Я — вор в законе: Мафия и власть
Шрифт:
Варяг полностью отдавал себе отчет в том, какого масштаба дело он затевает и какие трудности ждут его впереди. Однако, придя к выводу о том, что перемены в России необходимы, он презирал бы себя, если бы ничего не сделал для этих перемен. Действовать же ему предстояло чужими руками, через подставных людей, и он постепенно подбирал этих людей.
Вот и сегодня у него была назначена встреча с одним молодым, но уже весьма известным журналистом. Парень писал в основном о культуре, но походя затрагивал и экономику, и политику, и криминал. Варяг немало позабавился, читая его опусы. Тон статей был развязным, беспардонным и наводил на подозрение, что ради красного словца молодой писака не пожалеет
— К вам господин Козицын.
Варяг взглянул на часы — журналист был точен. Мало что в жизни бесило Варяга так, как неточность и необязательность в делах, и, начиная чиновничью службу, он пообещал себе, что ни одному посетителю не придется просиживать штаны в его приемной — Варяг не понаслышке знал, как унизительно такое сидение и как мало оно способствует возникновению дружеских чувств к хозяину офиса. Несколько раз Варягу пришлось даже прервать, не доведя до конца, обсуждение важнейших деловых вопросов, чтобы не заставлять ждать следующего посетителя, однако затем он научился укладываться в отведенное для разговора время и побуждать к тому же своих собеседников. Вечером после возвращения из поездки Варяг намеревался работать в свободном режиме и специально пригласил на этот день журналиста, с которым ему хотелось поговорить не торопясь.
— Просите, — сказал Варяг.
Дверь открылась, и в кабинет уверенно, но в то же время с почтительной улыбкой вошел пухлый розовощекий господин и, кланяясь, обратился к Варягу с приветствием:
— Здравствуйте, Владислав Геннадьевич. Я Козицын, Леонид. Давно хотел познакомиться с вами.
— Ну что же, здравствуйте? — поднялся навстречу гостю Варяг. — Чем же я привлек ваше внимание?
— Загадочностью, — ответил журналист, приближаясь к Варягу и протягивая мягкую влажную руку. — Вы — известная личность, все о вас слышали, но парадокс в том, что толком о вас никому ничего не известно. Для меня же вы — в полном смысле слова герой нашего времени: человек, который сам себя сделал.
Варяг сдержанно возразил:
— В конечном счете всякий человек сам себя делает. У каждого есть свои недостатки и свои преимущества — человек должен преодолевать первые и использовать вторые…
— Вы прекрасно формулируете, — вставил гость. — Я бы с удовольствием сделал с вами интервью.
— …Но если вы думаете, что мне никто не помогал, то вы, Леонид, ошибаетесь, — закончил Варяг свою фразу. — Помогали, и немало, и очень серьезно — с моей стороны было бы нечестно умалчивать об этом. А что касается интервью, то за чем же дело стало?
— Прекрасно, тогда обговорим условия… — обрадовался журналист.
— Что за условия? — изображая недоумение, переспросил Варяг. На самом деле он, конечно, прекрасно понимал, о чем идет речь.
Козицын, преодолев секундное замешательство, стал объяснять собеседнику свою мысль:
— Видите ли, сейчас уже все понимают, что информация о данном конкретном человеке — это товар для этого данного конкретного человека. А любой товар стоит денег — это сказал еще Маркс…
Варяг хотел было заметить, что Маркс старался всуе не говорить таких пошлых вещей, но сдержался.
Журналист продолжал:
— К тому же у меня есть начальство…
— Я все понял, — прервал его Варяг, — и разделяю целиком вашу идею. Но сейчас я бы предложил не зацикливаться на этом интервью. Мне хотелось бы обсудить более долгосрочное сотрудничество. Речь пойдет об издании новой газеты.
Для Варяга в принципе
не составляло трудности учредить не только одну газету, но и целый ряд изданий. Воровское сообщество контролировало множество предприятий, способных профинансировать любое периодическое издание. Загвоздка состояла в том, что сообщество вряд ли одобрило бы выделение денег просто на пропаганду неких политических идей — во всяком случае, на данный момент воры были к этому не готовы. Другое дело, если бы издание быстро стало приносить прибыль — тогда вопросов скорее всего не возникло бы. Но чтобы сделать газету прибыльной, требовались бойкие перья и профессионалы, знающие газетную кухню. Поэтому Варяг, не желая ходить вокруг да около, прямо заявил Козицыну о своем намерении основать газету и подобрать для нее сильный авторский коллектив.— Вы смотрите в корень, — заявил гость. — Сильные авторы сделают газету интересной, а там и реклама пойдет, и заказные статьи… Проблем нет, предложение очень интересно, и я готов к сотрудничеству. Если будут подходящие условия, то считайте, что я ваш.
— Простите, под условиями вы что имеете в виду? — осведомился Варяг. — Уровень оплаты или что-то еще — направление газеты, например?
— Да нет, зачем? — пожал плечами журналист. — Мы же профессионалы, наша задача в каждом направлении найти изюминку. Мне важно только одно, чтобы моя работа в вашей газете не препятствовала мне сотрудничать в других изданиях.
Варяг на некоторое время задумался. Он собирался говорить о принципах, которых должна придерживаться новая газета: защита национальных ценностей, борьба с расхищением национального достояния и тому подобное, однако перед лицом такой простодушной продажности все речи о принципах звучали бы крайне глупо.
Варяг улыбнулся краешком губ, вспомнив о разговоре, который он недавно вел с известным московским вором по прозвищу Саша Турок. Говорили о прессе — эта тема интересовала Варяга, а Турок, любивший вращаться среди писателей, артистов, журналистов и прочей богемы, рассказывал ему о своих знакомых.
— Перечитывал недавно книжку про Ходжу Насреддина… — хвастался Сашка, любивший почитать книжки. — Знаешь, что считалось самой редкой вещью на Древнем Востоке?
— Голубой верблюд? — вспомнил Варяг.
— Точно, — с уважением посмотрел тогда на Варяга Турок. — Ну еще бы, кто я такой, чтоб тебя учить… Тогда короче, я так скажу: легче найти голубого верблюда, чем порядочного журналиста в Москве. За бабки что хошь напишут.
— Может, тебе просто не везло, Сашок? — предположил Варяг.
— Ну, пацанов из патриотических газет я не знаю, они на тусовки не ходят. И по-моему, все зануды, — пожал плечами Турок. — А прочие, которых я знаю, — все жулики и политические проститутки поголовно.
…Припомнив этот разговор, Варяг внимательно посмотрел на Козицына и подумал, что этот человек уж точно не является голубым верблюдом в мире журналистики.
— Самый обычный верблюд, — пробормотал Варяг себе под нос.
— Что? — переспросил Козицын, придвигаясь ближе к столу.
— Ничего, — ответил Варяг. — К сожалению, мое время истекло. У меня дела. Приятно было познакомиться. И до свидания!
ЧАСТЬ II. ГЛАВА 8
Потревоженный настойчивым звонком в дверь, Андрей Спиридонов подскочил на постели и ошалело огляделся. Комнату заливал бледный утренний свет.
— Да что они, охренели, что ли, времени четыре утра! — ворчал Спиридонов, шлепая босиком к двери. Он посмотрел в глазок и в тускло освещенном коридорчике увидел хмурое лицо Коляна. Андрей издал восторженный возглас и принялся торопливо отпирать замки. Колян ввалился в прихожую, стуча зубами, и сразу потребовал чаю.