Я вернулся. Том 5

— Раз, два, три, четыре…

— Т-ты что это делаешь? — осторожно поинтересовался у нее Джинхёк прыжке на двадцатом.

— Если не прыгну пятьдесят раз, то на клинику упадет метеорит! — буквально на одном дыхании протараторила она, а после вернулась к тому, на чем остановилась: — … двадцать два, двадцать три, двадцать четыре…

Всё, что оставалось детективу, просто стоять и наблюдать за острыми проявлениями обсессивно-компульсивного расстройства, с которым Чэ Йонг, судя по всему, и упекли в психиатрическую клинику.

— А теперь еще пятьдесят раз на второй! — в завершающем прыжке поменяла девушка ногу. — Раз, два, три, четыре…

— Твою… мать, — плотно стиснув челюсти от бессилия, прошипел лейтенант под нос.

* * *

Тело работницы архива я усадил на пол за последним из стеллажей. Более укромного места в кабинете найти не удалось, поэтому рассчитывал на то, что в ближайшее время сюда никто не сунется.

Ну а теперь пришла пора приступить к главному…

Связку маленьких ключиков я заприметил на рабочем столе. К замкам шкафа-картотеки они подходили идеально, а искомую папку со сведениями о На Сольхе я вынул уже из третьего по счету шкафчика.

Номер палаты, к счастью, был указан на первой же странице. Долго его искать не пришлось, но, пользуясь удобным случаем, бегло пробежался глазами по всем строчкам с информацией о нашей пациентке.

Отдельного внимания заслуживали диагноз пациентки с формулировкой на добрую половину страницы, а также размашистый прочерк в графе родственников. Само собой, Джу Минхо могли вычеркнуть из базы по причине «смерти», поэтому на всякий случай проверил еще парочку папок с престарелыми пациентами. Интересно… Ведь там в числе родственников числились и отцы, и матери, которых больные деды и бабули лет под семьдесят пережить никак не смогли бы. Подделка документов тут налицо, хотя даже это еще цветочки…

Кроме того, в папке присутствовали и документы, относящиеся к принудительной госпитализации Сольхи: направление от психиатра, постановление суда, заявления потерпевшей стороны. Довольно качественно сделанные, но всё же копии. Тогда где и у кого хранятся оригиналы? Почему они не здесь, как, например, у остальных пациентов, оказавшихся в схожей ситуации? На этот раз вопросы, скорее, риторические…

Сфотографировал всё содержимое папки на камеру смартфона. Пригодится в ходе официального расследования, если администрация клиники примет решение избавиться от доказательств. После чего отыскал в верхнем шкафчике ключи от архива с соответствующей биркой, вышел из комнаты вместе с уборочным инвентарем и закрыл дверь. Дубликаты ключей, наверняка, хранятся где-то еще, но выиграть немного времени таким образом можно было попробовать.

Вот теперь с относительно спокойной совестью я поспешил на третий этаж, на котором Джинхёк сейчас должен был работать над реализацией своего импровизированного плана. Хренового, честно говоря, но всё же плана.

* * *

Хвангапур, психиатрическая клиника Гонджиам, 3-й этаж.

Несколькими минутами ранее…

— … десять, одиннадцать, двенадцать… — бегло тараторила блондинка после каждого хлопка сперва по стене, а потом в ладоши.

Это был уже седьмой по счету ритуал, совершенный по пути к палате госпожи На, причем каждый из них разительно отличался от предыдущего. Объединяло их одно — цикл повторяющихся до пятидесяти раз действий и навязчивая мысль, что если девушка двинется дальше, не сделав задуманное, то с ней обязательно произойдет нечто из ряда вон выходящее. Падение метеорита, самопроизвольное возгорание, внезапное заражение с летальным исходом… Предела у ее фантазии не было, а вот терпение Джинхёка уже висело на волоске.

— Послушай, Йонг, я сейчас сам самопроизвольно возгорюсь, если мы не ускоримся, — процедил детектив сквозь зубы. — Просто скажи мне номер палаты госпожи На, и можешь колдовать тут дальше вот сколько душа пожелает.

— … семнадцать, восемнадцать, девятнадцать… — на этот раз напрочь проигнорировали его.

— Йонг! Слышишь ты меня, нет? Номер палаты! Ну неужели это так сложно?!

— Двадцать семь.

Лейтенант аж вздрогнул от ехидного голоса, раздавшегося по правую руку от него, и только потом встретился с таким же насмешливым взглядом голубых глаз своего «напарника».

— Я-то думал, что он здесь делом серьезным занят, а не к девушкам местным подкатывает, — подбросил Алекс дровишек в костер. — Оставь ее, — добавил парень чуть тише, неспешно двинувшись вглубь коридора. — Она себе-то с трудом умудряется помогать, не то что двум здоровым мужикам. Палата Сольхи — двадцать седьмая. Это в конце правого крыла. С такими темпами ты до нее только к концу обеда доберешься, а нам к тому моменту уже свалить отсюда желательно.

— Ц-ц-ц… зараза, — в сердцах выругался Джинхёк, провожая взглядом ушедшую в себя пациентку.

— Твой подход тоже неплох, признаю. Но со здоровыми женщинами он куда эффективнее работает, держу в курсе.

— Вот давай хотя бы сейчас обойдемся без нравоучений? Начиналось всё довольно бодро…

— Надеюсь, так же бодро продолжится наше расследование в целом, — с наглой ухмылочкой подытожил Алекс, а лейтенант молча сжал кулаки.

Конечно, были бы и у него козыри в рукаве типа сверхсилы или хотя бы дротиков с транквилизатором, жизнь определенно заиграла бы новыми красками. Но кто он такой, чтобы тягаться с непревзойденным Алексом, мать его, Валкером?! Даже десяток лет безупречной службы, и тот псу под хвост…

Надолго у дверей палаты номер двадцать семь «уборщики» задерживаться не стали. Обед в клинике по правилам внутреннего распорядка начнется с минуты на минуту, а продлится всего лишь час. И этот час наедине с престарелой женщиной, по сведениям из картотеки, страдающей целым букетом психических расстройств, должен был пройти максимально продуктивно.

Глава 20

С Сольхой мы встретились в палате чуть ли не нос к носу. Она, судя по всему, как раз собиралась из нее выходить, ну а мы подоспели аккурат вовремя, чтобы ненадолго задержать ее внутри.

— Здравствуйте… молодые люди, — с теплой улыбкой обратилась к нам женщина, и при этом удивленно разглядывая незваных гостей. — Вы… не могли бы пропустить меня к двери? Мне нужно в столовую. Сейчас время обеда, а я немножечко проголодалась.

Выглядела госпожа На лет на десять старше своего реального возраста, указанного в документах. Седые волосы, практически белые, беспорядочно топорщились в разные стороны, а лицо покрывала сетка глубоких морщин. Уж не знаю, какой перечень лечебных процедур актуален именно в этой клинике, но об их последствиях можно было судить наглядно.