Я уже граф. Книга VII

— Я так тобой горжусь! — Лора скакала рядом и отвлекала внимание глубоким декольте, из которого грудь едва не вываливалось. — Мы в финале! — и из ее рук вылетели конфетти.

— Дамы и господа! — продолжил ведущий. — Финал Универсиады состоится через два часа! Участники, отдыхайте в своих комнатах, вам предоставят все удобства! Увидимся через два часа, дорогие зрители!

Я спустился с арены, где меня ждала довольная Маша и не менее довольный Белозеров.

— Красавчик! — протянул он мне руку, которую я с удовольствием пожал. — Горд, горд, студент Кузнецов!

— Молодец! Я нисколько не сомневалась в тебе! — кинулась мне на шею Маша.

— Пустяки, подумаешь, — попытался я сделать вид, что было легко, хотя… Нет, пришлось чутка превозмочь.

У входа в комнату отдыха стояла целая шеренга волонтеров, которые накинулись на меня с расспросами о моих нуждах. Я попросил побольше фруктов, овощей, мяса, риса. Все же надо восполнить энергетический баланс.

— Там кто-то есть, — сообщила Лора.

Когда мы зашли в комнату, то увидели, что за столом сидела смутно знакомая женщина. Белые волосы, заколотые в пучок, и большие очки делали ее похожей на стрекозу. Деловой костюм и туфли на коротком каблуке с красной подошвой.

— Собчакова… — закатила глаза Маша, и я вспомнил, где мы уже виделись.

Именно на том мероприятии, где я впервые засветился со своими рыцарями. Она еще приставала ко мне насчет графа Налимова и пыталась выставить все так, будто я на него напал первым.

— О, Мария Кутузова, не ожидала увидеть и вас! — расплылась в улыбке репортер и быстренько что-то записала.

— Разве вам разрешено находиться тут? — с невозмутимым видом спросил я.

— А кто мне запретит? — встала она, гордо выпятив грудь. — Если вам нечего скрывать, разумеется…

— Например, организаторы, — вздохнул я, взял Машу за руку и пошел к выходу. — Сейчас мы разберемся, можно вам находиться в комнате отдыха финалиста Универсиады или нет.

— Тогда почему Мария Кутузова тут? — возмутилась Собчакова.

— У нее есть мое личное разрешение, которого нет у вас, — ответил я и уже начал открывать дверь.

Девушка-репортер быстро оказалась рядом и аккуратно поставила ногу перед дверью.

— Послушайте, мы с вами начали не с той ноты… Давайте попробуем забыть прошлые неудачи и начать сначала, а?

— Нет желания, — твердо сказал я.

— Михаил, пару вопросов, и я сама уйду, — примирительно улыбнулась она.

— Вы и так уйдете!

— Значит, вы не отрицаете связи с Марией Кутузовой?

— Без комментариев.

— Отлично, значит, да, — ухмыльнулась Собчакова и что-то черкнула в блокноте. — Следующий вопрос. Есть ли связь между стремительным ростом вашего статуса, победами в родовых войнах над графами и интимными отношениями с дочкой генерала Кутузова Сергей Михайловича?

— Что?! — возмутились мы с Машей хором.

— Ага, хорошая реакция! — оскалилась она и едва не уткнулась носом в блокнот. — Значит, вы не отрицаете роль генерала Кутузова?

— Еще чего! — хохотнул я. — Если вы такая любительница ковыряться в грязных труселях окружающих, то ищите эту мнимую «роль» самостоятельно.

— Вот как, понятно… — приподняв бровь, кивнула Собчакова. — Что ж, благодарю.

Она поспешила покинуть комнату отдыха и направилась по коридору к выходу, вот только незадача. Перед ней появился Алефтин Генрихович.

— Ой… — пискнула репортер и попыталась быстренько его обойти, но из-за спины Звездочета появился целый директор КИИМа, Алексей Максимович Горький. — Ваше высочество! Прошу прощения!

— Ксения, — прищурился директор. — Вот уж не ожидал вас тут увидеть. Какими судьбами?

— Да так, мимо пробегала… — еще раз попыталась улизнуть она, но все тщетно. — Я дико извиняюсь, Алексей Максимович. Но мне правда надо спешить, очень сильно! Сами понимаете, нам, репортерам, приходится быть везде и сразу, чтобы не умереть с голоду.

— У кого вы брали интервью? — погладив усы, спросил Горький.

Но девушка уже проскользнула вдоль стены и хотела свалить.

— Ксюша, дорогая, а куда это ты собралась? — встретил ее третий голос, и Собчакова встала как вкопанная.

И это была царевна Екатерина.

Жаль Собчакова стояла ко мне спиной, я бы хотел поглядеть на выражение ее лица. Она аж задрожала, словно могла в любой момент плюхнуться в обморок.

— Ваше Императорское Высочество! — поклонилась она. — Рада видеть вас в добром здравии. Не думала, что и вы здесь?

— А как же? — сделала удивленное лицо Екатерина. — Все же я представитель моего папеньки на подобных мероприятиях, а тут, как-никак, Универсиада, и уже финал, если ты не заметила.

— Заметила, Екатерина Петровна, заметила… — закивала репортер.

Я же только ухмыльнулся. Теперь Собчаковой не удастся сослаться на спешку. Сбежать сейчас — значит, оказать прямое неуважение к царской семье, а это станет для Собчаковой и ее издательства огромным гвоздем в гроб репутации.

— Мне показалось, или ты проигнорировала вопрос директора института?

Екатерина по-прежнему улыбалась, вот только в глазах на мгновение блеснул холодок.

— Ну… я планировала взять интервью у финалистов…

— Вот как? — скрестила руки на груди Екатерина и увидела меня. — Михаил, она брала у вас интервью?

— Брала, — кивнул я, не став закапывать ее еще глубже. Мне не доставляло никакого удовольствия происходящее. И эта Собчакова, и ее «интервью».

Вообще я планировал отдохнуть в обнимку с Марией, а не разоблачать грязных журналисток, которые еще и глядят на меня глазами забитого пуделя.

— Тогда мы будем рады видеть вас на пресс-конференции победителя Универсиады. А сейчас, вы нарушаете регламент! — подошел к ней Звездочет. — Прошу покинуть помещение, немедленно!

Она раскланялась и быстро исчезла.

Я же вздохнул и хотел было вернуться к себе в комнату, но Маша придержала меня.

— Это не вежливо, — пояснила Лора. — Тут царевна и директор.

Вся троица подошла ко мне и повисла неловкая пауза. Ситуацию разрядила Мария.

— Как вам бои?

— Замечательно, Мария, — скромно улыбнулся Горький. — Должен признать, ваш поединок был захватывающим. — Он наклонился чуть ближе и тихо спросил: — Вы получили, что хотели?