Я вам что, Пушкин? Том 1

«…завтра мне надо пробежаться по району и заглянуть в пару мест».

По спине пробежал холодок. Вернее, пробежал бы, если бы девчонка, идущая по мою душу, не была размером с гнома. Флексить своей силой она может сколько угодно, все равно мы в разных категориях. И я в «вес пера» спускаться не собираюсь.

— А сейчас наш креативный консультант Карлос Каралья расскажет вам, как превратить пластиковые бутылки в модные летние галоши! — возвестила женщина лет сорока на экране.

— Ваша тара не пропадет даром, — пообещал Карлос, — из нее выйдет славная пара!

Я скривился. Вот это поэзия. Хотя в поэтической конфе даже такие выкрутасы произвели бы фурор. Особенно в выходные дни, когда юные творцы заправлялись пивом и портвешком так, что из ушей лезло.

Карлос тем временем действительно начал мастерить подобие обуви из бутылок Оказывается, и здесь существуют свои «очумелые ручки», е-мое. Интересно, вдруг по другому каналу идет «Сам себе режиссер», где всякие отбитые личности на слабо прыгают с крыши сарая или гантелями жонглирует? Этот ведущий тоже мог бы в видеоподборку затесаться — выглядел он довольно стремно. Глаза блестящие, рожа тоже как будто маслом облитая. Усы топорщатся, волосы лохматые. Если б я такого на улице увидел, подумал бы, что дядя пал на дно жизни. В «марафон желаний» вложился или в другую финансовую пирамиду.

— Как видите, — сказал он прямо в камеру, — бутылки старые, поэтому поверхность у них бугристая и неровная. Но это нас не остановит!

Он ухмыльнулся и натянул на морду защитную маску сварщика.

— Нет беды большой и мелкой, где б не помогла горелка! — гаркнул Карлос, — сейчас мы это дело поправим.

Он протянул руку к столу и через секунду в ней и правда оказалась газовая горелка. Мне стало слегка не по себе. Это уже больше тянет на скетч-шоу типа «Тима и Эрика», а не «Пока все дома». Но с другой стороны, вдруг тут это нормальным считается. Другие традиции, культура и все такое.

— При работе с горелкой, — сказал мужик, — важно знать, где остановиться. Это вообще, дорогие телезрители, навык очень нужный. Он даже, не побоюсь этих слов, может вам жизнь спасти, дорогие телезрители. Или вашим близким. Всегда соблюдайте технику безопасности и не лезьте куда не следует. Иначе можно так напортить, что потом и не восстановишь уже!

Говорил он общими фразами, но было в них нечто угрожающее. По студии поплыл сизоватый дымок, но никто не обращал на это внимания, включая ведущих и съемочную группу. За маской глаз мужика было не видать, но почему-то я кишками чуял, что Карлос смотрит на меня в упор. Даже не мигая.

— Порой при обращении с такими тонкими материалами, дамы и господа, полезно остановиться, передохнуть. Рассмотреть, что называется, перспективу. Потому что не всякое вмешательство пойдет вам на пользу! Но это так, к слову. Теперь вернемся к нашим галошам.

Я хмыкнул и щелкнул кнопкой пульта. По другому каналу показывали, как старина Том пытался прикорнуть в гамаке, а мерзкая мышь опять ему мешала. Так-то лучше. От утреннего шоу у меня по спине целый муравейник промчался.

Есть тоже перехотелось. Поэтому я просто пошел в ванную, умылся и пошкрябал щеткой по зубам. «Привет» все еще маячил на прежнем месте. Буквы не изменились ни капельки, все такие же бледные, но отчетливые, как будто белой краской или зубной пастой намалеваны с той стороны. Я выключил воду в кране и посмотрелся в зеркало. Жирные контуры перечеркивали мое лицо, скрывали его, и от этого снова стало казаться, что там, напротив, стоит вовсе не Гару, а кто-то другой.

— Знаешь, — неожиданно даже для самого себя сказал я, — хз, чего ты добиваешься, чел. Да мне это и по барабану. Вот какая штука: когда слишком много пугалок наваливаешь, эффект от них получается прямо противоположный. Восприятие притупляется. Поэтому не удивляйся, если скоро я реагировать буду как тинейджер на дом с привидениями, от которого детвора кипятком ссытся.

Никакого ответа я не дождался. Отражение в зеркале послушно синхронило мои слова. Без задержки, без отклонений. Каждое движение губ в точности как и должно быть. И все равно смутный порыв внутри заставил меня продолжать.

— Ты меня слышишь, не сомневаюсь в этом, — добавил я уже чуть громче, — так вот, запомни тогда. Не знаю, зачем ты мне ставишь палки в колеса, да и знать не хочу, если честно. Может, по необходимости, от обиды или просто натура у тебя такая. Говнистая. Причины мне до лампочки. Я все равно буду делать то, что делаю. И если у тебя с этим проблемы, чел, то давай не будем впутывать в это ни Саёри, ни Юри, ни кого бы то ни было. Достаточно уже девчонки настрадались. Хватит.

(ну давай, предложи ему еще раз на раз выйти побазарить. выйдет отличное завершение для самого кринжового и пафосного монолога в новейшей истории)

Ну, с учетом того, что на мою долю в жизни махачей хватило, а Гару — навряд ли, тут шансы мне вполне нравятся. Так что если других вариков не останется…

Я некоторое время постоял возле зеркала, но дождался только стука в дверь. Гость забарабанил в створку громко и настойчиво. Чертов дятел-террорист.

— Иду я, мать вашу, иду, — процедил я сквозь зубы.

Три оборота замка, щелчок… и солнечный свет бьет мне в глаза. А чей-то острый кулак — в печень.

— Ты в собственном доме заблудился, что ли? — возмутилась Нацуки, — чего не отвечаешь?

— Умывался, — просипел я в попытках перевести дух, — вода шумела, не слышал тебя.

Она смерила меня насмешливым взглядом. Из телевизора тем временем раздался истошный вопль — бедолага Том опять огреб ни за что ни про что. Прямо как я сейчас.

— Если надеешься, что я тебя за чистоплотность похвалю, даже не рассчитывай, — фыркнула Нацуки, — почему еще не одет? Я же сказала, что буду у тебя в десять часов! Мы уже на девятнадцать минут опаздываем. Шевелись, Гару!

— Не говорила, — возразил я, — ты сказала «утром», но никакой конкретики не дала.

Кого-то более сдержанного (и здравомыслящего) мой аргумент осадил бы. Но только не эту коротышку. Закатив глаза, она заявила:

— Ну и что? Тебе вообще следовало ждать моего прибытия с шести. Как утреннего поезда.

Поезда… Где-то внутри вдруг зашевелилось уже порядком позабытое желание свалить отсюда. Как будто через мертвеца пропустили электроток, и теперь этот полудохлый зомби вяло зашевелился. Бежать сейчас уже не вариант, да и под занавес это делать как-то неловко, но спросить будет не лишним.

— А тут поезда ходят?

Нацуки посмотрела на меня с недоверием.

— Ты это, головушкой треснулся, что ли? Память потерял?

Тут ее симпатичная мордашка помрачнела. Губы сжались в узкую полоску. Видимо, вспомнила мой обморок в клубной комнате и то, как меня в больницу отправляли. Надо же, и у гремлинов совесть просыпается порой.

— Прости, — сказала Нацуки, — я херню ляпнула. Иногда сама не знаю, что несу. Не обижайся, ладно?

Ее маленькая ладошка нашарила мою и легонько сжала. Я уже было хотел сказать «Не парься, все в порядке», как она слегка пощекотала мою ладонь. Ну чисто младшая школа, первый класс, чесслово. Но этот трюк оказался неожиданно эффективным, потому что я рассмеялся.