Я умру завтра

– Послушай...

– Нет, это ты послушай, Аллен. Послушай очень внимательно, и ты поймешь, почему операция – моя. Я один ее тщательно продумал, спланировал и провел. – Он то и дело поглядывал на нас, как режиссер, изучающий реакцию публики. – Мы выбрали этот городишко, потому что в нем есть хорошие деньги. Мы взяли в заложники его уважаемых граждан, зная, как они привязаны друг к другу, зная, что благополучие друг друга для них превыше любого богатства. Мы разработали такой путь отхода, при котором нас невозможно выследить. – Он благодушно улыбнулся. – И завтра мэр с девушкой вернут наши деньги. Если они решат нам помешать... я бы на их месте прежде хорошенько подумал. В противном случае шериф – покойник.

– Хорошенько подумать – о чем?

– Как выкрутиться из ситуации. Как достать деньги из ущелья, вернуть нам, спасти жизнь отцу и выжить самим.

Слушая его, я усмехнулся:

– Вы же сами дали понять, что мы – так и так ходячие трупы.

В улыбке Огера было сатанинское благодушие.

– И скажу снова. Но вы забыли, что всегда есть шанс.

– На спасение?

– Совершенно верно, – ответил мне Огер. – Может, вам и удастся пойти ва-банк. Надежд нет никаких, но игра есть игра.

Аллен что-то злобно буркнул и вытер рот тыльной стороной ладони. Курок сидел рядом с идиотской ухмылкой на губах. Он посматривал на Аллена, и бойки на обоих револьверах были взведены. Пока они неподвижны, но в любое мгновение боек мог ударить по капсюлю и...

Дрожь больше не сотрясала меня. Их присутствие не волновало, и заботило лишь одно – как бы ничто не отразилось на моем лице. Я думал, как удачно складываются обстоятельства, чтобы унести ноги отсюда, ибо развитие событии, которое Огер считает невероятным, может тут же превратиться в реальность, которой я не замедлю воспользоваться.

Внезапно я увидел лицо Кэрол и, хотя не сомневался, что она не догадывается о моих мыслях, понял, что и она думает о том же самом.

Был и еще один момент. Тот, который усек старик и, пожевав губами, уставился на меня, давая понять, что ему все ясно. Он видел, как я изо всех сил стараюсь ничего не помнить, ибо избегал смотреть на него. Он был слишком проницателен, и его взгляд проникал в самую сердцевину.

– Мистер мэр...

Я усмехнулся:

– Да, мистер Огер?

– Вам нужны дополнительные разъяснения?

– Нет.

– Дорога тут только одна. Вы сможете найти место аварии?

– Найду.

– Шериф расскажет вам, как спуститься в ущелье.

– Я знаю, где спуск, – бросила Кэрол.

– Отлично, – просиял Огер. – Это значительно облегчает дело. И конечно, вы понимаете все опасные последствия вашей самодеятельности, дорогая?

Кэрол только молча кивнула.

– Вы поднимете деньги из ущелья и незамедлительно вернетесь сюда. По моим прикидкам, вам потребуется часов двенадцать. Если вы не появитесь к этому времени, ваш отец, его помощник и старик будут убиты. Вам ясно?

Мы оба кивнули.

– Если возникнет хоть какой-то намек, что вы пытаетесь надуть нас... любой намек, как вы понимаете, – и все умрут, а мы прикинем, как действовать дальше. Не стоит нас недооценивать. И не рассчитывайте, что мы не сделаем того, что обещаем. Это ясно?

– Ясно, – сказал я.

– Вы двинетесь в обратную дорогу... – он взглянул на часы, – через два часа. Фар не включать. Ехать медленно. Позаботьтесь, чтобы за вами не стоял столб пыли, и вообще не пытайтесь привлечь внимание. К рассвету вы будете на месте аварии. Времени, чтобы выполнить то, чего от вас ждут, будет более чем достаточно. – Он посмотрел на Кэрол и перевел взгляд на меня. – Есть вопросы?

Я кивнул.

– Есть. Относительно тел в машине.

– Бросьте их там.

– Стервятники могут опередить нас.

Это до него дошло. У него дернулась щека.

– Если они вывалились из машины, засуньте их обратно. Стервятники охотятся при помощи зрения.

– Понял.

У него опять задергалась щека.

– Уж очень вы заботитесь о нашей безопасности.

– Естественно, – откликнулся я. – Я не хочу, чтобы у моих друзей были неприятности.

Я улыбнулся. Легко и от всей души. Только старик понимал, что за этим кроется.

– Вы возьмете джип. Наш пожилой друг покажет вам, как выбраться отсюда.

– В этом нет необходимости.

– Отлично, отлично. Я крепко рассчитываю на вас, мистер мэр.

Никто больше не издал ни звука. Снаружи доносилось лишь шуршание ветра на коньке крыши. Кэрол слегка поежилась, и воцарилась мертвая тишина.

* * *

– Вот тут мы свернули, – показала она. – Дорога тянется еще на несколько сот футов, а дальше придется идти на своих двоих.

Я остановил джип перед поворотом и взглянул на нее. Кэрол подставила лицо первым розоватым лучам рассвета, и было видно, насколько она измотана. Измотана и подавлена. Она не проронила ни слова с той минуты, как мы покинули дом старика, и теперь в ее голосе чувствовалась глубокая апатия.

– Но придется ли нам?.. – неожиданно заговорила она.

Почему-то она слабо улыбнулась, и в глазах ее, устремленных на солнце, блеснула подозрительная влага.

Она повернулась в мою сторону, криво усмехаясь.

– Я думаю, этого не произойдет. Но я... я не могу осуждать вас.

– Выражайся яснее, малышка.

– Что вас заставляет?

– Что? – Я сдвинул на затылок шляпу и протер глаза от пыли. – Давай предположим, что я пошел на это из обыкновенного благородства. Из-за любви к соотечественникам.

– Та еще любовь. Мы вернем деньги, и все будут убиты. Куда разумнее, если вы доверите мне их доставить, а сами исчезнете.

– Тебя все равно прикончат.

– Но их поймают. Хоть что-то... – Она опустила глаза, на которые навернулись слезы. – Но вас это не касается.

– Еще как касается, радость моя. Еще как!

– Почему? – сдавленным голосом спросила она.

– Ты кое-что не учитываешь. Преступление задумано самым лучшим образом. – Я позволил себе короткий смешок. – Я мог бы пристукнуть тебя, взять капусту – и пускай парни убивают хоть всех. Остается сунуть твое тело в разбитую машину к тем двоим, и все будет смотреться совершенно логично. Я спрячу наличность в какую-нибудь дыру, где она пролежит годик-другой, и, когда все стихнет, вернусь и заберу. К тому времени всю эту публику переловят, отдадут под суд и... поджарят, вот и все.

– И вы это сделаете?

– Я подумывал.

Кэрол смотрела на дорогу. Джип стоял на месте. На лице девушки было удивленное выражение, и я заметил, как напряглись ее плечи и побелели костяшки сплетенных пальцев.

– Неужели сделаете? – повторила она.

Я кивнул.

– Мог бы.

Но я не шевельнулся. Я сидел рядом, лениво развалившись и продолжая улыбаться. Я надеялся, что ничем не выдал себя, и прикидывал, свойственна ли ей обыкновенная женская интуиция и как мне реагировать на те или иные ее действия.