Я твой монстр 2

Дела у скрытой расы Илонеса шли прекрасно — мое появление и расследование позволило быстро среагировать на угрозу. Передо мной трижды извинились за попытку уничтожения, как оказалось — мне они верили, а вот Адзауро нет, поэтому вопрос нашего уничтожения стал вопросом их выживания. Но ненадолго. После для вопросов не оставалось ни сил, ни возможностей — как я и предположила, власть рода Suprema устраивала далеко не всех демонов полутени. И в какой-то момент появились те, кто прикрывал собратьев с генетическими мутациями, образовывая круг лиц, не подвластных прямым приказам и контролю Suprema. Но и среди недовольных найдутся особенно недовольные. Так часть обладающих иммунитетом к влиянию откололась от основной группы недовольных, и во главе этих ренегатов встал как раз капрал Урхос, который сформировал целый орден последователей, вещая о правах на свободный Илонес и легко доступных женщин. Капрал оказался тем еще гадом. Обладавший полным доверием Стейтона, он, приближенный к Suprema и потому знающий о них многое, однажды ощутил зов. К его удивлению обнаружил, что зов исходит от девчонки, в которой по идее способностей не должно было быть вовсе, и вот тут Урхос поступил подло — вместо того, чтобы сообщить об одаренном ребенке, он начал отвечать на зов, а после и убивать, заставляя Оилелли Анатеро ощутить вкус власти…

Но трагедия в поместье Анатеро уроком для капрала не стала, он просто начал искать новую девушку со способностями, но тут появилась я и раскрыла как причины трагедии в поместье Анатеро, так и причастность самого капрала к данной трагедии. Да, нападать на меня ему явно не следовало, имея настолько запоминающиеся глазки. И, в общем обломался Урхос. Во-первых, его основательно изранил Чи во время их схватки, во-вторых, у sunttenebrae вся культура строится на том, что женщина — это привилегия и дар, и ее еще нужно заслужить, в-третьих, члены рода Suprema действовали быстро — быстро подавили восстание, быстро заключили договор с лордами Илонеса, быстро ликвидировали ренегатов. Ну и таким образом, проблема излишнего количества мужчин, тоже оказалась ликвидирована.

Я внимательно слушала, держа чашку с чаем и наслаждаясь ароматом мяты, цветов в доме, цветущей сакуры в саду и старательно сдерживала улыбку.

За всеми этими событиями, Стейтон упустил такую маленькую деталь, как отсутствие желающих переселиться на Илонес. Сейчас, пока они восстанавливали свою планету и систему, они еще не поняли, почему за последние пять лет НИКТО из девушек, девочек и женщин не переселился на Илонес. И не переселится. Причем никаких открытых заявлений, никакой информации, ничего, кроме… уничтожения любых вакансий, появляющихся с упоминанием планеты Илонес. Единственной возможностью для любой женщины попасть на родину адмирала Вейнера остался брак. Брак, заключенный по стандартам Галактического союза, то есть с полным внесением всех данных о новобрачных. Всех данных, включая ДНК. Так что даже при условии сильных чувств, у женщины был шанс узнать до заключения брака о том, кем на самом деле является ее возлюбленный, и, как в случае с дуалами, теперь новобрачная могла воочию узреть, во что способен превращаться ее любимый. Конечно, когда-нибудь демоны полутени об этом узнают, но на данный момент — Исинхай это Исинхай, он не играет по правилам, и мы все, его подчиненные, не играем по правилам, для нас правил вообще нет… Мы просто берем и решаем проблему. И мы ее решили. По-своему и с учетом интересов людей. А вот sunttenebrae проблему с нехваткой женщин придется решать, причем решать самостоятельно, а не за счет наивных переселенцев.

Но… молча пьем чай.

Удивительно, что Чи их задействовал. Или не удивительно — учитывая возможности sunttenebrae становиться невидимками для любых приборов наблюдения, решение вообще-то было логичным. И в целом все было логичным и выверенным настолько, что единственным слабым местом во всей проведенной Адзауро операцией стала я. И если бы не я, даже ИсКины не сумели бы определить причастность моего монстра к этому делу. Действительно монстра. И мне с одной стороны было страшно и тревожно, еще я злилась за то, что исчез, ничего не сказав, ни о чем не предупредив, а с другой… я тихо выпадала в нерастворимый осадок от восхищения. Как? Как он смог найти тех, кого не сумели за столько лет отыскать даже ИсКины? Кем надо быть, чтобы найти то, что не сумел обнаружить искусственный интеллект?! Каким неимоверным образом он вообще вышел на учителя Майкони?!

Но, если честно, задавать эти вопросы я в данный момент даже не собиралась — хотелось просто обнять, прижаться к нему, вдохнуть запах бесконечно любимого монстра, и… и все.

Почти двенадцать дней без него, без его взгляда, без его улыбки, без поцелуев и прикосновений… Я могла выдержать без Чи день, два… максимум пять, если сама сваливала на задание со Слепым, но двенадцать!

Двенадцать дней без него, как целая жизнь без него!

А я не могу так. Все, что угодно, только бы он был рядом, просто рядом…

Чи появился часа через два.

Немного осунувшийся, загорелый, почти сбитый с ног Чи-младшим, чуть не придушивший маленького белого котенка, когда подхватил Амайю, кивнувший полковнику Стейтону и наплевавший на все правила и условности, как и всегда.

Для него не имело значения, что здесь гость, прислуга, дети — он сгреб меня со стула, прижал к себе, и несколько секунд просто дышал мной, крепко обнимая. И лишь после сел, усадив меня к себе на колени. И снова обнял, не скрывая того, насколько соскучился. Нежный поцелуй, пристальный голодный взгляд и тихое, на яторийском, хриплым сдавленным голосом:

— Слушай, я без тебя дохну. День еще ничего, ну два, пять — определенно перебор, а вот после ни есть, ни спать, ни жить. Давай ты сегодня моя, к демонам гостей, и банкет отменим, а завтра… ты тоже моя, я потом с текучкой по работе разберусь и…

И обещание долгого, очень долгого эротического марафона в его темных глазах. Честно говоря, я была бы согласна на все, абсолютно на все, но тут имелся один маленький, однако уже очень значимый нюанс.

— Дорогой, — я обняла своего монстра за шею и обрадовала на гаэрском, — я беременна.

В следующую секунду Чи резко поднялся, осторожно и очень бережно усадил меня на стул, пододвинул ко мне чашку, которую я едва не уронила на стол, когда он меня же сгребал в объятия, а затем вышел.

Молча.

Ругань, причем прочувствованная, донеслась уже из сада.

— Э-э, — протянул Стейтон. — Это ведь хорошая новость?

— Конечно, — я снова взяла чай, прикрывая все-таки коварную улыбку, — это очень хорошая новость. Я бы даже сказала — великолепная.

Адзауро где-то там, в саду, выругался снова.

— Мм-м, какой-то яторийский обычай? — предположил к слову настоящий демон.

— Ага, — безмятежно отозвалась я, — призван отогнать злых духов.

В саду выругались снова.

— Мой супруг очень религиозен, — я все так же лгала как дышала, ложь это вообще мое все.

— Да? — искренне удивился полковник. — Не замечал в Адзауро религиозности.

«Твою мать!» — донеслось с улицы, причем уже на гаэрском, что опровергало мою теорию.

Но когда меня останавливали такие мелочи?!

— Вы просто плохо его знаете, — заверила я. — Он очень, очень, очень религиозен.

Религиознее некуда просто. Да.

Затем начался «план перехват».

Увы, но и вторая беременность далась мне не просто, а потому мой предусмотрительный монстр начал предпринимать меры — распоряжение о переезде медицинских специалистов в наше поместье, усиление охраны, найм дополнительной няни, между прочим последнее, это уже слишком.

Адзауро вернулся мрачный и злой. Сел за стол. Пару секунд сидел, потом не выдержал — сгреб в объятия, пересадил меня к себе на колени, придвинул тарелку и начал есть одной рукой, вторая была занята обниманием меня.

— Кто еще знает? — разъяренно спросил он.

— Никто, — я есть не хотела, поэтому занималась своим самым любимым делом — обнимала Чи. — Я решила, что ты как отец должен узнать первым.

— Твою мать! — выругался Адзауро. — Ты обязана была сразу сказать! Хотя бы врачу! И я… я же был для тебя на связи! Я…

— Ты тоже мог бы и сказать. — Да, месть тоже наше все.

Тихо выругался на яторийском. Бросил ложку, ухватил за подбородок, заставил посмотреть на себя и прошипел все так же на языке Ятори: