Я тебе не друг
Шрифт:
Конечно, в словах Клима есть доля правды, именно поэтому я злюсь. Виктор действительно улетел отдыхать, еще в июле. Я тогда написала ему в мессенджере, и он ответил. Даже фотки океана скидывал. Только вот океан я много раз видела, а его… его все реже.
На университетской парковке выхожу из машины первой. Ребята следом. Приглаживаю волосы, одергиваю юбку. Пока я занята собой, к нам сползается еще народ. Несколько парней и три девчонки. Та, что в центре, с улыбкой и звуками чавканья жвачки обнимает Клима. Целует в щеку, на которой остается след от розовой помады… Поджимаю губы, интуитивно пододвигаясь ближе к Вяземскому. Его мать
Но стоит мне к нему приблизиться, как три пары глаз загораются недовольством. Клим закидывает руку на мое плечо, чуть согнув ту в локте.
— Это Луизка, подруга моя. Не обижаем, — с прищуром смотрит на парней.
— Подруга? — переспрашивает рыжая.
— Ага, почти сестра.
После этих слов напряжение спадает, я чувствую, как понижается градус неприязни.
— Лулуха, ты уже опаздываешь, в курсе? — Сава отлепляет нас друг от друга и тащит меня в здание.
— А Клим? — перебираю ногами.
— У него дела.
— Какие могут быть дела в разгар учебного дня?
— Те, что ниже пояса. Так, тебе на третий, я провожу.
— Он с ней спит, что ли?
— А то нет, — Рябина закатывает глаза и тормозит нас у нужной аудитории. — Давай, медалистка, схлопочи пару пятерок.
— Ну тебя. Стой, а вы меня заберете?
— Позвони, состыкуемся.
— Хорошо, — улыбаюсь и, выдохнув, толкаю дверь вперед, принося извинения за опоздание.
Сажусь на свободное место и ловлю себя на мысли, что подсознательно до сих пор думаю о том, как она его поцеловала. Вообще, Вяземский мог бы подыскать себе кого поприличнее, закатываю глаза на собственный внутренний голос и, отмахнувшись от утреннего инцидента, сосредотачиваю все внимание на преподавателе и теме лекции.
3
Клим.
Откидываю голову на спинку кресла и закрываю глаза. Выпускаю клубы тугого черничного пара и чувствую легкий холодок в носу. Сосредотачиваюсь на играющей музыке, стараясь раствориться в пространстве, сделать его трехмерным. Клубное ложе битком. Если открыть глаза, то можно встретиться с самим чертом. Но я этого не делаю, затягиваюсь и снова выпускаю кальянный пар.
— Клим, — тонкий голос Киры пробивается внутрь моего сознания, отравляет спокойствие и вынуждает открыть глаза. Мне лень, но, так как ее скрипучие интонации уже побеспокоили, разлепляю веки.
Смотрю на смазливую мордашку Киры в упор и абсолютно игнорю ее болтовню. Внутри настоящий пожар. Еще со вчерашнего дня, когда Луизка была так близко. Я снова себе это позволил, обнял ее, прижал к себе, задыхаясь ароматом каштановых волос. У меня сносит крышу сразу, стоит ей только появиться на горизонте. У меня от нее, а у нее — от моего мудака-брата.
Разжимаю кулаки, в которые непроизвольно сошлись пальцы, и тяну Киру на себя. Она соскальзывает со спинки кресла прямо мне на колени. Шепчет пошлости, тянется к ширинке.
— Пошли, — поднимаюсь и утягиваю ее за собой.
Глухо освещенный коридор и все так же долбящая музыка. Кира прижимается спиной к стене, но я быстро меняю это положение. Запрокидываю голову и давлю на ее плечи. Кира понимает с первого раза, опускается на колени. Слышу звук расстегивающейся молнии на моей ширинке и закрываю глаза.
Из
тумана вчерашней бурной ночи выныриваю к обеду. Лениво веду взглядом, почти сразу понимая, где я. У Рябины. Как сюда попал, помню смутно. Разве что приезжали мы навеселе и, кажется, даже пили уже на квартире.На телефоне двенадцать пропущенных: три от мамы, остальные от Луизки. Этой-то чего? Поднимаюсь и, шаркая по полу босыми ступнями, иду в душ. Ледяная вода довольно быстро приводит в порядок, собирает мозги в единую субстанцию.
— Пиво? — Сава, развалившись на диване, тянет мне бутылку сразу, как я выползаю из душа.
Киваю и моментально прикладываю прохладное стекло ко лбу.
— Башка раскалывается.
— Еще бы, столько выжрать. Тебя вчера было не остановить. Хабибуллина тебя точно похоронит.
— Отвали.
— Я серьезно. Четыре девки за ночь и хер знает сколько бухла. Борщишь.
— Знаю, — открываю бутылку, и она издает легкое шипение. — Просто, как ее вижу, убить хочется. Стоит подпустить ближе, и все, край.
— Так, может, скажешь ей уже?
— О чем?
— Ну вот об этом самом.
— И услышать в ответ, как она Витеньку любит? Хватит, наслушался уже. Лулуха просто баба, такая же, как и все. Уляжется.
— Ну, — Рябина сводит брови, — может и так.
Делаю еще глоток темного и беру в руки телефон. Смотрю на красные трубки Луизкиных звонков, не понимая, чего ей было нужно. Пока думаю, телефон взрывается громким воплем. А вот сейчас, кажется, и узнаю. Свайпаю по экрану и подношу мобильный к уху.
— Боже, я думала, ты умер. Все утро звоню.
— Я спал.
— Ты забыл! — вопит как ненормальная.
— Не ори. Чего я забыл?
— Ты серьезно? У тебя соревнования по волейболу. До игры двадцать минут, а тебя до сих пор нет.
— Блть, — накрываю глаза ладонью, — еду.
В спорткомплексе отсвечиваю ровно через пятнадцать минут. Переодеваюсь, можно сказать, на ходу. Получаю нагоняй. Выхожу на площадку и почти сразу наталкиваюсь на Луизкин взгляд. Она сидит в первом ряду, сегодня она с распущенными волосами. Перекатываю подушечки пальцев между собой, словно в эту самую секунду касаюсь ее волос.
Не сейчас, Клим, не сейчас. Отворачиваюсь. Нужно сосредоточиться на игре. В первом тайме мы проигрываем всухую. А вот во втором равняем счет. В последние секунды даже забрасываем одно победное очко.
Организм на пределе. После ночной тусовки я хочу спать, но никак не бегать по полю.
К концу игры я мало что понимаю. Только киваю, когда мне сообщают, что мы победили. После, уже на парковке, вижу наглую рожу Рябины. Всю игру оказывал моральную поддержку в виде бутылок с водой. Хотя лучше бы пива принес.
Открываю машину.
— Клим! — Луизкин голос заставляет обернуться.
Она быстро пересекает разделяющее нас расстояние и закатывает свои глаза.
— Ты настоящий поросенок. Боже, как перегаром-то тянет. Ты был в клубе?
— Где он только не был, — басит Рябина и хлопает меня по плечу.
— Ужас, вы просто невыносимы.
— Тебя домой? — провожу пальцами по ее предплечью и ловлю во взгляде непонимание. Убираю руку.
Кажется, я все еще немного пьян и с удовольствием позволяю себе лишнее. Наверное, именно поэтому никогда не зависаю с ней в одних компаниях, никогда. Иначе точно сотворю что-то выходящее за грани нашей дружбы…