Я твой Ад

– Я дам им ещё минуту, – цежу сквозь зубы, поворачиваюсь к Соболеву. – А потом пойду искать Вику!

– Дай им секунд пять, – бросает Кирилл, глядя куда-то за мою спину.

Тут же поворачиваюсь и вижу, что к нам идёт врач. По его лицу ничего нельзя прочесть, и это заставляет мою грудную клетку сжаться. Правда, не уверен, что за последние сорок минут я хоть раз вдохнул полной грудью.

Вскакиваю со скамьи, друзья тоже поднимаются со своих мест. Игнат, стоящий по правую руку, выглядит так же обессиленно, как и я. Вика – его сестра... Он потерял её однажды, когда думал, что она сгорела. И обрёл её не для того, чтобы вновь потерять.

– Так. Сразу скажу, что всё нормально, – спокойно произносит врач, и мы все трое в унисон выдыхаем.

Он пожимает руку Соболеву, и они обмениваются дружескими улыбками. Похоже, знакомы... И я в очередной раз должен благодарить Кирилла за помощь. Он, как и всегда, действует быстро, смотрит на всё рассудительно, в то время как я в борьбе с собственными эмоциями просто трачу время впустую.

Врач жмёт руки мне и Игнату, и его лицо вновь становится бесстрастным.

– Вика пришла в себя, – говорит он после некоторой паузы. – Мы вывели токсины из её организма. Похоже, её накачивали сильными психотропными веществами... Вике они нанесли минимальный вред, а вот малыш мог пострадать.

– Малыш?!

И это произношу не я, а оторопевший Игнат. Потому что я и вдохнуть не могу, не говоря уже о связной речи.

– Да, Вика беременна, – спокойно продолжает доктор. – Срок маленький, не больше трёх недель. Нужно ещё взять дополнительные анализы и сделать УЗИ. Учитывая её состояние, есть риск выкидыша.

Врач всё говорит, и говорит, и говорит... Но я больше не могу разобрать ни слова. В моей голове звуки смешиваются, превращаясь в белый шум. Этот шум перебивает лишь оглушительный стук собственного сердца.

Она беременна.

Но... от кого?

Что, если это подарочек от Куприна?

Блядь!

Кирилл пихает меня локтем, и я вырываюсь из паутины пагубных мыслей.

Где-то глубоко внутри во мне сидит уверенность, что ребёнок мой! И я цепляюсь за эту мысль руками и ногами.

Боже... Вика беременна!

– В общем, будем надеяться, что всё обойдётся. А сейчас она хочет видеть мужа, – добавляет врач с улыбкой

Мы снова застываем, остолбенев от его слов.

Мужа?!

Какого хрена ей нужно видеть Куприна?!

– Ну что застыли? – хмыкает врач. – Кто из вас муж пациентки Колесниковой?

Колесниковой? Колесниковой...

По виду моих увлажнившихся глаз он наверняка понимает, что я и есть Колесников.

– Пойдём, – манит за собой. – Она очень тебя ждёт.

Собираюсь пойти следом за ним, но меня притормаживают дружеские хлопки по плечам. Оборачиваюсь.

– Когда свадьба? – хмыкает Соболев.

– Завтра! – отвечаю на полном серьёзе.

– Ну... формально она ещё замужем, – напоминает мне Игнат.

Блядь, я почти жалею, что не сделал её вдовой!

– Это Куприна замужем. А Виктория Колесникова – моя жена! Мы ведь можем это устроить? – смотрю на Кирилла.

Прежде чем уйти вслед за врачом, вижу, как он утвердительно кивает.

Да! Мы можем это устроить.

Поднявшись на второй этаж и приблизившись к палате, врач замирает перед дверью, не торопясь её открывать.

– Я смотрю, ты не знал о беременности. Верно? – участливо говорит он.

– Не знал...

– Когда Вика пришла в себя, она сразу попросила тебя позвать. Не поинтересовалась о своей беременности... Возможно, она тоже не знает?

Скорее всего, не знает... Нет, определённо не знает! Она сказала бы мне!

Я качаю головой. Врач открывает дверь и пропускает меня вперёд. Сам не заходит и лишь бросает вслед:

– Сообщи своей жене радостную новость. А я пока подготовлю всё для её обследования. Будем тщательно следить за ходом беременности.

У меня нет слов, чтобы выразить ему свою благодарность...

На ватных ногах захожу внутрь и сразу вижу Вику. Худую и бледную... Измождённую этими двумя неделями ада. Но всё же она улыбается, её глаза при виде меня начинают сиять.

За два стремительных шага оказываюсь рядом с её кроватью и падаю на колени. Сжимаю холодные ладошки в своих руках и просто смотрю в голубые глаза девушки.

Она подаётся ближе и касается моих губ своими. Льнёт ко мне всем телом. Наш поцелуй получается солёным от её слёз. А может, и от моих тоже.

– Ты меня всё-таки спас, – шепчет Вика, немного отстраняясь, но только чтобы посмотреть мне в глаза.

– Нет, это ты меня спасла, Вик... Если бы с тобой что-то случилось... Если бы этот ублюдок... – сжав челюсти, тушу вспыхнувшую ярость и хрипло выдыхаю: – Без тебя я бы не выжил.

Вика вновь меня целует. Потому что вместо тысячи слов можно выразить любовь нежностью. Но я должен ей сказать...

Отстранившись, сжимаю её щёки ладонями. Глядя в бездонные голубые глаза, начинаю шептать:

– Первый раз ты спасла меня, когда полюбила. Моя жизнь не имела смысла, понимаешь? Что у меня было? Ни денег, ни стремлений... Желание спасти тебя стало моей главной целью. Маниакальной болезнью. Но я не спас... А потом заставлял себя жить дальше, потому что хотел чувствовать боль от потери. Боль тоже спасала меня. Делала сильнее, умнее, расчётливее. А когда узнал, что ты жива, ты опять спасла меня, Вик! А потом ещё раз – от страшной ошибки отомстить друзьям. Знаешь, мы ведь снова сплотились. И это тоже благодаря тебе... И сегодня я вылез, наконец, из ада, потому что ты в моих руках. И у меня есть возможность сжимать тебя в своих объятьях. И никто, слышишь? Никто больше не отнимет тебя у меня. Тебя... и нашего ребёнка.

Вика выглядит ошеломлённой. Ещё секунду назад, слушая мои признания, смотрела на меня с любовью и восхищением. А теперь на её лице недоумение и... шок.

– Врач сказал, что ты беременна, – продолжаю я шёпотом.

Мой голос осип окончательно от нервного перенапряжения.

– Я?.. Беременна? – её губы начинают дрожать, а глаза наполняются новой порцией слёз. Руки тут же оказываются на пока ещё плоском животе и она сжимает его в неверии. С мольбой заглядывая мне в глаза, шепчет: – От... от кого?