Я твоя последняя игрушка

Потому что я точно знала, что это он. Тогда отец был насторожен именно потому, что раздел бизнеса проходил очень тяжело. И кому, вы думаете, досталась доля отца и все его активы? Багрову. Этому монстру в обличии равнодушного робота.

Дверь открылась бесшумно. Меня не держали взаперти, но глаза мозолить лишний раз не хотелось. Я изучила лишь огромный сад и малую долю первого этажа. Я умею быть терпеливой.

– Пошли, – сказал мне один из людей Багрова.

Высокий, под два метра, а то и больше, жилистый и крепкий, он мог бы убить меня одним движением, стоит лишь только приказать. Машина для убийства. Кто знает, возможно, это именно он, той ночью, семь лет назад убивал моих родных.

– Я готова.

Бросила взгляд на зеркало, потом одернула себя. Багров видел меня всякой, со всех ракурсов, и наводить на себя излишний блеск – пустая трата времени.

Мы шагаем по коридорам, полы которых облицованы мрамором. Мои каблуки выбивают звонкую, размеренную дробь. Громила позади меня шагает беззвучно.

– Во время секса вы тоже будете рядом стоять? – допускаю немного иронии в голосе. – Со свечой?

– Если прикажут.

Его голос спокоен, мне бы его спокойствие – как бы я не храбрилась, я понимала, что с каждым шагом я все ближе к тому, которого ненавижу всеми фибрами своей души. Содрогнулась, представив, через что мне придётся пройти, но взяла себя в руки.

Мордочку повеселее? Будет сделано. Я буду улыбаться и я улыбаюсь.

– Можешь идти, – кивает Багров, отпуская охранника.

Мне становится немного легче – все же, заниматься сексом на глазах у постороннего человека, да и любого человека вообще это испытание. И позор, да, мама меня воспитывала правильно. Но сейчас я буду позориться сознательно, падая на самое дно, потому, что моя мама не знала, какой поганой бывает жизнь.

Играет джаз, поёт Билли Холидей – я изучила все интересы Багрова, о которых знала. Я стояла и пыталась не трястись от осознания того, что будет, Багров, обнажённый по пояс, словно не замечает моего присутствия, в одной его руке бокал, слушает песню.

Я смотрю на него, не могу не смотреть. Мне интересно в этом человеке все. Шрам, что так близко от сердца. Сильное тело – наверняка он занимается спортом. Следит за собой… Он может убить меня без помощи своих убийц, чётко понимаю я. Он слишком силен, я слишком слаба. Нужно будет напоить его, но я знаю, что он никогда не пьёт много. Значит…значит мне придётся убить его во сне.

Мои мысли так страшны, вечер так иррационален, Билли Холидей – спокойна. Её уверенный голос неторопливо, не спеша и пробирая до мурашек, поёт о лучшем мужчине в жизни.

Может, я встречу его в воскресение,

Может, в понедельник, а может, и нет.

Но всё же я верю, что встречу его однажды

Может быть, вторник принесёт хорошие новости?

Он построит небольшой домик –

Только для нас двоих –

Из которого я никогда не уйду.

Да и кто бы ушёл? Вы бы ушли?

Итак, больше всего в жизни

Я жду своего любимого.

Английским я владею играючи и последние строки повторяю про себя шёпотом. Своего главного мужчину я уже встретила. И да, я никуда не уйду. Он смотрит на меня, улыбается своей фирменной полуулыбкой – словно он улыбнулся бы, но ему лень тратить на меня свои силы. Манит меня к себе пальцем. Билли Холидей поёт о том, чего не бывает. Я иду.

Глава 6. Багров

Её губы шевелились, повторяя слова песни. Пожалуй, мне импонировало то, что девчонка знает Билли Холидей наизусть. Большинству моих знакомых джаз интересен не очень.

Лицо у неё такое задумчивое, отрешенное, словно она впала в транс. Можно было напомнить ей о правиле весёлой мордочки, но я не стал. Хотелось самому её за шкирку из этого состояния достать. Хотелось сделать ей больно, просто чтобы посмотреть, как загорятся её глаза. Ненавистью? Возможно.

– Иди сюда, – позвал я.

Сел в кресло, чуть развёл ноги. Отпил из бокала, но лёд уже таял, поэтому я отставил его в сторону. Алла послушно шагнула ко мне, едва не запнувшись на высоких каблуках.

Я специально распорядился, чтобы вещи ей доставили самые разные. От откровенной аляповатой безвкусицы, до излишне вызывающих и ничего не прикрывающих тряпок. Мне было интересно, что она выберет. Алла надела красное платье, изысканное, но почти глухое и закрытое. И сидит оно на ней органично, словно эту нищую девочку из Мухосранска учили носить дорогие вещи.

– Что я должна сделать? – тихо спросила она.

– Мне тебя учить? – хмыкнул я. – Это ты пришла себя продавать.

Алла опустилась передо мной на колени, аккурат между моих разведенных ног. Склонилась, но светлые кудри упали ей на лицо, она заправила их за уши. Странным образом этот жест казался безумно трогательным.

Ремень мне расстегивает и руки немного дрожат. Она – робот, и этим напоминает меня. Боится, но все равно вперёд идёт глаза зажмурив. Расстегивает мою ширинку и чуть приспускает брюки вниз, мне приходится приподняться, чтобы ей помочь.

Член эрегирован. Я переживаю мучительную эрекцию каждый раз, как вспоминаю о её беззащитной наготе. У меня было множество игрушек, но что-то подсказывает – эта будет особенной. И принесёт мне хренову тучу проблем, но отказаться от неё я не могу. Просто не хочу, не сейчас.

Особенно теперь, когда она выпустила мой член наружу и обхватила его руками. Я чувствую, как он пульсирует в её руках, наполняясь силой. Мне хочется просто повалить девушку на пол, поставить на четвереньки и трахнуть, делая ей больно. Желание сильно, но я жду. Мне – интересно.

Алла переводит дыхание. Затем ерзает, устраиваясь поближе. А потом…вытаскивает розовый язык и легонько касается им головки члена. У меня перехватывает дыхание. Член погружается в её тёплый рот, я смотрю, как ритмично двигается её светловолосая голова, и думаю о том…что более неумелого минета у меня ещё не было. И тем не менее, каждое прикосновение языка и губ пьянит и бросает в жар. Я чуть нажал на её голову, вынуждая взять член глубже и Алла с трудом сдержала рвотный позыв. И желание сделать ей больно разгорается с новой силой.

– Чистая девочка? – улыбаюсь я. – Чистые девочки сидят дома…

Толкаю её назад, она беспомощно опрокидывается на спину. Делает попытку перевернуться, встать на четвереньки, но я не позволяю. Я хочу, чтобы она лежала передо мной, хочу видеть её глаза и она покоряется. Ноги чуть разведены, каблуки туфель вязнут в ворсе ковра. Я понимаю, за что хочу наказать её болью. За то, что она имеет право считать себя выше меня – это читается в каждом её взгляде. За то, что излишне самоуверенна. И наконец за то, что к ней так много секретов, это какой-то ящик пандоры. И я готов к тому, что откроется. Я любопытен.