Я умру завтра

Мужчина закашлялся, мгновенно прижимая ладонь к лицу. Оскал успел смениться страхом, медленно перерастающим в панику.

— Сукин сын, какого хера ты вообще творишь?! Убить всех нас решил?! — Ресмон не скупился на тумаки, вот только его тренированный оппонент был старше, опытнее и сильнее. А самое главное — он взял себя в руки.

Схватив мага за ногу, Фирус повалил его на пол рядом с собой и уселся сверху, собираясь превратить лицо парня в месиво.

— Держите барьер! — выкрикнул я остальным ребятам, что с шоком и удивлением смотрели на нас, а сам бросился на смотрителя, на ходу доставая кинжал.

— А-а-а! — взвизгнул он, когда я ударил его под мышку. А нечего было задирать руку для лучшего замаха! Шею Фирус таким образом прикрыл, но зато открыл ещё одно слабое место. А там, как я знаю, весьма много кровеносных сосудов, отчего крайне сложно хотя бы остановить кровотечение, что уж говорить о чём-то ещё? Не имея целителя под рукой, наблюдатель уже покойник.

Шокированный и застывший от боли мужчина завалился на бок, после чего я нанёс ещё три прицельных удара, теперь уже в шею.

— Получил, падаль? — тихо шепнул ему, глядя в замершие, неподвижные глаза.

— Кирин! Что ты наделал?! — Барьер Матиаса и без того мигал, а сейчас окончательно схлопнулся. — Это ведь был наш смотритель!

— И чего? — грубо спросил его Ресмон, поднявшись на ноги, отряхнувшись и бросая взгляды на поле боя.

Почти все сражающиеся уже были мертвы. Силы оказались плюс-минус равными, но никто не отступал, отчего сейчас последние матросы, солдаты и, видимо, слуги добивали друг друга. Они махали как холодным, так и огнестрельным оружием. Правда, последнее использовалось в роли дубины или копья, если на стволе имелся штык.

Бойня, смысл которой ускользал от меня.

Во всяком случае, в отличие от Ресмона, я не считал, что причина в некоем «бунте». Кого и против кого? Матросов? С чего? Условия у них были вполне себе, да и начинать бунт, когда корабль полон солдат — идея весьма тупая!

— Того! — ответ пришёл от Ольфрена, который сам убрал барьер, сплёвывая на пол. — Что скажем остальным?

— Кому? — усмехнулся я. — Идём наверх, до нас всё равно нет никакого дела. А Фирус… Что Фирус? Не видели, не знаем. Может, ха-ха, в каюте до сих пор сидит?

— Дерьмо-идея, — буркнул Гилтав. — Ты же весь в крови…

Окончательно определиться мы не успели, ведь со стороны лестницы, ведущей вниз, в машинное отделение, выскочило несколько человек. Двое в форме слуг офицерского корпуса и трое — в матросской.

— Всё, конец, уже ничего не поправить! — один из матросов почему-то обратился к Матиасу, будто принял его за главного.

— Твою же мать! — воскликнул второй, тыкая пальцем в двух последних человек, сошедшихся в клинче посреди мёртвых тел. Кроме этой двойки никто не выжил, но мы уже и не стремились узнать, за кем правда.

Парочка слуг за спинами новоприбывших, приметив картину бойни, сдала было назад, но тут же вернулась, осознав, что всё почти закончилось.

Выпрямившись, я улыбнулся, а потом вытянул руку в сторону оставшейся двойки. Водяная пуля убила сразу двоих, пронзив их одновременно. Это было бы даже романтично, если бы они не были окровавленными мужчинами с перекошенными от гнева лицами.

— Ничья, — пожал я плечами. — Не повезло, верно?

— А… — открыл рот первый матрос, пока остальные двое обхватили рукоятки своих палашей.

— Валим отсюда, — буркнул Ресмон, когда корабль снова накренился в сторону. Всех отчётливо повело, ведь оставаться на ногах с каждой минутой становилось только труднее.

— Дело говоришь, — поёжился слуга, стоявший дальше всех остальных. — Внизу уже всё затоплено, мы только оттуда. Надо на лодки…

Только сейчас я приметил, что новоприбывшие достаточно… мокрые. Причём только до пояса. Пробирались в воде? Это что, нижние помещения уже затоплены? Хорес, надо спешить! Теперь уже без всяких там отговорок!

— А что вообще случилось? — Гилтав с интересом на них покосился. — Почему люди дерутся?

— Можно было бы узнать, но… — матрос усмехнулся, коротко на меня взглянув, явно намекая на убийство двух последних свидетелей, но тут же выставил руки, ладонями вперёд. — Это я так, неудачно выразился!

Я пожал плечами, а потом, подавая пример, направился к палубе, не дожидаясь, пока остальные закончат чесать языками. Эдак мы закончим, уже оказавшись на морском дне.

Следом пристроился Ресмон, там и остальные.

— Днище подорвали, чего ещё? — услышал я голос другого матроса, объясняющего ситуацию.

— Это точно была диверсия — кашмирцы виновны, как пить дать! — громко воскликнул третий.

Признаться, я до последнего не понимал, что мы допустили фатальную ошибку, ведь не только не наложили на себя новые подвижные барьеры (свой пришлось снять, когда начал обстрел стихиями), но ещё и показали спины группе неизвестных людей. Потому что… они выглядели жалкими, потерянными и абсолютно неопасными.

Причём действовали ублюдки грамотно. Один отвлекал внимание, вырвавшись немного вперёд и продолжая говорить, а другие, как бы случайно, разошлись по краям, смещаясь нам за спины. Это царапнуло моё подсознание, но времени сообразить, в чём причина, попросту не хватило. Лишь услышав странный, нехарактерный звук, который издал Матиас, я резко развернулся, тоже, в свою очередь, получая удар ножом в живот.

Зачарованная одежда спасла и позволила тут же атаковать водяной пулей, которая от неожиданности превратилась в натуральное ядро, сметая сразу и моего противника, и врага Ресмона. Благо, здоровяк успел отскочить в последний момент и отделался вспоротым боком.

Двое мужчин, получивших столь резкий и сильный удар, врезались в стену. От мощи атаки их тела спрессовало друг в друга, образуя кровавую кашу с кусками мяса и костей. Водяное ядро вбило их в корпус корабля, отчего теперь трупы медленно сползали вниз, в образовавшуюся розоватую лужу воды и крови.

Осознав, что с ними покончено, я перевёл взгляд, заметив, что Матиас уже лежал на полу с перерезанной глоткой, Ольфрен получил лезвием в глаз, но каким-то чудом не только выжил, но и успел наколдовать поток огня, заживо сжигая верещащего матроса. Гилтав и вовсе умудрился врезать врагу по лицу, отталкивая в сторону, а потом наколдовал барьер, хоть и стационарный.