Я тебя испорчу, Майор. Книга 1

Тоня, жена Машиного старшего брата Алексея, заправляла небольшой сетью цветочных магазинов, в которых Маша пропадала почти всё своё свободное от учёбы время. И, чем ближе был выпуск из университета, тем больше Трофимова убеждалась в том, что подруга, не на шутку увлёкшись флористикой, не пойдёт работать по профессии.

– Передавай Тоне от меня привет.

– Обязательно, - кивнула Баженова.

Высадив подругу, Катя направилась на работу, на которой теперь трудилась в полный рабочий день, чему её начальница была рада как никогда. От возросшего количества дел и обязанностей думать о Майоре стало некогда, только перед сном девушка позволяла себе парочку мыслей о нём. Поэтому, когда в пятницу пришло смс "Приеду через час", она на мгновение напряглась, оглядела небольшой беспорядок, творящийся в квартире, почти пустой холодильник, который хотела забить продуктами на выходных, и решительно набрала его номер.

– Слушаю, - ответил он после второго гудка.

– Я только вернулась домой, поэтому у меня не убрано и нечего есть.

На пару секунд в трубке воцарилось молчание, а потом Саша, весело хмыкнув, сказал:

– Я еду к тебе не для того, чтобы играть в "Ревизорро"* и проверять холодильник.

– Если что, мы можем и поиграть, - соблазнительно протянула Трофимова, не заметив, как на лице появилась широченная улыбка.
– Я надену белые перчатки и халатик, а ты...

– А я ещё на работе, детка, поэтому запомни на чём остановился наш разговор, продолжим его, когда освобожусь.

Мужчина отключился, а она всё с той же улыбкой отправилась в спальню, чтобы хотя бы там убрать вещи на свои места. Настроение мгновенно взлетело под потолок и усталость после насыщенного дня сменилась на знакомое предвкушение, ожидание и даже трепет.

27. Катя

Саша появился на пороге через оговоренный час в форме и с фирменным пакетом из итальянского ресторанчика, находящегося на соседней улице. Прихожая мгновенно наполнилась ароматом мужского парфюма и еды, отчего живот требовательно заурчал, а рот наполнился слюной.

– Даже не знаю на что броситься в первую очередь, - облизнулась девушка, окинув его жадным взглядом.
– На тебя или на еду.

Он, улыбнувшись, вместо приветствия притянул её к себе за руку и быстро, но крепко поцеловал в губы. Привстав на цыпочки, Катя прижалась к нему всем телом, обняла руками за шею и с готовностью ответила на поцелуй, благодаря которому стало абсолютно всё равно на голод, упадок сил и неубранную квартиру. Случись сейчас потоп или землетрясение, она бы не смогла от него оторваться. Стоило только Синеглазому появиться в непосредственной близости как мозг отключался, колени подгибались, а желание закрыть его у себя и никогда не выпускать не казалось таким уж сумасшедшим и противозаконным.

– Я решил твою дилемму?
– отстранившись, поинтересовался мужчина, смотря на неё с не меньшим желанием.

– Да. Теперь я уверена, что еда подождёт.

– Молодец, детка, это правильный ответ.

Пакет направился в холодильник, а они уже знакомым маршрутом в спальню, из которой вышли только ближе к полуночи уставшими, но довольными. Трофимова не могла перестать улыбаться и наслаждаться вечером, наблюдая, как расслабленный Саша стоит у окна на кухне и осматривает окрестности, пока она разогревает принесённую им еду и накрывает на стол.

– И как тебе вид?

Соловьёв обернулся, оглядел её, стоящую в одном коротком топе и трусиках, с головы до ног и усмехнулся.

– Отменный. Мне нравится.

– Осторожно, Майор, смотри, чтобы голова от такого отменного вида не закружилась, - хихикнула она, садясь за стол.

– У меня всё под контролем, поэтому можешь не переживать.

В том, что у Александра было всё под контролем, Катя даже и не сомневалась. Он был из тех людей, которые всегда держали руку на пульсе и в случае чего были готовы ко всему. Она же относилась к противоположному числу и жила в моменте, а если происходило что-то из рук вон выходящее, то принимала решения по мере поступления. Хотя многие люди считали, что любые её неприятности решал отец, а сама Екатерина их только создавала. С этим стереотипом о себе девушка смирилась ещё в подростковом возрасте и не принимала его близко к сердцу, а иногда даже выкручивала в свою пользу. Как, например, с тем случаем в баре, из-за которого она оказалась в Сашиной машине.

– О чём ты думаешь с такой подозрительной улыбкой?
– поинтересовался мужчина, садясь напротив.

– О том как мы встретились. Ты действительно принял меня за проститутку?

– По долгу службы привык сразу думать о худшем, - пожал плечами он.
– Да и ты выглядела крайне... Эмм... Странно.

– Подумаешь, решила пробежаться с туфлями в руках и уже сразу странная, - рассмеялась Катя.
– Вот с кем такого не бывает?

– Со мной, например, не было никогда.

Представив, как Соловьёв, скинув обувь, спасается от трёх агрессивно настроенных женщин и оказывается в незнакомой машине, за рулём которого сидит девушка и принимает его за мальчика, не обремененного социальной моралью, Екатерина рассмеялась пуще прежнего.

– По глазам вижу, что ты задумала что-то, что мне точно не понравится, - покачал головой Синеглазый, придвинув к себе ближе тарелку.
– Поэтому даже спрашивать не буду о том, что тебя так развеселило.

В ответ девушка послала ему воздушный поцелуй и, последовав его примеру, вернулась к еде.

Выходные дни в Сашиной компании прошли как один миг, а следом за ними пролетели и ещё несколько совместных суббот и воскресений. Июль плавно перетёк в уже не такой душный и жаркий август, а Трофимова это заметила только благодаря тому, что чат старост с их курса, в котором она состояла, оживился после почти двухмесячного молчания и принялся обсуждать грядущий последний учебный год. Вот только ей, к своему удивлению, было совсем неинтересно думать о расписании занятий, консультаций, сессий и строгих преподавателях. Мысли крутились вокруг рабочего графика, который обязательно придётся менять с сентября, и, наверняка сократившихся из-за учёбы свиданий с Майором. Последнее Катю волновало в особенности, потому что ей и так уже становилось их мало, а если они ещё и уменьшатся в количестве то, что она тогда, вообще, будет делать? Пусть и не собиралась к нему привыкать, следуя их договорённостям, а всё равно прикипела, когда эти самые договорённости претерпели некоторые изменения.

Секс до сих пор был одной из главных составляющих их взаимоотношений, но совершенно неожиданно к нему добавились ещё и прогулки по вечернему городу, походы на ужины в уютные ресторанчики и масса интересных разговоров ни о чём и обо всём одновременно. Саша рассказывал ей о нюансах работы следователем, интересных случаях из практики и без проблем отвечал на все, даже самые глупые вопросы, которые она только могла задать, а ещё часто смешил, травил пошлые анекдоты (кто, вообще, мог подумать, что он их столько знает!) и с интересом слушал её истории из жизни. Рядом с ним Трофимова чувствовала себя комфортно и спокойно. Будто была знакома с Синеглазым тысячу лет и примерно столько же провела с ним в постели. Он, судя по поведению, тоже никаких неудобств с ней не ощущал, что не могло девушку не радовать. А ещё Майор о ней заботился, наверное, сам того не замечая.

28. Катя

Она это поняла, когда совершенно неожиданно в их планы вмешалось её плохое самочувствие. С самого утра девушка чувствовала себя так, будто всю неделю до этого отжигала в клубе, мешая текилу, палёную водку и дешёвый ликёр. Голова гудела, кости ломало, непрекращающаяся тошнота вынуждала жить возле унитаза, а бледно-зелёный цвет лица придавал ей образ, только-только восставшего из могилы зомби. Самое обидное было то, что в таком состоянии её даже пожалеть было некому, так как Маша, с которой они накануне так неудачно поели уличного мороженого, слегла точно с такими же симптомами отравления, а папа улетел в командировку на целых две недели и переживал о ней на расстоянии, набирая номер дочери через каждые десять минут.

– Я послал к тебе человека, Катюш, - встревоженным голосом предупредил Сергей Иванович, позвонив в очередной раз.
– Скоро будет у тебя с лекарствами.

– Не надо было, папуль, - слабо отозвалась девушка, стараясь сдержать дрожь и очередной приступ тошноты.
– Мне уже лучше.

– Да-да, я слышу, как тебе лучше. Еле говоришь.

– Правда лучше, па. Меня уже даже не так сильно тошнит. Лежу себе тихонько...

– Всё равно мне так будет спокойнее. Перезвоню через минут десять-пятнадцать.