Я тебя никому не отдам

– Она здесь, ломай! – слышу звук ударов и дверь с грохотом отскакивает от стены. Поворачиваю голову на шум и вижу на пороге комнаты Спартака. Он смотрит на нас и от увиденного его взгляд становиться тяжелым и яростным, желваки заходят на скулах, и сорвавшись с места он подлетает к нам.

– Убери от нее руки, ублюдок! – слышу его оглушительный крик, он стаскивает вцепившегося в меня мертвой хваткой Холодного, но тот не разжимая рук тащит меня за собой.

– Я сказал, отцепи свои грязные лапы от нее! – с каждой секундой лицо Спартака теряет свой человеческий облик и я вижу перед собой разъяренного хищника. Опустив голову вниз, он останавливает свой взгляд на остатках моего истерзанного белья. Секунду стоит не двигаясь уставившись на них, затем поднимает на меня свои налитые кровью глаза и сплюнув в сторону и скривившись от отвращения цедит сквозь зубы:

– Пошла отсюда....

В оцепенении и ужасе я не могу пошевелить ни одним своим членом. К этому времени Холодного уже успел оттащить от меня Хамер и вмазать ему как следует несколько раз. Тот в свою очередь безмолвно повиснув на руке здоровяка смотрит во все глаза на Спартака. Я чувствую холодные щупальца страха, окутывающие меня от того, с каким бешенством он смотрит на меня. Такое чувство, что не Холодный, а я тот кусок дерьма, которое необходимо выбить.

– Хера ты на месте стоишь, я сказал с.....бись отсюда! Хамер!...- отворачиваясь от меня он направляется в сторону Холодного, спешно застегивающего молнию на штанах.

– Да ладно, ну не будешь же ты из-за бабы ссориться со мной? Ну подумаешь шлюхой больше шлюхой меньше, Спартак, не принимай на свой счет, – выдвигаясь навстречу Спартаку, отталкивая Хамера, скалиться ему своей вызывающе-отвратительной улыбкой.

– За шлюху отсосешь у меня, на глазах у всех, – резким движением руки, Спартак бьет ему в челюсть. От чего Холодный запрокинув голову падает на пол и встряхув ей, слегка наклоняет ее на бок , продолжая при этом вызывающе улыбаться, демонстрируя нам свои кровавые зубы.

– Ну ты сам напросился, – толкнув со всей силы он ударяет его в район грудной клетки, от чего Спартак со всего маху летит на меня и припечатывает к стене свои телом. Резкая боль пронзает мое плечо, и я чувствую себя пушинкой, которую ураганом метает из стороны в сторону.

– Сука, Хамер, я сказал уведи ее отсюда! – мельком взглянув на меня, он бросается на разъяренного противника. Хамер тем временем уже вовсю разбирается с подоспевшими на помощь друзьями брюнета. В руках у Холодного блестит нож и он направляется с ним на Спартака. В ужасе забиваюсь в самый угол комнаты и подобрав под себя ноги зажимаю рукой рот, чтобы подавит рвущиеся наружу рыдания. Спартак держится уверенно и ни один мускул на его лице не дергается при виде холодного оружия. Холодный делает выпад в сторону чемпиона, но тот ловко отталкивает его и развернувшись наносит ему удар ногой под колено. Оседая на пол Холодный внезапно вскидывает руку в сторону стоящего рядом Спартака и видимо задевает его, потому что я вижу как на белой рубашке растекается красное пятно. Хочу броситься на помощь любимому, но не могу пошевелиться. Спартак не обращая внимания на травму выбивает из его руки нож и начинает беспорядочно наносить удары в голову противнику. Он не переставая молотит его по лицу, превращая в кровавое месиво. Я смотрю в сторону Хамера, тот в свою очередь уже успел справится со всеми врагами и наблюдает за ситуацией не мешая Спартаку добивать негодяя. Через несколько секунд Холодный перестает закрываться, и безвольно опустив руки позволяет чемпиону уничтожать его. Остановившись, Спартак расстегивает молнию брюк и начинает мочиться на его лицо. Тот в свою очередь машет головой пытаясь отвернуться, но Спартак зажимает ногой его горло.

– Что, не нравиться, ублюдок! А как тебе нравилось трогать ее?

От увиденного меня начинает колотить в истерике. Никогда еще не встречала такой жестокости. Даже Олег по сравнению с таким Спартаком не идет ни в какое сравнение. До меня доходит, почему его боится весь город, и даже самые крутые бандитские авторитеты относятся с уважением и почтением. Понимаю слова Ксюши про то, какой страшный он человек.

Застегнув молнию и плюнув напоследок на его неподвижное тело Спартак выходит из комнаты хлопая по плечу запыхавшегося Хамера. Но не успеваю я подать голоса, как снова в комнате появляется Спартак.

– Где она?! – все теми же бешеными глазами он сканирует помещение и остановив свой яростный взгляд на мне подбегает и подняв на руки уносит из этого жуткого помещения.

– Шеф, может их в больничку? – Хамер обводит взглядом пятерых лежащих без сознания.

– Да, я думаю урок усвоен, так что пусть живут, – Спартак разворачивается и поднимается со мной вверх по лестнице. Прижавшись к нему что есть мочи я чувствую запах крови и пота на его рубашке. Она насквозь мокрая. На лице у него небольшое рассечение над бровью и на губе. Не говоря мне ни слова, он заносит меня в какой-то кабинет и опускает на диван. Чувствую холодную кожу мебели и съежившись сжимаюсь в комок. Спартак отходит к столу и взяв сотовый набирает чей-то номер- Честер, привет, ты где? да, срочное собрание, тут замес небольшой вышел, банду Холодного потрепали. Да, нужно все красиво обставить, давай через два часа в офисе. До встречи.

Положив трубку он подходит ко мне и оглядев мой лоб, опускает глаза вниз, злобно прищурившись от увиденного, сплевывает в сторону и отворачивается, сжимая голову руками. Опустив глаза я вижу, что бретелька моего платья разорвана и безжизненно свисает вниз, оголяя чашечку бюстгальтера. Вот черт, – ругаюсь, удивившись тому, что даже не заметила этого факта. Я понимаю, почему Спартак так зол... картина сама за себя говорящая... но в чем моя то вина?

– Он мне ничего не сделал, я просто вышла в туалет и заблудилась, а он меня схватил... – начинаю оправдываться, как тут же поднятая вверх ладонь Спартака останавливает меня. Повернувшись ко мне, и стянув с себя рубашку, он надевает ее поверх моего платья. Вижу на его теле красную линию, но судя по всему ранение не глубокое. Вздыхаю в облегчении, и подняв на него глаза вижу, что он все также в бешенстве.

– Не могу этого видеть, – указав взглядом на место оторванной лямки кривится он, – иначе вернусь и убью этого ублюдка. Я тянусь к его телу, пытаясь обнять, но он отходит не давая мне сделать это.

– Не сейчас, Эмма я слишком зол...дай мне остыть..

– Какого черта происходит Спартак? Я то тут при чем? Мне что уже нельзя пописать сходить?

Сверкнув на меня своими злющими глазами, он в момент пересекает пространство между нами, упершись своим лбом в мой, медленно, с расстановкой говорит:

– Лучше замолчи... не сейчас...

– Да какого черта ты затыкаешь меня? – теперь я зла как черт, и куда интересно это делось мое чувство вины?

Занеся вверх надо мной руку, он тут же осекается и цедит сквозь зубы:

– Почему ты не можешь никогда поступить как взрослая девушка и заткнуться!! Почему тебе обязательно нужно противоречить мне? Не слушаться моих просьб, делать все против моего мнения! И какого черта мне досталась самая непокорная и бедоносная девушка в мире!

– Сам ты бедоносный! – злюсь еще сильней. Демонстрируя свое пренебрежение, отворачиваюсь от него и хмурю брови.

Боже, что ты творишь, он ведь тебя сейчас убьет -рассудок взывает ко мне... но мой внутренний локомотив уже было не остановить.

– Да что ты говоришь, это наверное меня дважды чуть не изнасиловали, успев стянуть трусы ...да?

Я уже было собираюсь ответить ему, послав ко всем чертям, но голос Хамера отвлекает меня.

– Шеф, я разберусь езжайте.

– Нет, я разберусь с этим, забирай Эмму и выметайтесь отсюда. Я подъеду позже... – глядя в окно, Спартак сжимает переносицу двумя пальцами.

– Хорошо, – подойдя, Хамер берет меня под руку, увлекая за собой.

– Нет, – попытавшись вырваться, я впиваюсь ногами в пол. – Я никуда не пойду! – мне б заткнуться и подчиниться, но я была бы не я.

Не удостоив меня даже взглядом, Спартак лишь слегка повернув голову в нашу сторону, с нескрываемой злостью выплевывает в меня самые грубые слова, что я когда -либо слышала в свой адрес.

– Пошла на хер от сюда, я не хочу тебя видеть!

В этот миг все в моей груди опускается, сжавшись в один маленький комочек. Развернувшись к нему, чувствуя как вот-вот меня затопит отчаяние, я скидываю с себя его рубашку и швырнув ей ему в спину кричу во всю глотку: