Я тоже её люблю

— Так что? Вы со мной, Егор Антонович?

— Я бы хотел посмотреть на эту школу вживую, так сказать.

— Отлично. Очень скоро у вас появится такая возможность.

— Предлагаете поехать прямо сейчас?

— Вы против? — прищуривается Батурин, затем переводит взгляд куда-то за мою спину.

Я даже не успеваю что-либо ответить, как в зале для собраний открывается дверь.

Стук каблуков. Знакомый аромат фиалок щекочет ноздри.

Продолжаю сидеть на месте ровно, даже голову не поворачиваю.

— Кстати, разрешите представить вам руководителя проекта по реконструкции школы, — поднявшись с председательского кресла, Батурин размашистым шагом движется вперёд.

Оборачиваюсь.

И слежу за Тагиром взглядом, не понимая сути происходящего.

Бред какой-то. Это всё слишком жестоко, чтобы быть похожей на правду. Вчера я не обознался. Не ошибся! Жена Батурина — девочка из прошлого.

Осознание этого факта сражает меня наповал, приземляет прямо на лопатки. Неожиданно больно, хотя прошло десять лет.

Словно приклеенный к стулу, сижу на своём месте, искоса поглядывая на супружескую пару. Юля ведёт себя сдержанно, едва заметно улыбаясь, а Батурин — наоборот. Я вижу в его глазах знакомые огни, узнавая себя. Когда-то я тоже любил эту женщину. Боготворил. Но она…

После всего, что случилось, я хочу испытывать к ней равнодушие, но не получается. Ненависть острыми клыками вгрызается мне в глотку, отчего я дышу через раз.

— Егор, вы же помните Юлю, мою жену? — обращается ко мне Батурин.

— Да. Склерозом не страдаю, — отвечаю я.

— Отлично. Я хочу, чтобы вы помогли моей жене реконструировать школу. Поможете, Егор Антонович?

Егор

У Батурина звонит мобильный телефон. Извинившись, он выходит из зала для совещаний, оставляя нас со своей супругой наедине. Неприличное молчание царит в зале. Нужно что-то сказать; хотя бы для приличия спросить какую-то ерунду, но я молчу. Юля тоже молчит, опустив взгляд в пол.

Осмеливаюсь подойти ближе. Вздрогнув, Юля обнимает себя за плечи обеими руками. А я скольжу взглядом по тонкому запястью, опускаюсь ниже и останавливаюсь на обручальном кольце.

Ухмыляюсь. Наверное, делаю это достаточно громко, потому что Юля отрывает взгляд от пола и фокусирует его на моём лице.

Большие карие глаза смотрят в упор. Чёрные пушистые ресницы, идеальной формы брови, слегка изогнутые. В этих глазах я тонул когда-то… Сейчас же просто смотрю, ощущая грусть.

— Откажитесь, Егор Антонович, — произносит Юля тихим голосом.

А я даже вздрагиваю, услышав её низкий, грудной голос с хрипотцой. Думал, забыл, не помнил, каким он бывает, когда она злится. Злится же. Знаю!

— Вам не нужны проблемы, как и мне, — продолжает она.

Щурюсь, всматриваясь в её побледневшее лицо.

Боится мужа, да?

Так сильно любит его, что боится нарушить семейную идиллию?

Зря. Я не стану вмешиваться. Не позарюсь на чужую жену. От одной только мысли, что она посмела так думать, мне становится смешно. И противно.

Нет, девочка моя, ты меня не волнуешь, как когда-то. Сломя голову и прямиком в пекло больше я не понесусь. Уже был там… И обратно не хочу!

— Боишься? — прямо спрашиваю и Юля столбенеет. — Он ничего не знает?

— Нет, — решительно качает головой. — И не узнает!

— Значит, ты меня помнишь, да?

— Лучше бы забыла, — отвечает с грустью или мне так только кажется?

В груди ухает сердце.

Чего я хочу от этой женщины?

Не знаю.

Но не смотреть на неё, не вспоминать прошлое — не могу. Мысли всё время возвращается на десять лет назад. И перед глазами оживают никогда не забытые картинки.

— Егор Антонович, вы же хороший человек. Наверняка знаете, на что способен мой супруг. Не нужна вам эта реконструкция школы, если не хотите проблем.

Оглянувшись, Юля устремляет взгляд на камеру наблюдения, установленную в углу под потолком.

— Я сам буду решать, нужно мне это или нет! — откровенно возражаю.

Хочу сказать больше, но где-то глубоко в душе понимаю: не смогу ей сделать больно.

Юля замолкает. Скривив губы в подобие улыбки и, повернувшись ко мне спиной, шагает в сторону окна. Я смотрю ей вслед, затаив дыхание.

Неужели она ничего не чувствует?

Ей действительно всё равно?

Наверное, да, раз она с ним, а не со мной!

— Если ты хочешь мне отомстить, то выбрал провальный путь, Егор, — говорит, всматриваясь в окно. — Тагир не отпустит меня, даже если обо всём узнает. Ты сделаешь хуже только себе.

— Узнает про что? — насмешливо. — То, что десять лет назад я имел глупость влюбиться в тебя, богатую, избалованную студентку столичного универа?

Юля напрягается, вытягивается, как струна.

Я перегнул палку? Неосознанно, но получилось, что да. Просто меня охренительно бомбит со вчерашнего вечера, когда по иронии судьбы женой моего нового делового партнёра оказалась ОНА!

— Откажитесь от реконструкции, — снова переходит на официальный тон, который сейчас звучит слишком холодно даже для официального.

Резко оборачивается, а я только сейчас вижу в её глазах непролитые слёзы.

Хочется подойти. Обнять. Крепко-крепко. И прижать к себе. Зарыться лицом на её плече и ощутить аромат фиалок.

— Ну, раз вы так настаиваете, Юлия, теперь я точно не откажусь! — говорю и двигаюсь вперёд.

— Стой! Не подходи ближе, — взволнованно произносит Юля, всматриваясь куда-то за мою спину. — Камера наблюдения пишет видео, звук — нет.

Медлю несколько секунд.

Скрестив на груди руки, киваю. Юля права, проблемы мне не нужны, точнее, я всё ещё не горю желанием смешивать работу с личным и становится поперёк дороги Батурина. То, что Тагир Даянович скользкий тип — знаю и давно. Ипполитович, главный акционер компании, предупреждал, но тесное сотрудничество с "Билдинг Строй" выгодно экономически, поэтому мне остаётся только смириться.

— Чем ты готова пожертвовать взамен на то, что я откажусь от реконструкции школы?