Я ухожу. Прощай навеки. Твоя душа
Шрифт:
Потом, в процессе беседы с «оператором регистрации желаний» что-то пошло не так, и это «что-то» подспудно изменило его отношение к разговору. Незаметно для него самого изменило.
Ну и опять же глупую общечеловеческую слабость верить в чудеса следует тоже принять во внимание.
В общем, он не знал сейчас, что сказать. И это определенно говорило о том, что его отношение к «бюро добрых услуг» изменилось. Иначе что мешало ему ляпнуть первое, что пришло бы в голову… Ан нет — извечное человеческое «а вдруг правда!» сейчас стрекотало внутри черепной коробки,
– Слушаю вас, — поторопила она.
– Да-да, — отозвался он, лихорадочно соображая. — Одну мину-ту… Решение-то, сами понимаете, не из легких.
– Понимаю, — согласилась она.
На часах было 8:52. Через восемь минут начнется репетиция. В это время он всегда был уже в театре. К этому времени он уже успевал выпить кофе или чего покрепче. А сейчас его не было. Его еще не хватились, конечно, но Виктория наверняка уже заметила его необычное отсутствие. Быть может, она уже звонила ему. А сотовый он еще не включал. А домашний — занят разговором с… С кем?
– Как вас зовут? — спросил он.
– Ирина, — легко ответила она.
– Ира… Ирочка, скажите мне правду: кто вы?
– С самого начала я чувствовала, что вы — не клиент. Где вы взяли номер телефона?
Номер телефона!
Он звонил в театр. А попал… Он ошибся номером. Или старенькая телефонная станция соединила его черт знает с кем.
– Ира, согласитесь, ни один здравомыслящий человек не поверит в существование какого-то там…
– До свидания, — перебила она. — Спасибо за ваш звонок. Очень жаль, что мы не смогли вам помочь.
– Одну минуту! — закричал он. — Мое желание! Ирина! Не кладите трубку.
– Я слушаю, не кричите так, — отозвалась она.
– Мое желание! — повторил он.
– Я записываю.
– Видите ли… — замялся он. — Я артист. В театре. Я хороший артист… Ну не знаю… Кажется, я хороший артист. То есть педагоги мне говорили, что я талантлив. Но… Но мне вчера исполнилось сорок два. Уже. Да, мне сорок два, а я… Наш режиссер, он…
Его мысли путались.
– Я понимаю, — поддержала она.
– Да ничего ты не понимаешь! Не перебивай меня!
– Простите, — извинилась она.
– Простите, — как эхо повторил он. — Я нахамил…
– Все нормально, — успокоила она.
– Понимаете, Ира, я уже далеко не мальчик… В смысле, бОльшая часть жизни уже прожита… Помните, у Данте: «Земную жизнь, пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу…»
– «Утратив правый путь, во тьме долины», — продолжила она.
– Да. Да.
– Вы не реализовались как актер? — подсказала она.
– Да!.. Нет… Не перебивайте меня, пожалуйста… Да, как актер, как… как человек… как мужчина… В общем, я не… Впрочем, это все неважно… Ира, сколько вам лет?.. Ах да, простите… В общем…
Какого черта! — громко и отчетливо сказал кто-то внутри него.
Действительно, какого черта. Он утратил контроль над собой. Он поверил в какую-то чушь. Он раскис и пошел рассказывать свои проблемы неизвестно кому — какой-то девчонке, которой и до него
самого и до его проблем как до лампочки.– В общем, вы хотите… — подсказала она.
– Напиться я хочу, — ответил он устало.
– Простите? — не поняла она.
– Бутылку водки мне. Или две.
– Это ваше желание?
– Ну да, — кивнул он. — И вы там не тяните с исполнением. Желание не самое дорогое, я думаю.
– Вы уверены, что хотите именно этого?
– Исполняйте, — произнес он не без сарказма.
– У вас не будет другого шанса.
– И побыстрее, — упирался он. — Сколько вам нужно времени на регистрацию и исполнение этой мелочи?
– Такая возможность предоставляется только раз в жизни. И далеко не каждому.
– Ира… Ирочка… Или как вас там на самом деле… Давайте уже что-нибудь делать, а! У меня уже ухо болит.
– Я не имею права оказывать никакого влияния на клиента — это нарушение инструкции, — попыталась она образумить его. — Каждый человек сам несет ответственность за исполнение своих желаний. И за их выбор. Но, вы, кажется, не понимаете, как вам повезло.
– Вот и не надо, — зло произнес он. — Не надо оказывать на меня давление. Не следует нарушать инструкцию.
– Подумайте, вы…
– Хватит! — рявкнул он.
Наступила минутная тишина. Потом он услышал в трубке пощелкивание клавиатуры. Она набирала что-то на компьютере. Еще через минуту она уточнила:
– Две бутылки водки, я правильно поняла?
– Вы все правильно поняли, — подтвердил он.
Снова пощелкивание клавиш. Еще через минуту:
– Номер вашего заказа — двести сорок шесть. Пожалуйста, запомните этот номер — он понадобится вам, если возникнут какие-то недоразумения и вы захотите предъявить претензии по качеству исполнения желания. Крайний срок предъявления претензии — сутки после исполнения.
– Да черт с ним, — отмахнулся он.
– Заказ двести сорок шесть, Корягин Виктор Анатольевич, две бутылки водки, дата заказа — семнадцать ноль девять ноль шесть. Спасибо, что воспользовались нашими услугами. До свидания.
Стоп!
Откуда она знает его фамилию?.. Имя, отчество?
Стоп.
Что вообще происходит?!
– Одну минуту! — крикнул он в микрофон.
Ему ответил гудок. Обычный длинный бесконечный гудок. Не короткие гудки отбоя после соединения, а тот гудок, который встречает тебя, когда снимаешь трубку.
– Ирина! — позвал он без всякой надежды.
Что произошло?
Куда он попал? Что это было?
Телефонный справочник!
Он лихорадочно схватил потрепанную книжку, торопливо про-листал до буквы «Б».
Бэ-дэ-у… Бэ-дэ-у… Бюро добрых услуг…
Ничего подобного в справочнике, разумеется, не было. Между банно-прачечным комбинатом N2 и бюро технической инвентаризации не было ни одной записи, похожей на БДУ. Впрочем, справочник был старый.
Он торопливо метнулся к компьютеру. Нетерпеливо постукивая пальцами по клавиатуре, дождался загрузки. Открыл электронный справочник… Ничего.