Я тебя не хочу

— Простите, Михаил Евгеньич, — я изобразила на своём лице раскаяние. — Больше не повторится.

— Надеюсь, — Шульц чуть смягчился. — Я ведь говорил, что сегодня придёт новый начальник отдела продаж, собирался его познакомить с редакцией.

«С редакцией». Ну ты даёшь, отец родной. Как я люблю это слово. Вся редакция — три калеки. Я, дизайнер и верстальщик. Есть, конечно, внештатники, но они не считаются.

— Да, Михаил Евгеньич, — произнесла я покаянно. — Я помню. Простите, непредвиденные обстоятельства.

Да уж… Скорее, непредсказуемые. Предвидеть-то эти обстоятельства можно, но предсказать — нет.

— Хорошо, — Шульц окончательно остыл. Ух ты, мой зайка. За это я тебя и люблю, гада такого. — Пойдём. Остальных представил уже, осталось только тебя показать.

Я глубокомысленно кивнула.

Показывай, показывай, отец родной. Давай сделаем вид, что я здесь что-то решаю. Хотя на самом деле ты вполне можешь говорить каждый день вместо завтрака, обеда и ужина: «Мы подумали, и я решил».

Издательство у нас не очень большое, хотя это смотря с чем сравнивать. Собственно редакция, как я уже сказала — три человека. Все остальные — внештатники, сидящие на моей шее и не слезающие с неё четвёртый год.

Зато в отделе продаж у нас пять менеджеров, если не считать начальника отдела, коего Шульц три недели искал, всё отметая и отметая кандидатуры. Наконец, нашёл, причём встречался он с этим персонажем не здесь, на своей территории, а ездил куда-то в центр, в ресторан, наверное. На следующий день пришёл жутко довольный и сообщил, что скоро явится новый человек. Я кивнула. На начальника отдела продаж мне всегда было фиолетово, честно говоря.

Я считаю, что хороший продажник должен уметь продавать всё. Мы же умеем делать из какашек книжки! Увы, жаль, что сами продажники чаще всего так не считают, и если у них что-то не продаётся, значит, виновата редакция. Ну а кто же ещё?

Да и в целом, как на том демотиваторе — в любой непонятной ситуации виновата редакция. А так как у нас редакция — это по сути я, следовательно, виновата я. Вот почему я всегда была в контрах с начальниками отдела продаж (за четыре года Шульц их сгнобил в количестве трёх штук) — они пытались обвинить в собственных проколах меня, и я отбивалась с отчаянием мухи, попавшей в банку. Но судя по тому, что я до сих пор здесь, а они уже нет, я — прекрасная иллюстрация к фразе «Все умрут, а я останусь».

В общем, предстоящее знакомство меня не радовало и не впечатляло. Продажником больше, продажником меньше — какая разница? Хотя был у нас один такой, решивший, что пишет аннотации к книгам лучше меня. Единственный человек, кто сумел вывести меня из себя за четыре года работы. Я его за это даже зауважала…

Между тем шеф привёл меня к комнате, где сидел весь отдел продаж. В том числе и начальник. Шульц всегда считал, что нечего отрываться от коллектива, поэтому никому по отдельным кабинетам сидеть не разрешал. Конечно, кроме себя.

И вот, Михаил Евгеньевич открыл дверь, пропустил меня вперёд, потом зашёл сам.

Я остолбенела, хлопая глазами, почти как рыба ртом. А этот… нахал и наглец вставал со своего места с хитрющей-прехитрющей улыбкой во всю физиономию.

— Знакомься, Станислава. — Шеф, как обычно бывало в подобных ситуациях, начал называть меня полным именем. — Это Александр Лебедев, наш новый начальник отдела продаж. Александр, это Станислава Орлова, наш главный редактор.

Сашка слегка удивился. Ну да, Шульц всегда называл меня главным редактором, хотя в трудовой книжке у меня была запись «заведующая редакцией». Впрочем, это без разницы. Хоть заведующая редакцией, хоть ведущий редактор, хоть выпускающий, хоть младший — неважно. Я всё равно была одна за всех.

— Очень приятно, — сказала я, улыбаясь улыбкой людоеда. — Александр.

— Мне тоже, — Сашкина улыбка, наоборот, лучилась довольством. — Станислава.

Минуты три Шульц болтал о том, как важно нашим отделам сотрудничать и вообще жить дружно, а потом ушёл, оставив нас… ну, почти наедине. Если не считать остальных менеджеров.

— А пойдёмте-ка в переговорную… Александр, — почти пропела я, глядя в наглые глаза своего однокурсника и друга. — Обсудим там… стратегию и тактику.

— Пойдёмте, Станислава, — согласился он и указал мне на дверь — мол, после вас. Я еле слышно фыркнула и вышла в коридор.

— Ты чего мне не рассказал-то? — спросила я, когда мы с Сашкой с комфортом разместились в нашей маленькой переговорной.

— Сюрприз хотел сделать, ну и заодно увидеть твою мордашку. Оно того стоило, Стась. Хотя могла бы поэмоциональнее!

— При Шульце? — я фыркнула. — Нет уж, мне ещё жизнь дорога. А почему ты решил сбежать к нам? Неужели шеф тебе лучшую зарплату положил?

— Не лучшую, — Сашка презрительно усмехнулся. — Достали меня. Сама знаешь, каково работать в гигантских издательствах. Ну и должность Шульц мне повыше предложил.

— Это я уже поняла. Ну что ж, добро пожаловать.

— Спасибо. После работы сходим в кафешку? Давно не виделись.

— Сходим, — я кивнула, а потом добавила, грозно сдвинув брови: — Только учти: если ты хоть раз хлопнешь меня по ушам НА РАБОТЕ, я тебе…

— Понял-понял, — Сашка заржал и примирительно поднял руки. — Никогда и ни за что, клянусь своим красным дипломом.

— Нашёл чем клясться, — я хмыкнула. — Ты ещё своей девственностью поклянись. Это примерно так же актуально.

— Язва ты, Стаська.

— Угу. Прободная.

Мы с Сашкой познакомились на первом курсе института. И первого сентября.

Тогда ещё почти никто никого не знал, и мы рассаживались в большой аудитории, дабы услышать напутственное слово декана факультета и получить свои студенческие билеты.

Я села сбоку, в уголок, и не прошло и пяти минут, как слева от меня — справа была стена — плюхнулся Сашка. Внимательно осмотрел мою в прямом смысле скромную персону, усмехнулся и сказал:

— Привет. Я Сашка Лебедев из второй группы. А тебя как зовут?

— Привет. Стася Орлова. Я тоже из второй.

— Ого! — он засмеялся. — И у тебя птичья фамилия! Забавно. Не против, если я с тобой посижу?

На мой взгляд, спрашивать об этом было поздновато — он всё-таки уже сел. Но я кивнула.

— Не против.

Конечно, мы не сразу подружились. Просто Сашка стал садиться рядом со мной с завидной регулярностью, мы разговаривали, обсуждали что-то, ржали над чем-то. Наверное, я бы в него влюбилась, как многие другие однокурсницы, но я в то время уже была влюблена в другого человека, и очень сильно. Поэтому Сашку воспринимала исключительно как друга.