Я вижу пламя

— Я слышала эту историю из его уст, — выдохнув, произнесла я.

Брэд кивнул, как бы говоря «все ясно» или «что и стоило ожидать», затем, помолчав немного, продолжил:

— Я смирился с тем, что теперь есть ты, я и Кенай, а ни только мы с ним. Ты вроде бы неплохая девчонка, которая пережила немало, осталось без всего, а я наговорил тебе много чего нехорошего. Ты не виновата ни в чем. Прости. Прости меня, Селия. Я долго не мог спокойно спать, думая, как ужасно поступил тогда. Да еще и те придурки… они обзывали тебя по всякому, черт побери. Ты столько натерпелась…

Его лицо стало грубее: ноздри расширились, глаза сузились, а губы сжались в тонкую полоску.

Я горько ухмыльнулась.

— А кто сказал, что в жизни будет легко?

Брэд взглянул на меня и слегка улыбнулся.

— Знаешь, почему я такой грубый и веду себя, словно мне наплевать на все, что движется и дышит?

Я отрицательно покачала головой.

— Меня закалила жизнь. Со мной обращались кошмарно, не уважали мое мнение, всегда находился тот, кто обзывал или давал подзатыльник. И я понял, что сам мир – это ни что иное, как огромная задница, в которой люди всего-навсего – дерьмо, — ответил он и пробежался пятерней по волосам. — Никому неважно твое мнение, слова или поступки, все лишь живут для своей выгоды и пользы. Да, есть одни личности, которые тебя поддерживают, не дают превратиться в неизвестно что, но остальные – это мусор. Ты не нужен им, они не нужны тебе. Тупая взаимность.

— Чертовски верно, — засмеялась я.

А блондин не такой уж плохой, каким показался вначале. Просто… у него свои тараканы в голове, свое отношение к миру и его обитателям. Он выработал особый подход к каждой группе людей. К мало знакомым (или незнакомцам) относится холодно, не пытается им понравиться или показаться милым, а к друзьям – так, как те этого заслуживают, если быть точнее – хорошо.

— Так, значит, ты меня прощаешь? — с надеждой спросил Брэд.

— Я этого не говорила, — улыбнулась я, а потом, спустя несколько секунд, вновь открыла рот, не выдержав на себе жалостливый взор небесно-голубых глаз: — Лааадднооо! Прощаю.

Парень победно улыбнулся.

— Меня вообще не должно волновать то, что творится между тобой и Кенаем. Дружите ли вы, встречаетесь или там… тупо занимаетесь сексом, не мое дело. Меня наоборот должно волновать кто я для Кеная и кто он для меня. Он – мой лучший друг, а я – его – и это, черт побери, самое главное.

Ухмылка.

— Ты прав. Но насчет секса – поверь, лишнее, — смущено проговорила я. — Между нами только… дружба.

Да неужели?..

Только она?

Или есть еще что-то?..

Ох, не знаю.

Ибо просто боюсь признаться самой себе.

Брэд, приподняв бровь, хмыкнул.

— Тебе только так кажется, — кинул парень. Не успела я даже вникнуть в смысл его слов, как он протянул мне наполненный вином стаканчик. — Выпей со мной, сестренка.

Я остолбенела. Он назвал меня сестренкой? О, Боже. Неужели, его отношение ко мне стало хоть чуточку лучше после этого разговора?

С трудом верится.

— Сестренка? — истерически засмеялась я, подбирая под себя ноги.

— Ну, да. А что, не нравится? — и тут оголились все тридцать два зуба. — Отлично подходит, я думаю. Ты теперь часть нас, часть «Сириуса». Всегда приходишь на наши репетиции и выступления. Мы с парнями – братья друг для друга, а для нас ты – сестренка. Младшая сестренка. — Брэд взял в другую руку бутылку. — Боюсь это признать, но мы так привыкли к тебе, что без тебя, отныне, не пройдет ни одно наше выступление. Хоть я был к тебе холоден, зато прекрасно это понимал. Мне не нужно было вести себя, как придурок. Прости…

Моя ладонь припаяла к его плечу, взгляд смягчился.

— Все нормально. Я ведь тебя уже простила и не держу никакого зла.

— Серьезно? — протянул он. — На твоем месте, я бы себе, как минимум, надавал по башке, а только бы потом, утихомирив пыл, спокойно принял извинения.

Наш громкий смех пронесся по саду.

— Полный стаканчик наивкуснейшего вина не может долго находиться в моей руке, — оповестил Купер, облизывая губы. — Возьми.

Я выдохнула и покачала головой в стороны.

— Не могу.

— Почему? — не понимал он, без конца пытаясь взять мой стиснутый кулак и разжать, чтобы вложить напиток.

— Я не пью. В смысле, я бросила пить. Алкоголь – моя «прежняя» жизнь. Не хочу возвращаться в прошлое. В нем слишком много грязи и разврата.

— Селия, — Брэд состроил страдальческую гримасу, — я не прошу тебя выпить десять стопок. Это всего лишь гребанный стаканчик с вином. И осушив его, ты не попадешь в свое прошлое, каким бы мерзким оно ни было. — Молчание. — Знаешь, этот мир сам по себе захлебывается от грязи, так что, мы ничем не сделаем его еще хуже, если немного расслабимся. Жизнь – штука странная; бывает и отстойной и в отчасти прекрасной, так что, нужно успеть повеселиться и почувствовать ее (желательно) плюсы, пока не склеил ластов.

— Поверь, я это уже сделала, — отрезала я.

— Так сделай вновь, — и воззрился на емкость, в которой плескалась красная жидкость, затем снова на меня.

Я, на секунду закрыв глаза, взяла вино со словами:

— Ладно.

Блондин довольно улыбнулся. Схватив бутылку и приподняв ее вверх, он коснулся горлышком моего стаканчика и впился в нее губами, когда запрокинул голову. Я последовала примеру Брэда и тоже принялась поглощать алкоголь. По горлу прокатилась сладковатая масса вперемешку с горечью, а после того, как я выпила все вино и, вытирая рот рукавом, избавилась пластмассового предмета, почувствовала приятное послевкусие, дарующее блаженство и умиротворенность. Поговорив с Купером еще немного, я пошла к ребятам, потому что он закурил и начал распространять едкий дым по воздуху. Парни, оказывается, не скучали: играли во что-то, поглощали спиртное, танцевали, подпевали Джареду Лето, голос которого грохотал из колонок вместе с музыкой.

Ощущая слабость по всему телу, я, еле перебирая ногами, добралась до Кеная, сидящего на траве и смотрящего в темнеющее небо. Вроде бы выпила маленький стаканчик вина, а шаталась так, словно опустошила целую бутылку. Опустив зад возле него, я выпрямила ноги и оперлась на расположившиеся за спиной локти. Черт знает, зачем я приперлась сюда. Под действием алкоголя во мне просыпалась смелость. А раньше, напиваясь до потери памяти, я превращалась в саму воительницу Зену[2], готовую драться за последний стакан вишневой водки.

Боже, каким я была пьяным позорищем…

— Мы так и не поздоровались нормально, — подметил Кенай, искоса смотря в мою сторону. — Привет.

— Привет, — глупо улыбаясь, выдавила я, затем икнула и рассмеялась.

Шатен взглянул на меня; только сейчас я заметила, что в руках он вертит апельсиновый сок.

Хоть кто-то старается соблюдать здоровый образ жизни…

— Вижу, вы с Брэдом нашли общий язык. Что ж, здорово.

— Угу. А он милый, — слегка качаясь, сказала.

Мы немного помолчали. После нескольких минут тишины, Кенай взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Ничуть не сопротивляясь и не вырывая ее, я расслабилась.