Я вам любви не обещаю

— Вы правы, — опустила голову Вера. — Граф Бахметьев помолвлен с mademoiselle Епифановой, — удручённо произнесла Верочка. — Я знала, что когда-нибудь то случится, но не думала, что так больно будет смириться.

— Мне жаль, — вздохнула княгиня. — Но здесь я вам ничем помочь не могу. И вернуться к графу Бахметьеву я также не могу вам позволить.

— Я не желаю к нему возвращаться, — опустив голову, всхлипнула Вера. — Думала, что смогу удержать его, солгала, что в тягости, — краснея, продолжила она. — А он даже не ответил на моё письмо!

— Георгий Алексеевич очень помог нам, когда умер Николя, — смягчилась Елизавета Петровна. — Вероятно, он даже не читал вашего письма, Верочка.

— Я не подумала о том, — промокнула платком мокрые ресницы Вера.

Лицо её просветлело, в глазах вновь вспыхнула надежда.

— Но ведь ничего не изменилось, — пожала плечом пожилая дама. — Или вы готовы и далее быть содержанкой до тех пор, пока не наскучите ему?

— Что же мне делать? — опустились уголки её губ.

— Выйти замуж, — тихо обронила княгиня, поднимаясь со стула.

Елизавета Петровна, заметно волнуясь, прошлась по комнате. Сердце подсказывало ей, что Вере можно довериться. Ведь не просчиталась же она, когда отдала внучке шкатулку.

— Я думала о том, чтобы обвенчать вас с Петром, — тихо начала она. — Когда-то я пообещала отписать ему Покровское. Это имение никогда не принадлежало Уваровым и досталось мне от моей бабки по матери. Николя не был против моего решения. Но нынче всё переменилось. У меня есть все основания полагать, что именно Пётр замешан в убийстве моего сына.

— Пётр Родионович? — недоверчиво покосилась на Уварову Верочка.

— Вы, возможно, полагаете, что я совсем выжила из ума, либо лишилась рассудка в результате того горя, что постигло нашу семью? — горько усмехнулась княгиня. — Увы, я бы рада ошибаться на сей счёт, но всё говорит об обратном. Ваш благодетель Тоцкий давно является поверенным в делах моего племянника. Это он разыскал вас по просьбе Петра, он же устроил вас гувернанткой в дом Уваровых. Пётр собирался добиться вашей благосклонности и повести вас под венец. Женившись на вас, он всё одно бы постарался избавиться от Николя и через вас добраться до состояния, ведь вы единственная законная наследница, — остановилась княгиня, выжидающе глядя на Веру.

— Чудовищно, — выдавила из себя девушка. — Стало быть, я всему виной!

— Что вы, дитя! — искренне удивилась княгиня. — Всему виной моя гордыня, я не смогла смириться с тем, что сын поступил вопреки моей воле, и алчность моего племянника, Покровского ему оказалось недостаточно. Что ж, не получит ничего, — пробормотала себе под нос княгиня. — Верочка, вам нельзя здесь оставаться.

— Я уеду в Никольск, — покорно кивнула головой Вера.

— Нет, — задумчиво отозвалась княгиня. — Моё здоровье несколько пошатнулось и, думаю, мой доктор рекомендовал бы мне отправиться на воды. Мы поедем в Пятигорск. Нынче, конечно же, не сезон, но тем и лучше. Будет не так многолюдно.

Приняв решения, княгиня вдруг преобразилась. Вместо древней старухи перед Верой вновь предстала весьма деятельная дама.

— Фёдор! — позвала княгиня, тотчас взявшись воплощать в жизнь свой план.

— Чего изволите, ваше сиятельство? — склонился в подобострастном поклоне слуга.

— Двери починить, замок оставить тот же, — принялась давать указания княгиня. — Дуне скажи, чтобы порядок в апартаментах навела, да ни одной живой душе, чтобы ни слова, а то ты меня знаешь, — сурово произнесла Елизавета Петровна.

— Не извольте беспокоиться. Всё в лучшем виде сделаем.

— Коляску вели заложить. В Петербург поеду, — распорядилась княгиня.

Вера изумлённо взирала на свою бабку, отдававшую приказы, будто генерал на полях сражений.

— Вы, Верочка, отдыхайте нынче, — повернулась к ней княгиня. — Вот улажу дела свои в столице, а завтра поутру и поедем.

По дороге в Петербург у Елизаветы Петровны было предостаточно времени, чтобы обрывочные мысли её относительно будущего Веры сложились в единую цельную картину. Своего поверенного господина Ивлева в его конторе княгиня не застала и потому недолго думая, отправилась прямо к нему на квартиру.

Иван Сергеевич Ивлев поверенным княгиня являлся не первый десяток лет и много чего мог бы рассказать о своей клиентке, но будучи человеком, весьма щепетильным в тех вопросах, где речь шла о его репутации, доверенные сведения хранил не хуже банковского сейфа. Зная о несчастье, постигшем семью Уваровых, приезду княгини Ивлев был несказанно удивлён, но виду не подал. Выразив соболезнования Елизавете Петровне, Иван Сергеевич провёл её в свой кабинет. Уварова не стала ходить вокруг да около, и едва поверенный закрыл двери, прямо заявила о своём желании изменить завещание.

— Помилуйте, Елизавета Петровна, — изумился Ивлев, выслушав её, — я никак в толк не возьму, к чему такие сложности. Отчего вы так переменились в своём отношении к Петру Родионовичу?

— У меня есть на то собственные причины, — уклонилась от ответа княгиня.

— Но князь Одинцов? — развёл руками Иван Сергеевич. — Он ведь вам никто.

— Седьмая вода на киселе, — кивнула головой княгиня, признавая правоту слов поверенного. — Я вам все как на духу рассказала, — вздохнула Елизавета Петровна. — Признать Верочку своей внучкой я не могу. Стало быть, отписать ей Покровское тоже.

— Но отчего вы так Петра Родионовича решили обделить? Ведь могли бы внучку и за него отдать. К тому же вы сами говорите, что Одинцов в годах, да и не известно жив ли ещё.

— Иван Сергеевич, — обратила на него пристальный взор темных очей Уварова, — я всегда считала вас человеком в высшей степени разумным. Нежели думаете, подобное не приходило мне в голову?

Ивлев побледнел. Многое поведала ему княгиня, умолчав, однако, о самом главном. Логическая цепочка, выстроившаяся в голове после её последних слов, привела его к верному умозаключению. Руки поверенного затряслись, выдавая волнение, и может быть, даже и страх.

— Отчего вы в полицию не обратились? — дрогнувшим голосом поинтересовался он.

— Доказательств у меня нет, — отозвалась княгиня. — Потому я желаю наказать убийцу единственным известным мне способом. Ему так хотелось заполучить состояние Уваровых, но он не получит ничего. Коли Вера станет княгиней Одинцовой, а Покровское перейдёт в наследство её супругу, он ничего не получит, — закончила свою речь Уварова.

— Как пожелаете, — согласился Иван Сергеевич.

— Бумаги, когда составите, вышлите на адрес Одинцова в Пятигорске, — поднялась с кресла Елизавета Петровна. — Я надеюсь, что разговор сей останется между нами.