Я умру завтра

* * *

Лазарет… за две недели, прошедшие с начала учёбы, я стал весьма частым гостем этого местечка. Больничное крыло состояло из нескольких отдельных комнат, и первым располагался небольшой кабинет с широкими окнами, предназначенный для посетителей, который встретил меня уже привычным полумраком и чувством безнадёжности, которое почему-то царило здесь больше, чем во всей остальной Третьей магической. Сегодня, в дополнение ко всему, обстановке на руку играла дождливая погода и тёмные тучи, отчего складывалось ощущение попадания в склеп, а не в место, где тебе могут оказать помощь.

Единственное, что выбивалось из атмосферы бесконечного уныния, — громкие болезненные стоны, крики, кого-то тошнило, какие-то непонятные завывания и прочий уже привычный моему уху шум. Да уж, словно попал на поле боя…

Старик Фолк, как всегда сидящий на стуле и при свете лампы читающий книгу, покосился на меня и усмехнулся, ни слова не говоря. Интересно, как его самого не раздражает эта обстановка? Неужели нельзя как-то зачаровать дверь, чтобы не пропускала лишних звуков? Или хотя бы обшить её каким-нибудь материалом? Впрочем… наверняка ему всё это давно привычно.

Хромая, подошёл к нему ближе. Рёбра ныли, кровь из носа стекала на воротник порванной рубашки, левый глаз почти ничего не видел, а язык периодически ощущал пустые провалы на месте выбитых зубов. Приходилось всё время сглатывать кровь, отчего уже начинало тошнить.

— Кхи-инхи-иса зд-кха-кха… здесь? — не утруждая себя приветствием, с ходу поинтересовался я, едва выговаривая слова разбитыми, порванными губами. Благо, что Фолку было плевать на политесы. Может, из-за возраста, а может — из-за долгого опыта врачебной практики.

— Угу, — коротко ответил он, сразу же возвращаясь к книге.

Простояв пару секунд, осознал, что большего я не услышу. С другой стороны, а разве мне от него ещё что-то нужно?

Подавив желание «случайно» кашлянуть кровью ему в лицо, развернулся и короткими дёргаными шагами подошёл ко второй двери, заходя в основное помещение лазарета, где стояли длинные ряды коек. Почти пятьдесят штук! Я не поленился и посчитал их однажды, когда попал сюда в третий или четвёртый раз. Сугубо от скуки, само собой.

В тот момент я даже задумался: зачем так много? Но… в школе обучается порядка двухсот учеников, а значит, нужен запас лежачих мест на случай каких-либо проблем. Слышал я, как однажды, на отработке стихий, кто-то умудрился создать Огненный шторм…

Кроме того, сюда регулярно привозили пациентов из обычных больниц, чтобы версам-целителям было на ком нарабатывать навыки. Вот и сейчас здесь проходила «практика»: под присмотром достаточно молодой женщины, Тереллы Треттер, маги пытались поставить на ноги самых разных «больных». Я различил человека с колотыми ранами чуть ли не по всему телу; другой был бледен и весь трясся; ещё один, наоборот, истекал пoтом и лежал с мокрой тряпкой на голове.

Судя по всему, людей специально набирали с максимально разными симптомами, чтобы позволить начинающим целителям поработать со всеми возможными видами травм и болезней. Скорее всего, с опытом маги и сами начнут полноценно понимать, что и как делать, но для начала этот опыт нужно откуда-то взять.

Впрочем, у некоторых он проявлялся интуитивно. Недаром на целителей переводили лишь тех, кто показывал хорошие задатки именно к этому направлению в течение первого месяца. У меня пока шла вторая неделя… Но к исцелению особых склонностей не ощущал. Как, впрочем, и почти ко всему, кроме стихии воды. Она у меня получалась хорошо. Но, может, ещё наработаю?..

Однако сказать, что сегодня в лазарете занимались лишь лечением привезённых счастливчиков (или неудачников? А это как повезёт!) будет неверно. Часть коек была занята и учениками. Всегда есть кто-то оказавшийся в ситуации, похожей на мою, либо пострадавший на занятиях. Даже маги не в силах с ходу исправить некоторые последствия неправильно применённых чар либо за короткий срок отрастить потерянные конечности. Вот и сейчас двое парней с сосредоточенным видом «воскрешали» какого-то увальня, который без остановки блевал кровью. Судя по всему, они были кем-то из разряда «опытных», если так можно сказать про кого-то со сроком обучения в два месяца.

Тем не менее Треттер почти не обращала на них внимания, а это показатель, ведь волшебники, даже откровенные слабаки, — весьма ценный ресурс.

В другом конце помещения, за перегородками, заметил нескольких спящих пациентов. Их сон, похоже, был усилен алхимией или магией (целительство способно и не на такое), ибо в таком шуме вряд ли кто-то сумел бы спокойно уснуть.

Постаравшись придать себе чуть более пристойный вид — что заставило изо всех сил сжать челюсти (оставшиеся зубы глухо хрустнули, а дёсны закровили на порядок сильнее), — выправил походку и почти перестал хромать, пока добирался до группы Тереллы.

— Мх-не нух-жно лекх-чение, — озвучил очевидный факт, подходя ближе. — Ки-кха-кха… Кхинису.

Треттер хмыкнула, но до последнего не прерывала, наблюдая за моим мучением и попыткой выговорить имя девушки, к которой я обращаюсь на постоянной основе. Знала ведь! Всё знала!

Когда я закончил, она молча махнула рукой одной из волшебниц, за спиной которой, когда та со вздохом направилась в мою сторону, тут же начали перешёптываться и хихикать. Женский коллектив…

— Снова ты? — Киниса скептично меня осмотрела. — Что на этот раз? Хотя не говори, всё отлично видно и так.

— Пхрости за дхостав-кха-кха-ленные неудобства, Кхиниса, — постарался я выдавить улыбку, с трудом игнорируя кашель и боль.

Я всегда обращался лишь к ней. Киниса была одной из «наших», аристо, хоть и низшего ранга. Третья дочь баронета Фенбеча из Старого Центра. По идее, у этого города, ранее бывшего столицей Империи, должны быть собственные школы магии, но почему-то её направили сюда, в Таскол.

— Тебе нужно быстрее осваивать исцеление, Кирин, — проворчала девушка, указав на койку, куда я и переместился. — Раздевайся, чего как в первый раз? — тут же махнула она рукой, а потом переплела пальцы, звучно ими хрустнув.

Скинув туфли, осторожно, стараясь лишний раз не тревожить травмы, снял грязный, порванный камзол, а потом и мятую рубашку, аккуратно сложив окровавленную одежду в стопку на прикроватную тумбочку. Следом за ними пошли и штаны. Нижнее бельё оставил на себе. Благо, что пах не пострадал. Туда обычно не бьют даже самые отъявленные задиры. Хотя… случается всякое, но пока что Хорес миловал. Иначе я бы точно сорвался и использовал магию. И так сдерживаюсь с колоссальным трудом.

— Сама ведь знаешь, что, кха-кха… — с каждым словом говорить получалось немного проще. Я будто бы привыкал к новому способу издавать звуки! — … самолечение — процесс весьма неудобный. — Вот только «проще» не означало «менее болезненно». Это было отвратительно! Губы, казалось, изорвались до лоскутов, а во рту вместо слюны гуляла лишь кровь.