Я тебя рисую

— Не бойся, держись за эти ветви. Видишь, по бокам?

— Неужели? — не удержалась я от язвительного ответа. И наградила мужчину еще одним хмурым взглядом, подумав, что ветви надо было рисовать длиннее. Теперь приходилось наклоняться, чтобы уцепиться за них. Да и вообще, почему я решила нарисовать сосну? Ствол липкий…

В отличие от меня, арманец перебрался на другую сторону легко — просто перешел, не трогая ветки. И это в очередной раз повергло меня в уныние. Линтар тронул мою ладонь и сжал ее, не обращая внимания на мой недовольный вид.

— Внизу Долина Драконов, Ева, — негромко сказал он. — Идем тихо. Днем они спят и не охотятся, поэтому не опасны. Конечно, если их не злить. Идешь рядом, без резких движений и разговоров, поняла?

Я кивнула. А потом у меня возникла одна мысль…

— А Стена далеко отсюда?

— Сразу за долиной, — ответил арманец. — Но мы не пойдем в ту сторону.

— Что ты ищешь? — спросила я, уверенная, что ответа не услышу. Но, как ни странно, Линтар ответил. Видимо, решил быть сегодня хорошим.

— Артефакт, Ева. Я ищу артефакт. Последний из пяти артефактов жизни, принадлежащих нашей расе, — он пошел вниз по склону, внимательно рассматривая ущелье. Я тоже смотрела, хотя пока ничего интересного не видела. Мы спускались к воде, и, достигнув ее, пошли вдоль небольшой горной речки, что билась о каменные пороги и разлеталась в воздухе миллиардами водяных капель. Я давно сняла плащ, потому что здесь было тепло. И чем дальше мы двигались, тем жарче становилось, так что вскоре близость горной реки меня уже сильно радовала. Возле нее было прохладнее. Между тем свой рассказ Линтар продолжил, придерживая меня:

— Древние верили, что пять артефактов были дарованы расам драконами, тогда это были пять предметов: кровь дракона, коготь, чешуйка, дыхание и самый сильный — огонь. Магия драконов позволяет им менять форму, так и артефакты меняли ее с течением времени.

— У нас тоже есть такие легенды, — пожала я плечами. — Про артефакты древних прародителей. Мол, они тоже могут менять форму.

— Просто это одна и та же история, — его губы чуть изогнулись в улыбке. — Артефакт власти Идегоррии — это чешуйка Первого Дракона.

— Чушь, — фыркнула я. — Артефакт созидающих — это круглый медальон, темно — зеленый, у нас такой цвет называют драконьей зеленью… А в центре…

— Золотая искра, — тихо сказал Линтар. — Да. Я знаю.

Я осеклась. Конечно, знает… Он ведь снял медальон с шеи убитого короля.

— Я — прямой потомок Первого Дракона, — произнес он. — Все артефакты жизни я чувствую кровью, Ева. Медальон созидающих — это чешуйка. Нравится тебе это, или нет, но это так. И магия созидающих дарована им Первыми Драконами, пришедшими из иной реальности. Так же, как фойрам дарована возможность жить под водой. А ледяным периям — оборачиваться снежными барсами. Это сила дракона, единственного существа, которому наш мир обязан магией. Только те, кто живут за Стеной, испугались этой силы и власти, прокляли и заперли здесь всех драконов. Оставили умирать. Испугались, что однажды драконы решат поработить этот мир вместе с его обитателями…

— Но разве не это ты хочешь сделать? — со злостью выкрикнула я. Он прижал палец к губам.

— Не кричи. Я хочу, чтобы моя раса выжила. Только и всего. Так же, как и они…

Я подняла голову, а Линтар, угадав мою реакцию, закрыл мне рот ладонью.

— Тихо, моя сладкая, — на ухо прошептал он мне, наклонившись и на миг прижав к себе. И я снова почувствовала в его голосе улыбку. Осмотрелась уже спокойно, с изумлением рассматривая ИХ. На скалах, на черных осколках гранита, на желтом песке. Они спали, свернувшись, словно кошки, обернув хвостом огромные тела, похожие на каменные изваяния, застывшие в своей первозданной красоте и гармонии. Шипы, словно колючки, покрывали их тела, сложенные крылья могли поспорить размахом с парусом фрегата.

— Говорят, драконы любят один раз и на всю жизнь, — тихо сказал Линтар. — И умирают без своей пары… Идем, Ева.

Я вздрогнула, когда дракон, мимо которого мы проходили, приоткрыл один глаз. В это желтое око с вертикальным зрачком я могла бы смотреться, как в огромное настенное зеркало, поместившись в нем вся.

— Он смотрит на нас, — испуганно пролепетала я и безотчетно сжала ладонь Линтара. Второй глаз дракона тоже открылся, из ноздрей вырвалась струйка пара. Иглы — шипы на голове приподнялись. Я замерла на месте, боясь даже вздохнуть. Одним плавным шагом арманец скользнул к огромному ящеру, очень медленно положил ладонь на его голову, между двух наростов. Я сцепила ладони, наблюдая за тем, как еще одна струйка пара вырвалась из черных ноздрей дракона, а потом он приоткрыл пасть и обдал арманца языком пламени, словно лизнул. И после желтые глаза закрылись, а иглы опустились. Ящер снова уснул.

Линтар с улыбкой отошел, взял меня за руку. Некоторое время мы шли молча.

— У тебя есть сила ао? Я видела в Ранххаре, как Ао делал так с Шерри, — не удержалась я. Он снова улыбнулся.

— Сила Ао разная, как ты успела понять. Мое наследие — огонь Первого Дракона. В каком-то смысле это тоже артефакт. Он позволяет мне… многое. — он помолчал, улыбка исчезла с его лица. Мне показалось, что он сказал мне не все. И вспомнилось, как назвал свой огонь не только даром, но и проклятием…

Через некоторое время Линтар остановился, кивнул мне на поваленное дерево.

— Посиди там. Мне надо послушать.

Он встал на колени, прижал ладони к земле и закрыл глаза. Я отошла в сторону. Страха больше не было, и теперь я смогла оценить красоту этого ущелья. Удивительно, но если бы я оказалась здесь при других обстоятельствах, то была бы просто счастлива. Увидеть своими глазами древних магических созданий, которых даже мы называли прародителями всего сущего. И все же я не хотела верить в то, что рассказывал арманец. А еще не хотела вспоминать эту ночь. И смотреть на него не хотела… но, конечно, смотрела. И вспоминала…

И снова Линтар почувствовал, повернул голову в мою сторону. Чуть улыбнулся. Он так смотрел на меня, что мое тело начинало дрожать помимо воли и хотеть… повторения. Не знаю, что он со мной сделал. Не понимаю…

Арманец улыбался, от его ладоней бежали по земле огненные дорожки и линии, сплетались в узор, словно он рисовал пламенем. Я присмотрелась… огонь растекался, образуя силуэты: два дракона, парящие в небе, взмахи стризовых крыльев, сплетение в воздушном танце… Мои глаза защипало от слез, и я судорожно вздохнула, смаргивая их. Двумя шагами он оказался рядом, прижал меня к себе.

— Ты плачешь? Я хотел тебя порадовать, прости. Я снова сделал что-то не так?

Что-то не так? Да все не так. Лучше бы он был жестоким монстром, лучше бы издевался надо мной, а не рисовал на земле драконов! Так было бы легче… Арманец покрывал мое лицо невесомыми поцелуями: уголки глаз, щеки, губы, поглаживал мне спину, успокаивая.

— Не плачь, Ева, прошу тебя!

Я оттолкнула его, отвернулась. Надо найти точку разрыва и убраться отсюда. Как можно скорее.

— Ева, прости меня. Мне… жаль, — негромко сказал он за моей спиной. Я не обернулась и не стала уточнять, о чем он жалеет.