Я тебя придумала

Маг хмыкнул. А потом сделал пасс рукой, и недалеко от его высокой фигуры показался широкий, сияющий всеми оттенками Коридор.

— Что это? — спросил принц с удивлением.

— Пространственный Коридор, ваше высочество, — улыбнулся Аравейн. — Я потратил почти весь магический резерв, чтобы построить его и перенестись к вам. И уничтожил несколько накопителей силы, чтобы поддерживать Коридор, пока мы тут с вами беседуем.

Тёмные глаза Эдигора вспыхнули.

— Он ведёт в замок?

— Да.

— Отлично. Могу я?..

— Конечно, ваше высочество. Сначала вы, потому что если первым уйду я, Коридор мгновенно закроется.

Принц понимающе кивнул и шагнул в светящееся нечто — ни секунды не сомневаясь и без малейшего чувства страха. Вздохнув и в последний раз обведя глазами пустую лесную дорогу, Аравейн последовал за Эдигором.

А когда маг вышел из Коридора в своей комнате, то обнаружил, что принца в ней уже нет — видимо, едва попав в замок, он сразу направился в собственные покои.

— Ваше высочество! — закричал Аравейн, ринувшись вслед за воспитанником. Эдигор не остановился, только чуть повернул голову, отрывисто бросив:

— Найди мне Мику и Люка. Пожалуйста. И приходи сам. Через час.

Впервые за последние двести лет маг ощутил растерянность, остановившись в коридоре и глядя вслед принцу — грязному, в рубашке с оторванным и окровавленным рукавом, пыльных и сбитых сапогах, полчаса назад потерявшему отца, но так и не опустившему темноволосую голову.

Эдигор, достигнув покоев, рухнул в кресло, как подкошенный. Он старался ни о чём не думать, потому что теперь, когда всё было позади, случившееся казалось особенно невыносимым.

Только сейчас юноша начал осознавать, что потерял отца. И не просто отца — императора. И с той минуты, когда сгорела злополучная карета, Эдигор может считаться императором Эрамира. И завтра… да, скорее всего, именно завтра Аравейн коронует его официально.

Отец… Принц закрыл глаза, вызывая в памяти лицо бывшего императора.

Что он, Эдигор, сейчас чувствует? Нет, не так… Что он ДОЛЖЕН чувствовать, но не чувствует? Совсем…

Юноша устало вздохнул, и в этот момент в комнату, распахнув двери, вбежала Мика.

— Ваше высочество!.. Ох! Что же… Как же… Откуда же…

— Я очень устал, Мика. Помоги мне вымыться и переодеться.

Если бы Эдигор смотрел в ту секунду на служанку, то увидел бы, как вытянулось и покраснело лицо девушки — ни разу за все эти годы принц не просил её помочь ему вымыться. Да и с одеждой тоже — если только с камзолом никак не мог справиться. Но исподнее?! Что же случилось с его высочеством, почему он решил изменить своим принципам?

Обеспокоенная и взволнованная Мика помогла Эдигору добраться до ванной, включила воду, раздела его и только когда уже красная, как помидор, девушка начала смывать с тела принца грязь и копоть, он наконец поднял голову и спросил её:

— Где Люк, Мика?

— Лорд Кросс уехал в город, ваше высочество. Господин Аравейн ищет его. Обещал, что найдёт в течение часа.

Несколько секунд Эдигор внимательно смотрел в лицо своей служанки, которая под его взглядом краснела всё сильнее, хотя казалось, что сильнее уже некуда.

— Что с тобой? — спросил наконец принц, нахмурившись.

— Ничего, ваше высочество, — пролепетала Мика.

Эдигор вздохнул, а потом покачал головой.

— Как же я сразу не догадался… Ты смущаешься, да? Прости, я был не в себе, когда вернулся. Иди, я сам домоюсь.

Но Мика стояла, опустив голову, и не двигалась.

— В чём дело?

— Я плохая служанка, — прошептала девушка. — Простите, ваше высочество. Это ведь моя прямая обязанность — помогать вам. А я, вместо того, чтобы просто выполнять свою работу, глаза отвожу.

— Дурочка, — сказал принц таким ласковым голосом, что Мика не выдержала и подняла голову. Эдигор смотрел на неё, сочувственно и нежно улыбаясь, и от этого взгляда ей почему-то стало светло на душе. — Что ты говоришь такое, Мика? Просто это не совсем нормально — мыть молодого мужчину, я ведь не немощный старик, верно? То, что ты смущаешься — нормальная реакция. Ты хорошая служанка, самая лучшая, уж можешь мне поверить! В конце концов, кто тут у нас принц? — закончил Эдигор почти весёлым голосом. Мика рассмеялась.

— Вы!

— Вот и хорошо, что ты об этом помнишь. А теперь иди в комнату и жди меня там. Оставь только одежду и полотенце. Я сам домоюсь и оденусь, не младенец.

Девушка поколебалась всего пару секунд, а потом, посветлев лицом, вышла из ванной. Улыбка Эдигора моментально погасла. Нет, он не жалел, что отпустил Мику, но боги, как же не хотелось двигаться. Ему действительно нужна была помощь, но и смущать девушку тоже не хотелось.

— Дерьмовый из тебя император получится, дурак ты романтичный, — сказал Эдигор тихо, а потом погрузился в ванну с головой.

Когда спустя полчаса юноша вернулся в гостиную, с мокрыми волосами, но переодетый в чистую белую рубашку и тёмно-синие штаны, там его уже ждали. Обеспокоенная, слегка бледная Мика, мрачный Люк и серьёзный Аравейн — все они сидели на диване, а когда вошёл Эдигор, вскочили с сидений.

— Ваше величество, — произнесли хором все трое, а затем наклонили головы и присели в почтительном поклоне. Принц… нет, теперь уже император, пусть и не коронованный официально — недобро прищурился.

— Убью. Ладно, Мика и Аравейн, но ты, Люк?

— Ну должен же я хотя бы раз в жизни назвать тебя величеством, — вздохнул Люк, выпрямляясь вслед за магом и служанкой.

— Величеством я стану завтра. И для тебя по крайней мере — только на официальных мероприятиях. Посмеешь назвать меня так в приватной обстановке — я тебя на дуэль вызову. Ты понял?

Юноша, рассмеявшись, поднял руки в примиряющем жесте.

— Ладно-ладно, извини, Эд.

Эдигор моментально расслабился и, опустившись в кресло, приказал:

— Мика, принеси бутылку вина и четыре бокала.

— Четыре?..

— Да, а ты, что, не хочешь вина?

— Я… — девушка запнулась, а потом пролепетала: — Очень хочу, ваше вы… ой, величество…

— Ой, величество, — передразнил её Эдигор, — иди давай. Я хочу выпить. То есть, моё величество желает отведать лучшего вина из императорских запасов.

Не выдержав, Аравейн хмыкнул. Эдигор моментально оставил в покое Мику и, откинувшись на спинку кресла, поинтересовался:

— Так что ты выяснил о покушении, Аравейн? Я так и не понял, почему умерли те десять мирнарийцев и каким заклинанием они швырнули в карету.