня такое ощущение, что я завтра проснусь и пойму, что всё произошедшее сегодня было сном, – призналась Аня.

– Очень вас понимаю. Со мной такое бывало не раз.

– До свидания, мальчишки. – Аня взяла ручонку засыпающей дочери и помахала ею на прощание.

– До свидания, девчонки. – Я тоже помахал им.

Мы легли с Никасом спать, а утром нас разбудил осторожный стук в дверь. Это была Айрис с нашей Полинкой.

Глава 2

Восторгам нашим не было предела. Потешная малышка, непрерывно машущая ручками и ножками, голубоглазая Полина, тёзка дочери Апанасия и Камилы, наполнила наш дом заботами. Никас мгновенно повзрослел, стал будто бы крупнее, старше и умнее. На него можно было оставить сестру минут на десять, без страха, что он бросит её без присмотра или устроит демонстрацию братской любви в виде гонок на коляске по квартире.

Айрис не могла нарадоваться, что наконец оказалась дома.

– Я теперь нигде не могу чувствовать себя дома, кроме этой квартиры. Рвалась сюда, зная, что только рядом с вами смогу расслабиться и почувствовать настоящий уют, – призналась она.

Её слова дорогого стоили. Бунтарка Айрис в своё время отличалась диким нравом, и её сложно было заподозрить в том, что она станет ценить домашние удобства. Супруга кругом встала на учёт. При помощи способностей Камилы сделала Полине свидетельство о рождении, начала получать пособие. Мы жили так же, как все, кто понятия не имел, что начиная с четырёхсот тысяч километров от Земли жизнь кипит.

Нам с Никасом пришлось признаться Айрис в том, что мы раскрыли тайну домашнего портала семье из соседнего подъезда. Она связалась с людьми на станции, которые передали информацию, после чего портал был перемещён в погреб под гаражом, купленным моими родителями. Это было сделано по нашей просьбе, чему отец был несказанно рад.

– С вашими-то генетическими склонностями к неприятностям такие подарки опасны, – рассудил он. – К тому же вы кроме моря никуда и не выбирались. Туристы хреновы. А я теперь и в баню по субботам, и на рыбалку по будням, и в горы раз в месяц ходить буду. А вот на астероид забью. Страшно мне там без скафандра.

За два месяца после возвращения Айрис и Полины выработался новый распорядок жизни, к которому мы постепенно привыкли. Дочь отличалась капризным характером, плохо спала по ночам, любила покричать, требовала внимания и чтобы её покачивали. У нас с Айрис появилось разделение обязанностей. Она подрывалась ночью, успокаивая дочь грудью, а я с шести утра. Вынимал Полинку из кроватки, брал на кухню, укладывал на столе в подушки и караулил. Иногда мне удавалось поспать на составленных в рядок стульях. Живя в одной квартире, мы редко виделись с женой – либо она отсыпалась, пока я бодрствовал, либо наоборот.