Я тебя испорчу, Майор. Книга 1

– Стучаться папа не учил?
– холодно поинтересовался мужчина, сев за стол.

14. Александр

– Стучаться папа не учил?
– холодно поинтересовался мужчина, сев за стол.

– Учил, но я подумала, что раз мы друг с другом так сблизились, то мне можно зайти и без стука, - Барби, наклонившись так, чтобы он смог разглядеть прозрачную ткань её лифчика, водрузила свою ношу напротив него и не спеша выпрямилась.
– Агата попросила отнести тебе эти документы.

– Какого чёрта ты, вообще, здесь делаешь?!
– не обратив внимания на бумаги, процедил Александр.
– Почему не сказала о том, кто твой отец изначально? Что за игры ты устроила?

– Здесь я прохожу практику, а почему не сказала... Ты действительно думаешь, что я рассказываю каждому, с кем сплю, о своём папе?
– рассмеялась она, ничуть не обидевшись на его грубый тон.
– И ничего я не устраивала, правда. Хочешь верь, хочешь нет, но я сама очень удивилась, когда увидела тебя в приёмной.

Саша окинул её задумчивым взглядом. По роду деятельности он привык ставить всё под сомнение и докапываться до истины. Привык каждый день слышать ложь и общаться с людьми, которые перестали ими быть. Привык уличать во вранье лишь по одному языку тела. Проблема была в том, что Трофимова не пыталась ему солгать. Катя говорила абсолютно честно и вела себя максимально естественно, ну или врала настолько виртуозно, что даже его многолетний опыт был перед ней бессилен.

– Не переживай, я не выслеживаю папиных подчинённых в барах, чтобы сначала заняться с ними сексом, а после пожаловаться на них же отцу. Он ни о чём не знает и никогда не узнает, а даже если и узнает, то, в конце концов, мы взрослые люди, которые просто хорошо провели время вместе. Ведь так? Хотя, по правде говоря, я была бы не прочь повторить. Как насчёт этой пятницы?

– Нет!
– резко одёрнул девушку Майор.
– Никаких больше повторений!

– Почему?
– озадаченно нахмурилась Барби.
– Мне казалось, что ты тоже не против или... Подожди, ты из-за папы не хочешь?

– Сергей Иванович - мой начальник, а ты, Катя, его дочь. Это, как минимум, неправильно.

– Не будь занудой, Майор. Поздно уже думать о правильном, не находишь?

– Если бы я знал обо всём раньше, то...

– То что? Не пустил бы меня в машину и оставил с теми тремя мордоворотами? Или не пошёл бы со мной в паб? Или не стал бы со мной трахаться? Ты, Саш, уточняй свои слова, чтобы я сразу всё поняла и не переспрашивала по несколько раз.

Она разозлилась. Вспыхнула, как спичка, за секунду. Ему даже показалось, что по непослушным кудряшкам пробежался ток и сосредоточился молниями в глазах. Была бы её воля, то, наверное, испепелила его на месте.

– Не понимаю твоих претензий. Я тебе что-то обещал?
– тоном, услышав который, подозреваемые обычно охотнее шли на диалог, поинтересовался мужчина.
– Нет, не обещал и сразу обозначил границы. Они тебя, помнится, полностью устроили. Поэтому давай сейчас без истерик и постарайся больше не попадаться мне на глаза. За документы - спасибо. Можешь быть свободна.

Барби вскинула брови, хмыкнула, словно он сказал что-то забавное и, упёршись руками о стол, нависла над ним сверху. В нос тут же ударил запах клубники, а глаза выхватили из-под расстёгнутой рубашки пожелтевшее пятнышко у правой груди. Его рук дело. Точнее не рук даже, а губ.

Сколько ещё таких отметин, следов его несдержанности, скрывается под одеждой по всему её телу?

Стоило только этой мысли промелькнуть в голове, как реакция ниже пояса не заставила себя долго ждать. Даже после того как Соловьёв узнал, чья Катя дочь, желания у него не убавилось. Тело не слушало доводов разума и совершенно предательским образом реагировало на её близость и заведённое состояние. Хорошо, что стол скрывал его возбуждение, иначе бы девушка сразу поняла, что все те слова, которые он сказал несколькими секундами ранее, не имеют никакой связи с действительностью.

– Я тебя испорчу, Майор, - вкрадчиво протянула Барби, сверля его злым взглядом.
– И докажу, что ты не такой паинька, каким хочешь казаться.

Развернувшись на каблуках, Трофимова стремительно покинула его кабинет и, как он и просил, больше почти не показывалась ему на глаза.

Первое время Александр ждал подвоха и новых неожиданностей, но ничего подобного не происходило. Сергей Иванович общался с ним как раньше, а Катя при встрече делала вид, что знать его не знает. Только однажды, когда он пришёл к её отцу по срочному делу и застал Барби с подругой в кабинете начальства, поедающих шоколадные пирожные, девушка кивнула на коробку с выпечкой и обратилась к нему с вопросом:

– Хотите?

А после медленно, наверняка зная, как на него это подействует, провела языком по своим пухлым губкам, слизывая крошки. Мужчина, невольно проследив за её действиями, отрицательно покачал головой и отвернулся от греха подальше.

Последний день её практики Соловьёв мысленно обвёл в календаре красным маркером. Потому что эта ситуация нервировала его не на шутку и мужчине не терпелось вернуться в своё прежнее беззаботное состояние, а ещё выкинуть девчонку из головы. Он был уверен, что как только пропадёт вероятность столкновения с ней лицом к лицу в коридорах или приёмной, то всё непременно вернётся на круги своя. И это её обещание его испортить перестанет висеть над ним Дамокловым мечом. Потому что, пусть Саша и слабо представлял как это может случиться, но в изобретательности и находчивости девчонки не сомневался. В конце концов, она была дочерью своего отца, а Сергей Иванович был одним из самых умных людей среди его знакомых и, если Кате хоть чуть-чуть передалось папиных мозгов, то он встрял по самые не балуйся.

15. Александр

Шанс убедиться в этом ему предоставился в последний день её нахождения в управе в качестве практикантки, когда заглянув в приёмную, он вместо Агаты увидел Барби, балансирующую на офисном стуле возле шкафа с документами. Резко оглянувшись на звук открывшейся двери, она потеряла равновесие и начала заваливаться назад, а колёсики стула по инерции поехали в противоположную сторону.

– Ой!
– вскрикнула девушка, неловко взмахнув руками, и попыталась за что-нибудь ухватиться, но только ухудшила ситуацию.

Резко сорвавшись с места и быстро преодолев разделявшее их расстояние, мужчина в последний момент успел подхватить Катю на руки и прижать к своей груди. Знакомая тяжесть и жар её тела мгновенно отозвались в нём волнующими вибрациями. От былой невозмутимости и равнодушия не осталось ни следа. Сразу вспомнились все моменты, когда они были также близко друг другу. В этих воспоминаниях на них не было одежды, а Трофимова кричала не от испуга, а из-за кардинально противоположных эмоций.

– Аккуратнее!
– рыкнул Саша, прерывая опасный ход своих мыслей.

Она сглотнула и подняла голову. В зелёных глазах его старые знакомые чертята попрятались кто-куда и теперь с опаской выглядывали из-за углов.

– Ты снова меня спас, - констатировала факт девушка.
– Спасибо.

– Какого ты туда, вообще, полезла?

– Нужно было папку убрать на место, а с пола я не дотягивалась до верхней полки.

Саша раздражённо вздохнул, поджал губы и поставил Барби на ноги. Без каблуков она едва доставала макушкой до его подбородка и это действовало на него очень странным образом. Совершенно неправильным и совершенно ему не нужным образом.