Я - убийца
Шрифт:
– Ты что-то разбила? – тихо поинтересовался Борис. А про себя уже выдвинул самую мрачную версию: «Она с соседом поругалась. Пусть даже на кухне. Он что-то ляпнул. Она треснула его по харе. Тот был еще не выпивши. Или не в духе, как я сейчас. Ответил затрещиной. Она убежала. Он за ней. Драка продолжилась в комнате. Разбили какую-нибудь фигульку из косметики... Тут и началось. Он, естественно, сбежал. Ну и хорошо. Теперь легче пойдет на размен».
– Я тут все разбила, – прокашлялась плачущая Зойка. – Нервы себе успокаивала. После всего... Что со мной сделали.
– Кто?
– А
– Как я? – поразился Борис. И развернул ее лицом к себе: – Рассказывай! Ну!
– Я спала. Потому что вчера срочный перевод... До трех ночи корпела. А тут... Постучали в дверь.
– Соседи?
– Какие еще соседи?! Ты что, следователь, совсем память отшибло? Он же в поездке! Вернется через две недели! И никого нет в его комнате!
– А кто стучал?
– Откуда я знаю. Пошла открывать. Спрашиваю: кто там? Молчат. Я и открыла.
– Где?
– За дверью.
– За какой дверью? – стиснув зубы, прорычал Борис.
– За входной, – испуганно открыла красные глаза зареванная Зойка. – Я сама удивилась, почему они не позвонили, а постучали? Долго стучали. Я же спала. Легче было бы позвонить. Я бы сразу проснулась.
– Они электричество отключили, – пояснил Борис. – Дальше что было? Подробно! Важна каждая мелочь.
– Ну... Сказали, что от тебя. Что случилось что-то...
– Что?
– Не помню! Не помню! Они мне отшибли память! На всю жизнь! И теперь ты кричишь на меня!
– Успокойся. Ну, Зоя... Это необходимо...
– Они сказали... Что у тебя затягивается дело. Что жизнь человека в опасности. Он, кажется, кому-то перерезал горло. Ножницами.
– А ты здесь при чем?
– При том, что ты этим козлам сказал, что я...
И тут Зойка поднялась и, потрясенная чудовищной догадкой, села на диване, глядя на Бориса остекленевшими глазами.
– Что ты, – напомнил ей Борис. – Что ты...
– Что я не жена тебе. Я же спала. Они толкнули дверь... А я... Как была... Они вошли. Все. Я их не пускала. А они смеялись. Вытащили стол, свалили с него все на пол...
– И что говорили?
– Что сиськи у меня красивые...
– Что дальше?
– Это были враги! – наконец догадалась Зойка. – А я тут зря проклинаю тебя! Боря, прости меня! Они про тебя говорили. Вот я и подумала... Что это по работе! Что они – подонки! Что вы все такие! Боря, прости меня. Они меня с ума свели! Я просто... Я больше жить не хочу... Боря!
– Что они говорили?
– Ничего. Одеяло постелили на стол. Положили лицом вниз... Двое держали, а третий... Молодой такой парень. Я думала. Что они шутят. А он...
– Что они говорили? Важно знать, что они говорили, Зоя!
– Молодой сказал, что он выбирает безопасный секс, и показал мне презерватив.
– Мне нужны их разговоры, чтобы я мог разыскать их. Ты меня понимаешь?
– Ничего они не говорили, Борис, – тихо задумалась Зоя и снова повалились на постель. – Забери меня отсюда.
Хотя... Как ты можешь спасти меня? Ты не муж мне. И даже не любовник. Ты просто квартирный спекулянт. Жучок.– Зоя!
– Ты не любишь меня. Не ври.
– Зоя, прости.
– Не бойся. Я не буду заявлять на твоих товарищей. Никаких следов. Они же профессионалы. Ни одного синяка. Ни одной царапины. Безопасный секс.
– Зоя, прекрати! Не рви мне душу!
– На что обижаться? Одинокую девку приголубили. Ты ведь о них беспокоишься, так? Просто ты захотел избавиться от меня навсегда. Чтобы я тебе не надоедала из-за квартиры. Ты и сам со мною так же. А теперь товарищи...
– Перестань! Заткнись! Ты сама прекрасно все понимаешь! Никакие это не товарищи! Меня просто выпугивают. Требуют! Понятно?
– Понятно. Один из них говорил, что твоя жена ему больше нравится, что он подождет.
– Сволочи! Да я их!..
– Он подождет. Пока ты тянешь этого... С нитками на шее. Ты зачем его тянешь? Куда?
У Бориса больно кольнуло сердце. Дочка сегодня уехала с подругами на пляж в Серебряный Бор. Обещала вернуться к одиннадцати вечера.
– Что ты говоришь, Зоя? Зачем?.. Я виноват перед тобой. Это правда. Виноват, что до сих пор не решил проблему с семьей. Да. Но это же... Это к данному случаю не имеет...
– Для тебя это только случай... Прости, что я тебе позвонила. Что позвала. Это же только мой случай... И тебя он не должен касаться. Твои враги должны понять, что здесь они тебя не достанут. Что я совершенно посторонняя тебе. Моим горем тебя не напугаешь. Вот в чем правда.
– Ты мне не посторонняя, Зоенька! Не плачь!
– Посторонняя! Совершенно! Так мне будет спокойнее! Уходи! Я обещаю тебе, что никуда я заявлять не буду!
– Не плачь, Зоя.
– И жена твоя никогда не узнает, что тебя выпугивают... Что тебя выпугивают, а меня насилуют! Уходи! Я сама в своей жизни разберусь!
Она вскочила и, подняв с дивана, толкнула совершенно ошалевшего Бориса к входной двери!
– Тихо! – гаркнул на нее вдруг очнувшийся Антоненко. – Молчать! Одевайся! Быстро! Где твои документы? Мы немедленно уезжаем!
– Куда?..
– Потом расскажу.
Борис был абсолютно уверен в том, что налетчики наставили жучков. И сейчас слушают, радуются.
«Молодец, Зойка, – подумал он, – успокаивает их, что не будет заявлять. А мы разберемся. Я вас, подонков, достану. Раз уж вы так... И молодого с безопасным сексом! Этот гондон я ему на башку натяну! Чтоб он, падла, в нем задохнулся! И того, кому моя жена нравится».
Борис оттолкнул опешившую Зойку и достал из шкафа большую спортивную сумку, побросал туда платья, лифчики, чулки – что первым попалось:
– Деньги, документы! Давай, Зоя, одевайся!
– Ты чего? Мои вещи уносишь?
– Очнись! Я тебя уношу! Мы уходим! Переезжаем. Слышишь? Зоя, ты слышишь меня?
– Переезжаем? Тогда... Я быстро!
Зойка помчалась на кухню, что-то там схватила, загрохотав кастрюлями, вернулась, виновато пожимая худенькими плечами, и поставила на стол фарфоровую чашку: