Я вернулся. Том 6

— Ты тоже, знаешь ли, честен со мной не до конца, — парировал я, крепко сжав кейс с инъекционным шприцем. — Никакой внятной информации об остальных твоих «братьях» я так и не получил. Как и о местонахождении этой вашей базы.

— Вот как ты заговорил, Алекс? — с вызовом вскинул бровь модификант. — Сам-то хоть пальцем о палец без меня ударить в состоянии?

— Раз уж строишь из себя психопата с завышенным ЧСВ, то играй свою роль до конца. А если не собираешься делиться информацией, тогда вообще проваливай на хер и в жизнь мою больше не лезь.

— Наглеешь.

— Есть, с кого брать пример. С первого дня нашей встречи бесишь неимоверно.

Из-за него мне обманным путем пришлось установить шпионское программное обеспечение в смартфоны Харин и Джины. Из-за него я заимел привычку смотреть по сторонам чаще обычного, машинально выглядывая двойника в толпе людей. А всё из-за его стремления удобно расположиться на двух стульях одновременно.

— Хорошо, убедил, — смерил он меня насмешливым взглядом с головы до ног. — Кое-какими сведениями, так уж и быть, поделюсь. Укреплю наше сотрудничество.

Ублюдок. Специально, что ли, терпение мое испытывает? Или это тоже часть его большой Игры — намеренно выводить меня из себя?

Модификант присел на скамью, закинув ногу на ногу. Ощутимой угрозы он пока что не излучал. Моя интуиция молчала, так что присел рядом с ним, сложив пальцы домиком перед собой.

— Чтобы ты понял меня лучше, начну с самого начала. Видишь ли, семеро из тысячи были выбраны не просто так. Мы изначально были разделены по отдельным квадрам — группам соционических типов. Численностью они друг от друга отличались несильно…

Далее парень поведал о самом методе отбора, а именно — боях внутри базы на некой арене между членами квадра. Боях насмерть. Можно было подумать, что таким образом Минхо отсеивал слабых и выделял наиболее способных модификантов, которые впоследствии вошли бы в его личную охрану.

Семеро исключительных телохранителей, с детства приученные к устранению неугодных, в том числе своих собратьев. Звучит так себе.

А что касалось самих квадров…

Модификанты каждого из них с самого рождения должны были жить под определенным психологическим давлением. Это казалось своеобразным социальным экспериментом, но предположительно, его главной целью являлось в конечном итоге закрепить за каждой из групп особенную роль. И, судя по всему, организатору удалось провернуть этот эксперимент с блеском.

Первым квадром была альфа. Воспитанные в условиях невообразимой жестокости, граничащей со вседозволенностью и промывкой мозгов до состояния невменоза, они представляли собой, скорее, животных, нежели людей. Буйные психи без тормозов, остановить которых способно лишь слово хозяина, а именно — Джу Минхо. Они не боялись открыто демонстрировать свое превосходство над остальными квадрами, упивались своей властью и готовы были перегрызть глотку каждому, кто встанет у них на пути.

— Ты уже, наверняка, понял, что Первый относится именно к ним, — подсказал мне двойник. — Безумство и бешеная регенерация отличают его от остальных, однако при этом он туп, как пробка. Всегда прёт напролом и никогда не хитрит в бою. Насквозь его видно. Каждый бросок, каждый удар. Любая уловка может на время замедлить и дезориентировать его. Ненадолго, но этого вполне хватит, чтобы попытаться его обезглавить. Почему обезглавить? Потому что любой его поврежденный орган восстановится за считаные секунды. Как вариант, можно попробовать повредить мозг, хотя оторвать башку куда проще, чем проломить ему череп.

Вторая по значимости квадра носила название «бета». Члены этой социальной группы с рождения боролись между собой за звание лучшего. Строгая оценочная система, ежедневные тесты с восхвалением «отличников» и публичным унижением всех, кто даже немного не дотянул до идеального результата. Буллинг в их среде не только не возбранялся, но и активно поощрялся. Многие не доживали до того момента, когда их нога ступит на арену. Уходили из жизни раньше по загадочным обстоятельствам.

— К бетам относится Пятый. Скверный тип. Мало болтает, но приказы исполняет четко. Это и есть его отличительная особенность. Если о твоем проникновении станет известно, именно Пятый поднимет на уши всю базу и соберет нас в одной точке. Он принесет твой труп отцу и он же составит отчет о проделанной работе. Вступать в открытый бой с тобой не будет до последнего из-за взваленных на него обязанностей связующего звена группы.

Третья квадра именовалась гаммой, и детям из нее с раннего возраста навязывали параноидальное мышление. «Не доверяй никому, кроме себя самого» — таким был их главный девиз. Хитрые, беспринципные манипуляторы.

— Это родная квадра Шестого. Об этом парне мне известно не так много. Даже я с трудом могу определить, лжет он или говорит правду, когда открывает рот. Знаю только, что отец проводил с ним отдельный инструктаж, не посвящая в подробности остальных членов нашей группы. Что бы ни произошло, в самый ответственный момент Шестой может отделиться от отряда, чтобы выполнить это особое поручение. Отец понимает, что нам он об этом не расскажет ни слова. О сильных сторонах догадаться можно — он первоклассный лжец и мастер психологического давления. Слабые стороны… Наверное, ту же паранойю возможно обернуть против него самого, если как следует постараться.

Четвертая квадра — дельта. Никакой оценочной системы на пути взросления для них не было предусмотрено. Даже с точностью до наоборот — в их среде поощряли любые проявления творчества и воображения, какие только есть. В игровой манере им преподносили знания о мире людей, развернуто отвечали на любые вопросы. Короче говоря, воспитывали, как обыкновенных, но слегка избалованных детей.

— К ним относится Третий.

— Тот, что охраняет сейчас профессора Сона? — вспомнил я.

— Именно. Активный, любознательный, эмпатичный парень, психологический возраст которого колеблется на уровне ученика средней школы. Убийство для него сродни детской игре в салочки — в таком ключе его воспитали. Сильные стороны — ловкость и скорость, слабые — всё то же любопытство. Если вызвать живой интерес, он может замешкаться.

— Для чего же он вам нужен вообще? — смутила меня столь неоднозначная характеристика. — Какова его роль?

— Считай его сдерживающим фактором для всех остальных членов группы. В некоторых ситуациях он… стал бы полезен. Вот как сейчас, к примеру. Насилие без веской необходимости применять не будет.

Понятно. Выходит, надсмотрщик для тех, кого желательно оставить в живых.

— Посвящать тебя в особенности квадры «дзета» не вижу смысла, потому что Второго — ее представителя — ты не так давно собственноручно утилизировал.

Значит, следующей на очереди была омега. Если следовать изначальной задумке этого социального эксперимента, детей из данной группы просто оставили на произвол судьбы, удовлетворяя при этом их минимальные физиологические потребности. Скудные знания о внешнем мире, безынициативность и слепое подчинение остальным членам основного отряда — такими были их отличительные особенности. Никаких целей, задач и стремлений омеги по жизни не имели.

— Единственный выживший из их числа — это Четвертый, и скорее всего, любое его столкновение с тобой попытаются пресечь. В открытом бою даже сейчас ты значительно превосходишь его, но и угрозы как таковой для тебя он на данный момент не представляет.

— А этот-то вам тогда зачем? — бросил я на модификанта скептический взгляд.

— Его сильная сторона — это эмпатия, а тонкая душевная организация позволила усилить ее в разы. Можешь считать его переговорщиком. Посредником между нами и людьми. Располагать к себе он умеет. Не припомню, чтобы Первый хоть раз вступал с ним в конфронтацию, хотя для такого психа, как он, это большая редкость.

— Тогда почему надсмотрщиком к профессору Сону отправили не Четвертого? — возник у меня логичный вопрос.