Я тебя не предавал
Шрифт:
— Что это? — подушечкой большого пальца разглаживает шрам на запястье.
— Прививка от слабости, — криво усмехаюсь и выдёргиваю руку. — И тупости.
Просто детский порыв, который едва не стоил двух жизней. Протест против несправедливости жизни.
— Поясни! — ладонь Ворона врезается в стену рядом с моим лицом, а бешеный взгляд обещает испепелить заживо.
— Нет, — качаю головой.
— Ир-р-ра, — рык раненного зверя прошибает меня, словно удар тока, но завести эмоции не получается.
Всё. Я пустая. Нет у меня больше ни сил, ни желания с ним бодаться. Но Ворон не сдаётся, стискивает горло
— Ты мне всё расскажешь, иначе...
Он так близко, что я ощущаю его всем телом. Каждой клеточкой. Каждой порой. Его запах, почти забытый, но такой родной. Беспрепятственно проникает в меня через лёгкие и бальзамом разливается по кровоточащим ранам. Закусываю губу и едва сдерживаю отчаянный стон.
— Ворон, стой! — знакомый голос эхом разносится по помещению и выводит меня из оцепенения.
Распахиваю веки, но вижу только Ворона. Его глаза в сантиметре от моих, а губы едва касаются. Горячее дыхание скользит по моим губам, а мощная грудь тяжело вздымается.
— Свали на хрен отсюда! — он даже не двигается и продолжает давить на меня взглядом.
А я как кролик перед удавом, тону в его глазах и не могу пошевелиться.
— Стой, я тебе говорю!
В плечо Ворона врезается мощный кулак.
— Да чтоб тебя, Мирный! — рявкает, отпускает меня и оборачивается. — Что?!
— Это моя женщина, — Мирон кивает на меня. — Все её вопросы решай со мной.
Вот это неожиданность. Округляю глаза, с изумлением смотрю на своего спасителя и не знаю, как реагировать.
— Че-го? — Ворон дёргается и впивается в меня убийственным взглядом.
Внезапно ощущаю новый приток энергии и расправляю плечи. Вот это подарок вселенной. Так умыть Ворона одна я бы не смогла точно. И мне становится хорошо. За одну эту его эмоцию я готова многое отдать. Нельзя злорадствовать? Плевать. Я переживу долг кармы.
— Мирон? — торжественная улыбка появляется на моих губах. — Спасибо.
— Иди в машину, — мажет по мне хмурым взглядом.
Киваю и направляюсь к двери. Трусливо сбегаю от себя и своего так неожиданно нагрянувшего прошлого.
— Стоять, — рычит Ворон и словно натягивает поводья, что вшиты в меня.
Вздрагиваю и замираю. Сердце с размаху впечатывается в рёбра, а дыхание срывается в глухой хрип.
— Я сказал «в машину», — Мирон безапелляционно давит своей силой.
Мне надо сделать выбор. Опять? Какая ирония. Когда-то я уже выбрала Ворона, и счастья мне это не принесло. Поэтому...
Оборачиваюсь. Мужчины стоят друг напротив друга и сверлят уничтожающими взглядами.
***
Спасибо всем, кто идет с нами дальше по этой истории.
Глава 16
Ворон
Я, блядь, ни хрена не понимаю, что происходит! Раз в пятилетку решил нажраться и влетел в такое комбо. Спустил с поводка свои нервы, которые обычно всегда под строгим контролем. И вот вся эта тема сейчас совсем некстати.
В смысле моя женщина его женщина?!
У меня, как у пацана, в ушах звенит эта
фраза Мирного. И эта женщина послушно сваливает к нему в тачку?!Челюсть пробивает пол, зубы громко клацают друг о друга и сжимаются до скрипа. Планка падает, и я врезаюсь кулаком в челюсть Мирного. Он отшатывается, встряхивается и налетает на меня. С подножки роняет на пол. Я тут же группируюсь, выхожу из его захвата и оказываюсь на ногах. Бухло сильно притормаживает реакции. Ещё одна причина, почему я пью так редко. Трезвый Мирон успевает обхватить меня сзади и сдавить рёбра. Выкручиваюсь, пробиваю двойку в его каменный пресс, от прямого в лицо он уклоняется и снова заваливает меня на пол.
Шумно дыша и сопя побелевшими ноздрями, мы катаемся, отрабатывая друг на друге удар за ударом. Мне прилетает по роже. Хорошо так! Мирный постарался. В ушах звенит, и я на время теряю концентрацию, а друг успевает надавить мне на горло и зафиксировать в болевом так, чтобы я не дёргался.
— Давно ты с ней знаком?! — проталкиваю слова через его захват.
— Успокойся сначала! — рявкает друг. — Потом поговорим.
Закрываю глаза, чувствую, как остатки алкоголя выходят из меня вместе с потом. Резко выдохнув, смотрю на Мирного. У него губа лопнула и наливается красный след от моего удара по линии челюсти. В нас обоих до задницы адреналина и чёртова тестостерона. Все базовые мужские инстинкты обострились.
Мирон тоже шумно дышит. Чувствую, как расслабляет мышцы, захват ослабевает, и я резко перехватываю его руку, напрягаю пресс, выворачиваю кисть и скидываю с себя эту стокилограммовую тушу, прижимая лопатками к полу. Зло смотрю в глаза.
— Рассказывай, — требую, пересаживаясь удобнее, фактически верхом на Мира. Сжимаю бёдрами и продолжаю удерживать в захвате. Он и не дёргается, я тупо страхуюсь.
Все внутренности горят. Меня продолжает разрывать от ревности. Сюр какой-то, честное слово! Я с трудом принял выбор Ирины тогда. Сейчас я его вообще ни хрена не понимаю! Я её не понимаю!
Это что за пиздец? Ты же замужем, ведьма. Ты ж выродка своего любишь. Как с Мирным-то до кучи оказалась? Тоже долги мужа?
И бомбит от того, как легко она встала передо мной на колени. Дура! Да я же, блядь, не верю тебе! Я не верю, что ты была готова мне отсосать за сраные бабки, которые должен этот твой ублюдок.
А кому готова? Мирному?!
Оу, чёрт. Стоп-стоп-стоп. Эту часть мы уже проходили, когда я вернулся из плена и узнал, что меня никто не ждёт. Это всё было там. Вот эти самые чувства. Болезненные, острые, будто, сука, лезвием по венам.
Вены… нездоровое что-то произошло тогда…
Отпускаю Мирона и ложусь спиной на пол. Смотрю в потолок, скриплю зубами, слушаю, как сердце стучит в висках и затылке.
Наша проклятая годовщина для меня как полнолуние для оборотней. Броня слетает к херам, показывая всё, что так и не зажило внутри. А я запретил себе обнажаться. Обратно наращивать в десятки раз неприятней.
— Мирный, не разочаровывай меня, — прошу друга.
Сажусь, растираю лицо ладонями. Он поднимается и тянет мне руку. Долго смотрю на его ладонь, но всё же цепляюсь и позволяю подтянуть себя вверх. Я по пальцам одной руки могу пересчитать своих настоящих друзей. Терять Мира из-за собственной «праздничной» агонии глупо.