Я умру завтра
Шрифт:
— Люмия, подержишь барьер? — обернулся к волшебнице. Она кивнула и сосредоточилась. Над защитой Ресмона появилась новая, тонкая на вид плёнка.
Уставший здоровяк составил мне компанию и все продолжили трястись.
Из-за темноты было неясно, то ли уже наступил вечер, то ли ещё день. Я окончательно выпал из времени. Просто сидел, словно в забытье, а потом кто-то трогал меня за плечо и говорил, что сейчас моя очередь. Ставил и держал барьер, пока сионы уже сами затыкали дыры, а остальные маги отдыхали. Когда у меня начинало невыносимо жечь тело, то сообщал об этом и вскоре меня сменяли, а я падал чуть ли не там,
Круговорот магии…
Всё закончилось внезапно. Нет, мы не выбрались из шторма и не пошли на дно. В чём-то лучше, в чём-то хуже: в нас врезался пароход.
— Слава Хоресу, наконец-то пришёл в себя, — улыбнулся усатый мужик, в форме капитана корабля. Как я позднее узнал, его звали Долдрих. Признаться, удивлён, что он не поленился лично прийти к нам, после того, как завершилась операция спасения. М-да… нервов она сожрала столько, что буду вспоминать до конца своей короткой жизни.
Руны на лодке едва сдержали таран «Индевоса» — парохода той же модели, что и разбившийся (скорее взорванный) «Кромолос». Лишь божественное чудо не позволило нашему корыту пойти на дно. Благо, что я как раз отдыхал, а потому быстро открыл глаза, осознал происходящее, а дальше, поняв, что это наш шанс, окружил лодку водным барьером и пустил «щупальце», состоящее из воды, в сторону палубы гигантского корабля.
Хотел подтянуть нас на верх, но не рассчитал сил, едва не сгорая в потоке энергии. Сука… как же больно было!
Осмотрев руку, ожогов, тем не менее, не нашёл, а ведь должны были быть… Хм…
— Судовой лекарь творит чудеса, — с той же улыбкой выдал Долдрих, наблюдая за моими действиями.
Поднявшись на ноги, хоть и пошатнувшись: как от качки, так и от некоторой слабости, всё ещё присутствующей в теле, глубоко ему поклонился.
— Выражаю вам свою глубочайшую признательность, господин капитан, — на последних словах голос подвёл, но некоторая привычка, полученная ещё со школы магии (где называл «господин» и «госпожа» всех наставников), позволила договорить почти нормально.
Даже если он что-то и заметил, то явно не придал значения. Правда ведь? Будем надеяться…
Вместе со мной (находились мы, судя по виду, в местном лазарете) располагались Ресмон и Люмия, но девушка ещё не пришла в сознание, в то время как здоровяк открыл глаза, но смотрел очень уж вяло.
В качестве одежды на всех присутствовало лишь нижнее бельё, а потому мой поклон отдавал некоторой комичностью, хотя был от чистого сердца. Всё-таки на корабле ничего не происходит без ведома капитана (во всяком случае на нормальном корабле), так что за спасение благодарить тоже нужно, в первую очередь, именно его.
— Меня зовут Долдрих, — пояснил мужчина, подмечая, как я оглянулся на остальных. — Твои друзья получили обычное лечение, а вот на тебя пришлось потратить зелье. Благо, что некоторый запас имелся, — усмехнулся он в усы.
— Вот оно как, — кивнул в ответ. Это объясняло, почему я чувствовал себя столь хорошо и при этом не видел ни малейшего признака ожогов.
Даже магическое лечение имеет свои пределы и слабо помогает при том же нервном или физическом истощении. Потому и Ресмон едва продрал глаза, а Люмия и вовсе не проснулась, даже от нашего, не слишком
тихого разговора. Они отсыпались после случившегося.Скорее всего, чтобы окончательно прийти в себя, им понадобится ещё день-два.
Капитан показал мне сундук, закреплённый возле кроватей (хотя тут почти всё было закреплено, в том числе и кровати, всё-таки качка весьма ощутима), где лежала одежда.
— Старая была в отвратительном состоянии. Мы сохранили её, на всякий случай, ведь маги умеют восстанавливать вещи, но при этом всё равно подготовили несколько вариантов на замену, хотя женских вещей у нас не нашлось, — Долдрих пожал плечами, будто бы извиняясь.
Признаться, его поведение вызывало вопросы. То есть… это раньше, будучи Моргримом, я бы воспринял его как данность, но сейчас всё изменилось. Я — обычный верс, отчего эти телодвижения вызывают у меня невольное подозрение. Однако, его суть от меня ускользает.
Решив заняться восстановлением формы позже, я закопался в сундук, где лежал целый ворох старой, но чистой одежды, в итоге отыскав хорошие, подходящие по размеру штаны и крепкую рубаху. Конечно же они были типично матросскими, но чего ещё я ожидал тут увидеть?.. Выходную форму императора? Радует, что хоть такое нашлось!
В качестве обуви мне могли предложить лишь растоптанные башмаки, которые, похоже, до меня носила пара поколений матросов, отчего вежливо отказался и взял свои туфли, чей вид, в отличие от одежды, умудрился сохраниться. Хотя подновить при помощи магии, конечно, стоило…
Всё потом. Вначале разговор с капитаном, который явно чего-то от меня хотел. Ну не просто же так лично сюда явился?!
Долдрих поведал мне, что когда я попытался добраться до палубы, закономерно обломавшись с этой попыткой, то меня заметили дежурные, которые, в свою очередь, быстро донесли ситуацию до офицеров и нам на помощь устремились корабельные сионы, которые, обвязав себя верёвками, бесстрашно прыгали вниз и на руках затащили нас на пароход.
Ох… снова повезло? Наверное. Я везучий. Это компенсация за всё дерьмо, которое довелось хлебнуть. А может, это моя ультима? Ха-ха, такая себе ультима! Почему не быстрое перемещение, как у того ренегата? Вот где скрывалась сила!
— Вы, маги, тут же упали, где стояли, фактически лишаясь сознания, так что пришлось пообщаться с вашими сопровождающими, узнавая ситуацию уже от них, — пояснил капитан.
— С ними всё в порядке? — вопрос, который было нужно задать, хотя, честно говоря, мне было почти всё равно. Даже заяви мой собеседник, что все трое сионов умирают мучительной смертью, я бы, максимум, заинтересовался причиной.
— Организм улучшенных магией и алхимией людей куда как крепче, чем у обычных, — спокойно и без малейшей доли зависти ответил Долдрих.
Необычное поведение. Неприятие к любым «инакостям» — почти естественное состояние человека, которое не так легко выбить даже в армии, но тут подобного было незаметно.
— Они поведали о диверсии на «Кромолосе», а также вашем выживании после, — мужчина кивнул, дёрнув себя за ус.
Про диверсию я рассказал своим соседям, когда к нам присоединился Ресмон. Здоровяк попросту начал этот разговор от банальной скуки, а я подтвердил, когда зашла речь о «допросе» трупа. Этим очень взбудоражил Нилас, которая всё тщательно записала, пообещав полную поддержку Тайной полиции за свою помощь.