Я твой Ад
Шрифт:
Мои губы непроизвольно начинают дрожать, и с них срывается наиглупейший вопрос:
– Куда?..
– Я же сказал: в Же-не-ву! – по слогам повторяет Руслан.
Да. Сказал. Но я не готова это слышать.
Ян...
– А мой салон? – лепечу я, пытаясь найти причину для отказа.
Это слабая попытка. Чертовски слабая, но всё же...
– Что – твой салон? – с вызовом дёрнув бровью, муж отставляет бокал и ставит локти на стол. – Твой салон не приносит нашей семье деньги. Ты лишь выплачиваешь кредит за него каждый месяц. Так вот: я перевёл Соболеву оставшуюся сумму. Теперь ты ничего не должна. Можешь
У меня падает челюсть, но шок быстро сменяется яростью. Я резко опускаю бокал, и янтарная жидкость расплёскивается по столу.
Плевать!
Вскакиваю из-за стола и отрезаю, смерив мужа непреклонным взглядом:
– Я не поеду!
Хочется топать ногами. Смахнуть со стола грёбаную посуду и каблуком раздавить осколки... Но я лишь расправляю плечи и решительно выхожу из столовой.
Бежать! К чёрту всё! Наплевать, куда! Надо просто сбежать от Руслана!
В гостиной перехожу на бег. Вихрем поднимаюсь по лестнице и залетаю в спальню. Распахнув дверцы шкафа, хватаюсь за чемодан... И не успеваю даже испугаться, как этот чемодан внезапно выскальзывает из моих рук и летит в стену. Жёсткие мужские пальцы тут же сжимают мои запястья. Вторая рука Руслана хватает за горло. Под натиском его тела я очень быстро оказываюсь прижатой к стене.
– Куда ты собралась, Викуль? – голос до мурашек ласковый, но взгляд режет словно бритва.
– Я не поеду... – через стиснутое горло вырывается лишь шёпот. – Не хочу жить в Женеве.
Внутренности завязываются в тугой узел. Бессвязные мысли, бешеный стук сердца, дрожь во всём теле – у меня начинается паническая атака.
Я не знаю, что делать!
Смириться? Позволить Руслану управлять мной?.. Или хотя бы попытаться бороться за свою жизнь и свободу?
– Ты – моя жена, – говорит Руслан с неестественным спокойствием. – И будешь следовать за своим мужем. Неужели ты этого не понимаешь? Ты и я – только вместе, и никак больше, – отпустив моё горло, указательным пальцем проводит по щеке. – Ты же плод моего творения! Я дал тебе это лицо – и я же могу его забрать!
Твою мать! Псих! Монстр! Чудовище!
– Я... Я понимаю, – сдерживая дрожь и тошноту, наполняю свой голос смирением. – Не хочу этого, но поеду.
– Во-о-т! Умница! – ликует Руслан и тут же припадает к моим губам в жадном поцелуе.
Я стою смирно, позволяя себя целовать, в то время как горло наполняется желчью.
Ненавижу его!
Боюсь его!
Почувствовав мою напряжённую неподвижность, муж тут же отстраняется и освобождает мои руки. Его лицо недовольно морщится.
– Я понимаю, Вик... – качает головой, – могу тебя понять. Ты выросла в богатой семье. У тебя было всё, что ты хотела. А потом этого лишилась. У тебя совершенно не было никакого жизненного опыта, и ты ничего не умела. Пришлось побегать от проблем... А теперь у тебя появился салон красоты, и ты почувствовала себя чертовски самостоятельной и значимой. Ну давай я в Швейцарии для тебя салон открою? Будешь важничать там! Пойми! Я много лет шёл к тому, чтобы выйти на такой уровень. И теперь у меня достаточно опыта, связей и средств для того, чтобы мечта стала явью. И есть красавица жена, которая априори должна меня поддерживать!
Руслан расхаживает по комнате, нервно взъерошивая волосы.
– Или, может, не хочешь салон? Тогда что?!
Вновь приближается ко мне. Я всё так же вжимаюсь в стену,
не в состоянии справиться с оцепенением. Мои ощущения можно сравнить лишь с тем чувством, словно находишься в клетке с диким зверем. Который ещё пока не знает, что с тобой сделает, если ты вдруг шевельнёшься.– Чего, Вик? Чего ты хочешь?
Кусаю губы. У меня есть всего одно желание, о котором даже под страхом смерти нельзя сейчас говорить. Потому что тогда меня тоже может ждать смерть. Одному Богу известно, на что действительно способен Руслан.
– Да говори же, твою мать! – вновь закипает муж, потому что читает в моих глазах неприятие ситуации.
Это Куприна сдалась! А Вика Соколова внутри меня всё ещё борется! Она была храброй... И хитрой.
– Я не могу сказать, чего хочу, – начинаю юлить. – Но могу сказать, чего я точно не хочу.
– И чего же? – по его тону понятно, что он теряет терпение.
– Я не хочу так жить, Руслан. Не хочу бояться собственного мужа.
Он ухмыляется.
– Иногда страх – самое лучшее средство для подчинения.
– Ты хочешь, чтобы я тебя любила или просто подчинялась тебе?! – восклицаю, не сдерживая эмоций. – Поверь, это не одно и то же!
– Верю! Только вот твою любовь заслужить чертовски сложно, Вик. Но у меня будет для этого вся жизнь. Потому что если ты снова помышляешь о разводе, даже не трать на это энергию. Шаг в сторону, прыжок на месте – всё это будет расценено как попытка сбежать от меня. Я знаю, что ты дорожишь своим братом и его друзьями. Не создавай им проблем.
– Почему ты приплетаешь их в наши отношения?
Руслан пожимает плечами.
– Потому что хочу удержать тебя рядом любой ценой. Потому что... – резко замолкает, и его пальцы вновь смыкаются на моей шее. – Потому что люблю тебя, – шепчет напротив моих губ, пристально глядя в глаза. – Потому что могу повлиять на тебя только через дорогих тебе людей. Так уж вышло, но они – всё, что у тебя осталось. И я знаю наилучший способ превратить их жизни в ад. Есть один человек, который сделает это за меня. И ты его прекрасно знаешь.
Боже! О чём он говорит? О ком?
– Ты не понимаешь, верно? – скалится Руслан улыбкой психопата, видя на моём лице недоумение. Я качаю головой. – Что ж... Тогда объясняю доступнее. Захочешь от меня уйти – и о том, что ты жива, узнает самый страшный твой кошмар.
– Кто? – пищу я, уже понимая, о ком идёт речь. Но продолжаю надеяться, что Руслан имеет в виду что-то иное.
– Твой отец, – бросает муж, и мои надежды тают.
Конечно...
Мой отец без всякой помощи правоохранительных органов разнесёт Соболева в щепки, если узнает, что тот скрывал его дочь, платил за липовые документы об её кончине, а потом и операцию оплатил. Хотя нет, на операцию дал Игнат. Собственного сына отец тоже разнесёт, потому что больше всего на свете ненавидит, когда его кто-то водит за нос.
Я сбежала от отца, разрушив все планы, которые он так старательно выстраивал. Одно дело – погибшая дочь... И совсем другое – беглянка. Меня он тоже наверняка уничтожит, потому что Соколов-старший – поистине страшный человек.
Глава 18
Колесников
Закрыв крышку рояля, беру в руки фото. Вглядываюсь в изображение девушки на нём... Ракурс крайне неудачный – она смотрит вниз, слегка наклонив голову, словно стесняясь своего идеального лица.