Я всё ещё люблю тебя

— Как мама? — обеспокоенно спросила я. — Наверное, совсем плохо…

— Чудом гипертонического криза избежали, — на выдохе ответил Филипп. — Давление ночью за двести зашкалило… К счастью, скорая успела. С ног до головы обкололи, поэтому весь день она спит… Тётя Люся приехала: будет следить, пока я работаю.

— А ты как?

— Кажется, что готов прямо сейчас отказаться от отца, — поджав губы, Филипп отвёл в сторону взгляд. — Как он мог так с нами поступить? Неужели, мама заслужила такого отношения?

Мужской голос дрожал. Я знала, что несмотря на детские обиды, Филипп был очень привязан к отцу. Он всегда пытался найти его признания, старался добиться желанной любви… И пусть чаще всего утыкался в глухую стену, не терял надежды увидеть тепло в родных глазах.

Но, кажется, сегодня эта призрачная надежда окончательно умерла.

— Прости, что взваливаю свою боль на твои плечи, — вытерев нос, Северов натянуто улыбнулся. — Наверное, не стоило приезжать…

— Не говори ерунды, — смягчившись, я сделала шаг навстречу Филиппу. — Ты прекрасно знаешь: что бы между нами ни случилось, я всегда готова тебя поддержать. Всё-таки это и моя семья… — замявшись, тише добавила: — Когда-то была…

Моё сердце болело не меньше его.

Было страшно даже представить, что сейчас чувствовала Анфиса Петровна. Полностью посвятить себя мужчине, подарить ему свою жизнь, чтобы спустя десятки лет услышать — всё было впустую. Только от мысли об этом меня бросало в холодный пот.

Каким бы сложным ни был характер свекрови, такого она точно не заслуживала.

— Наверное, ты проклинаешь, — подойдя ближе, прошептал Филипп, — ненавидишь тот дождливый день, когда мы познакомились, — он ласково прикоснулся к щеке. — А я благодарен… Благодарен судьбе за то, что тогда забыл зонт. Никогда бы не подумал, что рассеянность подарит мне счастье… Позволит узнать, какой бывает настоящая любовь.

Филипп говорил, а я, кажется, забыла, как дышать.

Жадно ловя каждое слово, я, как последняя идиотка, хлопала глазами и пыталась совладать с глупым сердцем. Чувствуя родной запах, ощущая робкие, долгожданные прикосновения, медленно млела от волнующего трепета.

Несмотря на острую необходимость быть рядом с Филиппом, я понимала, что слишком рано… При всей моей безграничной любви к этому мужчине, простить и отпустить всю причинённую мне боль я пока ещё не могла.

Не сейчас. Не так быстро…

— Филипп, пожалуйста, давай не… — перехватив его ладонь, я хотела снять её с лица.

— Только сегодня, — вместо того, чтобы убрать руку, Северов неожиданно крепко обнял меня. — Прошу, только сегодня давай сделаем вид, что мы снова вместе. На несколько часов… Я хочу вновь почувствовать твою любовь на несколько коротких часов.

— А потом? — мой голос охрип.

— А потом, обещаю, уйду… — Филипп прикоснулся губами к макушке. — Уйду, чтобы снова вернуться. Когда ты поймёшь, что готова простить, когда позволишь мне снова любить тебя… Я вернусь навсегда.

В эту секунду мир замер. В пустой тьме, освещаемой тусклым светом фонаря, остались одни лишь мы… И, наверное, для мимолётного счастья этого было достаточно.

— Пойдём… — на выдохе, тихо произнесла я. — Пойдём домой. Я очень устала…

Глава 27

В ту ночь между нами ничего не было.

Практически до самого утра мы сидели на кухне, разговаривали на отстранённые темы и пили чай. В тот момент казалось, что развод и последующие полгода одиночества просто приснились: настолько привычно нам было находиться рядом друг с другом.

Но ближе к рассвету меня стало клонить в сон. Как только первые солнечные лучи пробрались в кухню, я ушла в спальню, а бывший муж расположился в гостиной.

Если честно, очень хотелось пойти к нему: лечь под широкий бок и уснуть в теплоте родного тела. Но я смогла переселить себя. Даже слыша, как Северов несколько раз подходил к моей двери, делала вид, что крепко сплю, и не поддалась искушению.

А утром наша квартира снова опустела. Филипп, как и обещал, ушёл ещё до того, как я проснулась. Оставив на столе для меня завтрак, в записке он снова извинился за внезапный ночной визит. От бумаги тогда так пахло его парфюмом, что я долго ещё не могла выпустить её из рук.

Наверное, я всё-таки была последней идиоткой, раз не воспользовалась моментом насладиться Филиппом полностью. Но сделанного не вернуть…

С той ночи прошло несколько дней. За всё это время в центре я не видела ни Северова, ни Филатова. И если Рома, по словам Оксаны Фёдоровны, отправился на внеочередной симпозиум, то Филипп неожиданно взял неотгулянный отпуск, и перенёс предстоящие приёмы на три недели вперёд.

Это меня крайне удивило. Возможно, он всё-таки решился на операцию?

— Сколько здесь работаю, не помню, чтобы Филипп Александрович на такой долгий период уходил в отпуск, — видимо, Оксану Фёдоровну отсутствие Северова волновало не меньше моего. — Даже как-то не по себе от того, что его нет…

— Вы настолько близки? — оторвавшись от отчёта, подняла на начальницу пристальный взгляд.

Не то, что бы во мне просыпалась ревность, просто было неприятно слышать такие высказывания в адрес мужа от привлекательной женщины.

— Нет, что ты, — махнув рукой, усмехнулась Оксана Фёдоровна. — Просто я задумалась, а что если он решил уволиться… И сейчас подыскивает место потеплее, — пожала плечами. — Филипп Александрович, можно сказать, талисман нашего центра. Столько сложных операций, столько осчастливленных пациенток… Вдруг он понял, что готов, и решил перебраться в город побольше? Будет печально потерять такого специалиста.

— Насчёт этого можете не переживать, — улыбнувшись, вернулась к документам. — Северов — консерватор. Любое изменение для него равно катастрофе.

— А ты откуда знаешь?! — немного приспустив очки, Оксана Фёдоровна многозначительно свела на переносице брови.

— Просто догадываюсь, — поняв, что чуть не стала себя с потрохами, попыталась быстро перевести тему. — Кстати, за последние месяцы у нас стабильный прирост доходов. Такими темпами, думаю, ближе к зиме сможем закупить несколько новых аппаратов УЗИ.

— Правда? — обрадовавшись, начальница забыла про мою необдуманную фразу. — Отлично! Нужно будет обязательно рассказать об этом Юрию Германовичу.

Мне повезло: в этот раз мой длинный язык не вызвал особых неприятностей. Но это не значило, что в будущем я могла избежать их с таким же успехом. Поэтому следовало держать ухо востро.

Я хотела вновь вернуться к работе, но мысли о Северове никак не выходили из головы.

Даже на расстоянии Филипп пытался ухаживать за мной. Каждое утро перед тем, как идти на работу, я получала от курьера дорогущие букеты и выпечку из нашей любимой пекарни. Вся моя жёсткая диета снова катилась к чертям, ведь отказаться от такого лакомства я была просто не в силах.