Я тебе (не) подхожу

Я киваю, снова кладу голову на плечо любимого и шепчу:

— Спасибо, что не сдался.

Назар крепко меня обнимает, и внутри становится тепло и уютно. Чувствую себя как дома. Впрочем, я и есть дома. Мой дом отныне там, где Назар и наш сын.

Эпилог

Год спустя

Назар

— Да, Наталья, я понял. Спасибо, что позвонили.

Я молча кладу телефон на столешницу и качаю головой.

Смотрю, как жена порхает по кухне, готовит завтрак. В воздухе пахнет яичницей и молочной кашей. Жаль, аппетит пропал после этого разговора.

— Эй, ты куда собрался? — Это я Никите.

Сыну не сидится в его стуле для кормления. Ерзает, пытается выбраться. Вот как научился ходить несколько месяцев назад, так его теперь и не удержать. Развивает такую скорость, что не угонишься. Благо, квартира большая, есть где разгуляться.

Мы переехали сюда сразу после свадьбы, которая состоялась через месяц после того, как я сделал любимой предложение. Ванное предложение — так мы теперь называем его в шутку.

Пересаживаюсь ближе к сыну.

— Кто звонил? — интересуется Алиса.

— Наталья. Бухгалтер. Та самая, которая мне рассказала про Реброва.

— О как.

Алиса перестает помешивать кашу и поворачивается ко мне, изгибая бровь.

— И что она хотела?

— Сказать, что Ребров профукал компанию.

— Чего-о? — округляются глаза жены. — Как так?

— Ну, она все это время общалась с одним из бухгалтеров фирмы. Короче, после того, как я ушел, Артем решил, что ему все можно, и стал работать спустя рукава. Только наработанной мной репутации хватило ненадолго. А сам он, оказывается, начал пить. Точнее будет сказать — бухать по-страшному.

— М-да…

— Сначала он пил только по выходным, потом по вечерам, а затем коллеги стали жаловаться, что стал прикладываться к бутылке и на работе. Кутил под лозунгом «мне все можно». Брал деньги из кассы.

— Назар, — вздыхает Алиса, — ты знаешь, мне кажется, он просто потерял цель в жизни после мести тебе. Раз жил только этим.

Киваю.

— Я тоже так думаю. В общем, все, он банкрот, — развожу руками.

В глазах жены мелькает тревога.

— Слушай, а вдруг он… — Она не договаривает, хмурится и прикусывает губу. — Ну, опять…

— Опять решит мне мстить? — договариваю я за нее.

Она робко кивает.

— Не станет. Потому что это еще не все. Теперь ему будет не до меня. Его душат кредиторы — это раз. По нему плачет психушка — это два.

— То есть как это?

— А вот так. По словам Натальи, его коллеги давно начали шептаться, что босс разговаривает сам с собой в своем кабинете. Поначалу думали, что по телефону, но потом начали подслушивать и узнали, что он общается с… Маратом.

— Э-э-э, — тянет Алиса. — Так он ведь умер?

— Именно.

Мы замолкаем на время. Алиса ойкает и возвращается к помешиванию каши, а я вспоминаю все то, что случилось за последний год.

Суд над Леной закончился, и ее вместе с подельником упекли за решетку на шесть лет.

Отец не сдержался, заплакал от облегчения в тот вечер, когда я рассказал ему правду. Наверное, на его месте я отреагировал бы так же.

Наши отношения с ним наладились, стали даже крепче, чем были до всех этих событий.

А еще он очень быстро нашел общий язык с Алисой. Про Софию вообще молчу: та без ума и от Алисы, и от Никиты. Но особенно — от Марины. У них это взаимно, жаль, видятся нечасто.

Сегодня как раз едем на новоселье к отцу и Софии. Я полгода его уламывал перебраться сюда, начать новую жизнь. Наконец он согласился, купил огромную четырехкомнатную квартиру неподалеку от нас с Алисой.

***

— Ну, пусть на новом месте вам живется сладко и гладко! — поднимаю я бокал с соком, глядя на отца с Софией.

Не пью, потому что за рулем.

Мы сидим за огромным столом на кухне. Даже не знаю, куда столько еды, мы все равно не справимся с таким количеством, даже если останемся тут до утра.

Алиса вдруг пихает меня в бок и кивает на Марину и отца.

— Видишь? — шепчет одними губами.

О, вижу. Давно вижу, как они смотрят друг на друга. Смотрят, когда считают, что их никто не видит. В том числе они сами.

Вопрос в другом — долго они собираются ходить вокруг да около? Что отец, что Марина еще в полном соку. Я точно не буду против, если они сойдутся. Думаю, мама тоже пожелала бы отцу счастья.

Огненная эмоциональная Марина — как раз то, что ему нужно.

Подмечаю, что Алиса не притрагивается к спиртному, хотя на столе есть вино.

— Милая, тебе не нравится вино? — интересуюсь шепотом.

— Дело не в этом.

Вижу, как она краснеет.

Я ничего не понимаю, всматриваюсь в нее. Алиса опускает голову, и я вдруг ка-а-ак понимаю…

Вскакиваю с места.

— Ты беременна? — восклицаю.

— Беременна?! — подхватывают Марина и отец.

Алиса смущается еще больше.

— Да, — кивает, смотрит на свекра. — Не хотела говорить сегодня, это ведь ваш праздник.

И сразу начинается шум и гам. Все подрываются с места и начинают дружно обниматься. София толком не понимает, что происходит, но начинает прыгать и радостно что-то кричать. Кажется, «ура!».

Нас вроде и немного, а такое ощущение, что толпа.

Даже Никита, до этого скромно игравший в манеже, подает голос, рыдает.

Алиса бросается к нему, успокаивает.

А я бухаюсь на стул и улыбаюсь как дурак. Подумать только, я скоро снова стану отцом!

В итоге я выдерживаю всего час и заявляю, что нам пора домой.

Ну а что, имею полное право провести вечер с семьей. Тем более раз такое дело.

— Я останусь, — говорит Марина, — помогу убрать со стола.

Через пять минут за нами закрывается дверь, и мы спускаемся к машине.

И все это время Алиса как-то странно хихикает.

— Что такое? — не выдерживаю я, когда мы выезжаем со стоянки.

— Вот что! — Жена лезет в сумочку и достает оттуда связку ключей.

Это точно не от нашей квартиры. Поднимаю бровь.

— Да-да, я нагло сперла ключи у твоего отца с крючка в прихожей. Он ведь как раз говорил, что они пока в единственном экземпляре. Скажу, перепутала со своими. Как думаешь, им хватит времени до утра?

Алиса хитро мне подмигивает.

— Я решила, что нашей парочке нужно подольше побыть вместе, чтобы все понять. Ну сколько можно на них смотреть, а? Видно ведь, нравятся друг другу.