Я - утопленник
Шрифт:
Она была права, но напоминание о том, что я, по сути, нищий…
– Что, уже жалеешь?
– Дурак ты! – сказала Юлька и бросила трубку. Поговорили!
Я был вне себя. «Чертова ведьма!» – думал я о бабушке, распаляясь все больше. Похоже, она – какой-то экстрасенс. Иначе как пронюхала, что я – мертвец? Юльке она не сказала, но, может, просто не хотела говорить? Или все же не знает, что я умер? Как еще объяснить ее слова? Всего бабка не знает и знать не может – откуда ей знать? Была бы как Ванга – к ней бы очередь в километр стояла… Но не это главное. Главное, что она меня
Промучившись с час, я вновь позвонил Юле. Трубку она взяла.
– Давай поедем к твоей бабушке и потребуем объяснений, – как мог, мягко предложил я. – Пусть скажет мне в лицо, что ей не нравится. А за глаза гадости говорить я не позволю!
– Не надо, Андрей…
– Что значит: не надо? Надо! Черт возьми, я не позволю какой-то там бабушке…
– Не «какой-то», а моей!
– Хоть твоей, хоть бабушке президента!
– Не надо никуда ехать, понимаешь?!
– Нет, надо!
– Я не хочу, чтобы вы встречались!
– Тогда я тем более поеду! – взбеленился я. – И сам разберусь!
– Не смей, Андрей! Вот ты сам, сам на себя посмотри! Ты совсем другой стал, ругаешься по всякому поводу, споришь! С тобой невозможно говорить!
– Еще как возможно, только не надо за спиной!
– Это наши личные дела. Я сама решу, чему верить, а чему нет! – заявила Юля.
– А я не позволю, чтобы обо мне говорили безосновательные гадости!
– Бабушка не говорит гадости!
– Почему ж ты тогда пропала на неделю? Почему не звонила?
– Не могла, – после заметной паузы сказала она.
– Ты с кем-то встречаешься?
– Андрей!
– Приезжай ко мне, сейчас! – жестко сказал я. И тут же растаял, представив ее глаза. Глядя в них, я никогда бы не смог так кричать на нее. А в трубку могу. – Приедешь? Мне плохо без тебя, Юля. Правда, плохо.
– Приеду… – таким же оттаявшим голосом произнесла Юлька.
Я стоял в коридоре, держа телефон, и глупо улыбался.
– Тогда я жду. Встречу на вокзале. Узнай, когда электричка, и позвони, хорошо? У меня денег на трубке мало.
– Хорошо.
Слава богу! Я расхаживал по комнате, задумчиво перекладывая вещи с места на место, потом решил навести идеальный порядок и схватился за швабру. Подмел, налил в ведро воды и макнул тряпку, ощущая блаженство от соприкосновения с водой. Надо же, скоро мытье полов станет моим любимым занятием. Маме сказать – не поверит… Тут снова зазвонил телефон.
– Андрюша, я не приеду.
– Это… почему?
– Не могу. Я тебе потом объясню.
– Ты что, Юля? Ты же обещала!
– Ну, подожди немного. Сейчас я не могу… Позже.
– Снова бабушка? – спросил я прямо и нутром почувствовал, что угадал. Ну, все, хватит! Решив, что Юлю посвящать в свой план не стоит (все равно будет «против»), я быстро оделся и поспешил на вокзал. Еще не вечер, еще не вечер…
Я несся по улицам, сталкиваясь с прохожими, на метро доехал до Витебского вокзала и через час был в Вырице. Знакомой дорогой я летел к Юлиной даче. Как там говорилось в одном фильме: разберемся, кто из нас холоп!
Калитка закрыта, и я с удовольствием заколотил по ней ногами.
Ага, услышали!– Кто там? – Юлина бабушка появилась на крыльце. Увидав нежданного гостя, замерла.
– Я поговорить пришел, – сказал я.
– Юля не будет с вами говорить, – с холодной вежливостью произнесла бабушка.
Я зловеще усмехнулся:
– А я с вами поговорить пришел. Откройте, пожалуйста.
Бабушка молчала. Впускать меня она не хотела. Шум устраивать, по-видимому, тоже.
– Кто там? – Юлька выглянула из дверного проема. – Андрей…
– Привет. Калитку мне кто-нибудь откроет?
Юля спустилась с крыльца, бабушка отвернулась и быстро исчезла в доме.
– Зачем ты приехал?
– Ты не рада меня видеть?
– Я же просила… Ты что, не понимаешь? Давай завтра встретимся. Ну, зачем ты приехал?
– Хотел тебя увидеть. Пойдем, погуляем?
Юля не успела ответить. Бабушка резво сбежала с крыльца, направляясь к нам. «Сейчас и поговорим», – подумал я, делая шаг навстречу. Я не сразу разглядел, что у нее в руках…
– Зачем вы Юлю против меня настраиваете? Если я вам не нравлюсь, это еще не значит…
– Уходи! – Бабуля выставила перед собой икону. Слепящий и обжигающий свет ударил в глаза, я невольно попятился, закрывая лицо руками. Держа икону перед собой, старушка наступала. Я мог вырвать икону из ее рук, но не смел, ведь здесь была Юля. И позорно пятился к калитке. Яркий свет обжигал прикрывавшие глаза ладони. Вот дьявол!
– Что с тобой, Андрей? – Юля подбежала к нам, но бабушка оттеснила внучку в сторону.
– Уходи! Изыди! – повторяла она. Вытеснив меня за калитку, бабушка остановилась:
– Юля не будет с вами встречаться! Оставьте ее в покое!
– Почему? – потирая обожженные руки, спросил я.
– Вы сами знаете, почему.
На мгновенье я опешил. Но затем рассмеялся:
– Нет, вы скажите, тогда я уйду! Не будете же вы меня с иконой до вокзала провожать?
– Андрей, что происходит?! – крикнула Юля. – Бабушка, что ты делаешь?
Похоже, из нас троих она одна не понимала, в чем дело. Значит, старуха знала, что я мертвец. Но я не собирался ничего рассказывать. Пусть бабка попробует объяснить, зачем она с иконой на человека бросается – посмотрим, как Юлька ее слушать будет!
– Со мной ничего. А у бабушки явно что-то… не в порядке. Ладно, я ухожу.
– Почему ты морщишься?
Чтобы не щуриться от яркого света, я отвел глаза в сторону.
– Потому что мне больно на все это смотреть, – серьезно ответил я и пошел прочь.
– И никогда не приходи сюда! – проговорила бабушка вослед.
– Андрей! Бабушка! Что вы делаете?! – растерянно крикнула Юлька, но я зашагал еще быстрей. Ничего, пусть помучится!
Да, поговорил. Неизвестно, кто еще с кем разобрался. Возвращаясь на станцию, я злобно пинал ногами валявшиеся на тропинке шишки. Если б не Юлька, я взял бы эту икону и… Ладно, проехали. А Юлька сама позвонит. К гадалке не ходи! Я ее знаю. Что бабка ей расскажет? Что я – мертвец? Да внучка сама психиатрам позвонит! А то, что я от иконы пятился, скажу, из вежливости: не стану же я со старушкой драться.