Я вернусь

И тут роженица запела так громко, что Кристина даже подпрыгнула на месте. Акушерка тут же склонилась ниже к ней и стала ей шептать слова утешения и подбадривала ее тужиться. Еще минута и комнату огласил крик только что рожденного малыша. Его закутали и передали в руки Рэму. Он тихонько проговорил:

— Кристина, подойди.

Она несмелым шагом подошла к нему и встала позади стула, на который он сел. В руках он держал малыша и Кристине был хорошо виден его профиль. Рэм улыбался, глядя на малыша, да так нежно, что у Кристины что-то сжалось в груди. Не поднимая к ней головы, он сказал:

— Положи свою руку мне на голую кожу.

Даже не думая, она положила свои пальчики на узкую полоску кожи, видневшуюся над воротом рубахи, у него на шее. И вздрогнула от этого прикосновения. Кожа была гладкая и теплая. Но вскоре она уже обо всем забыла и замерла, пораженная увиденным. Как и тогда в Фордоке, она увидела мир совсем другим, но не таким мерзким, а совсем наоборот. Это выглядело как чудо, и ощущалось тоже как чудо. Тонкие нежно-голубые нити оплетали всю комнату, они вибрировали, наполняя комнату нежным звоном. Они двигались, и Кристина увидела направление их движения. Все они собирались вокруг Рэма, оплетали его и как будто впитывались в него. Это продолжалось недолго, но, когда все закончилось, Кристина так и стояла, держа пальцы у него на шее и неосознанно поглаживая ее. Когда Рэм начал вставать, она одернула руки и убрала их за спину, все еще ощущая тепло его кожи на пальцах.

— Поздравляю, у вас чудесная девочка. — сказал он девушке в постели и аккуратно передал ей ребенка. — Нам пора. — теперь уже обращаясь к Кристине, сказал он и открыл портал. Ничего не спрашивая, она последовала за ним.

Они вышли у самой кромки леса и направились в глубь него. Рэм молчал и двигался быстро, а Кристине приходилось поспевать за ним. Лес при свете дня был обычным и ничем не отличался от любого другого леса, виденного ей. На небольшой полянке он присел на корточки и сказал:

— Положи руку, чтобы видеть.

И она послушалась, опять коснувшись его шеи. А он, положив ладони на землю, прикрыл глаза. От его рук во все стороны ручейками расползалась эмри, она впитывалась в землю, проникала в растения и ползла по деревьям. Так приживалась энергия. Вскоре он поднялся, и они не спеша направились к выходу из леса. Рэм молчал. Кристина тоже, все это казалось ей прекрасным, но таким чужим и далеким. И все же, спустя некоторое время, она спросила вопрос, который волновал ее уже несколько дней.

— Почему этот лес светится ночью?

— Так приживается эмри, она впитывается в землю, растения и постоянно идет процесс ее перемещения по Приграничью к Барьеру. Ее здесь слишком много и когда темно, ее становится видно. — ответил он, явно размышляя над чем-то своим. — Ты бы хотела прогуляться или открыть портал?

— Если можно, то лучше прогуляться. — ответила она, все еще находясь под впечатлением от увиденного.

Они не спеша двинулись по утоптанной широкой тропинке, которая вилась недалеко от деревни и пересекала поле. Вдалеке виднелся замок. Он был прекрасен. Каждый шпиль его башни был отчетливо виден на фоне ярко-голубого неба, а солнце озорно поблескивало в его окнах. Кристина любовалась им, пока они не спеша двигались по тропинке, и наслаждались запахом свежего луга.

Разговор не клеился, Рэм шел рядом, погруженный в свои мысли, а Кристина шла и размышляла о нем. После сегодняшней прогулки, он казался ей еще более странным, и она не понимала своих к нему чувств. Сначала он казался ей равнодушным, преследующим только свои цели человеком. Она бы очень хотела верить в его искреннюю дружбу, но не могла. Пыталась, но не могла. Когда он привел ее в эту деревню и показал всех этих женщин и малыша, который родился на ее глазах, она понимала, что он также преследует свои цели. Он наглядно хотел ей показать, какой ущерб она может нанести, если попробует еще раз свести счеты с жизнью, а заодно еще раз напомнил, что она уже сделала, вызвав у нее чувство вины. Эти манипуляции с ее чувствами злили. Складывалось ощущение, что куда ни глянь, везде виновата она одна. Она не снимала с себя ответственности, но и взваливать на себя чужие оплошности, тоже не желала. Да, дел натворила она, но он был непосредственным участником всех этих событий и тоже проявил себя не с лучшей стороны.

И вот это человек оказался местным заведующим всех роддомов в округе. А как он был любезен с этими женщинами, как искренне им улыбался. Ей он никогда так не улыбался. Она снова вспомнила момент, когда родился малыш, разве плохой человек может быть тем, кто впитывает в себя такую нежную энергию? Ей казалось, что нет. Но что она знает?

Как же ей надоело спрашивать у себя этот вопрос! Так хочется вернуться домой, в свой мир, где все понятно и знакомо. Совершенно некстати она вспомнила, как ее пальцы поглаживали его сильную шею, и в кончиках пальцев, от этого воспоминания, закололо. Кристина с силой сжала кулак, пытаясь избавиться от этого ощущения. Но мысли все равно возвращались к его широким плечам и сильным рукам, которые держали крошечного малыша, а ласковый взгляд, подаренный малышу, накрепко засел в ее памяти. Пытаясь избавиться от этих воспоминаний, которые вызывали в ней непонятные, но слишком сильные чувства, Кристина решила начать беседу.

— Расскажи мне немного о тех женщинах, откуда они? Сколько у них детей? Они замужем? Как у вас устроен институт брака? — спросила она у Рэма.

Он ответил не сразу, раздумывая с чего начать.

— Разумеется эти арты замужем, у каждой из них есть муж, они и привозят их сюда. Здесь все женщины, которые живут в моем округе, из близлежащих деревень и городов. Как правило, девушки до двадцати семи лет уже все побывали замужем и либо счастливы в браке и воспитывают ребенка, либо разведены. По закону каждая арна до двадцати двух лет обязана найти мужа и выйти замуж.

— Что значит обязана? А если не успеет? Любви ведь сложно объяснить, что она обязана прийти не позднее двадцати двух лет. — удивилась Кристина и даже улыбнулась, не веря в это.

— А причем здесь любовь? — искренне удивился он и остановился, чтобы посмотреть Кристине в лицо. — Если арна за пять лет не смогла найти себе любовь, в лице достойного мужа, то это ее проблема, есть вакантные женихи, занесенные в специальный список, она может выбрать любого. Каждая арна осознает свой долг перед Ливосом, ее задача выйти замуж в детородном возрасте и родить одного или нескольких детей.

— Это что серьезно? — пораженная Кристина тоже остановилась и уставилась на Рэма. — То есть мужчины в этом мире спихнули вопрос пополнения эмри, напомню, важнейшего элемента для их мира, на женщин? Заставляя их самих заботиться о том, чтобы малышей рождалось достаточно. Это полный бред! — Кристина шумно выдохнула и, немного понизив эмоциональность своего голоса, продолжила. — Ну хорошо, допустим, это так. А если девушка не хочет замуж или каким-либо причинам не нашла себе мужа за этот срок, что с ней будет?

— Таких арн выдают замуж без их согласия, специальная комиссия сама выбирает ей мужа, из числа тех, кто подал на нее заявку. — как ни в чем не бывало ответил он.

— Это ужасно! Просто отвратительно! Ну нельзя же так относиться к женщинам, а если муж попадется пьяница или еще хуже, будет бить ее. Ведь не зря он не нашел себе жену, значит с ним что-то не так! — Кристина была возмущена.

— В семье арта неприкосновенна, у нас очень хорошо работает система защиты женщин. Ни один муж не посмеет поднять на нее руку или оскорбить. Кроме того, ни один уважающий себя ар не посмеет даже подумать об этом, это несмываемый позор. — Рэм был тоже возмущен.