Я все еще твой

Но через неделю вечером снова заехал к Мише и Кристине. В тот раз они с хозяином беседовали в кабинете. Как только наш урок закончился и я засобиралась домой, Демид вызвался меня довезти снова.

Я попросила остановить у магазина "Всё для рукоделия". Вежливо попрощалась и побежала тратить зарплату.

А когда вышла с пятью набитыми до верха пакетами, обомлела.

Загорский не уехал. Ждал меня возле своей роскошной тачки с небольшим, но очень красивым букетом розовых пионов.

– Просто вдруг захотелось… – прокомментировал Демид, вручая букет и забирая у меня из рук покупки. – Ты тут рядом живёшь, насколько я помню? Идём, провожу до подъезда.

Сказать, что мне было неловко – это не сказать ничего.

Но он как-то очень быстро меня заболтал рассказами про то, как в детстве пытался сделать маме необычный подарок своими руками. У него ничего не получалось, и пришлось посещать школьный кружок по валянию. Ради шерстяного медведя он прошёл через стыд и унижение. Единственного мальчика среди девчонок нещадно дразнили.

Я и сама не заметила, как мы поднялись на этаж. Как зашли в квартиру.

Мне было не страшно впустить домой малознакомого мужчину. Я не ждала от Загорского никакого подвоха.

Мы просидели на кухне больше часа. Он нахваливал самодельное печенье, которое я испекла днём раньше на день рождения Ниночки. И рассказывал интересные истории из своего детства и юности. Спрашивал о моей учёбе, о репетиторстве. О планах на будущее.

Я пустила его в святая святых – свою комнату, половину которой занимала "мастерская". Позволила рассматривать и трогать свои богатства. И что-нибудь взять себе.

Он выбрал бирюзового, моего самого любимого трилькона. Я его, можно сказать, от сердца оторвала. И провожала Загорского с ощущением, что он отныне – мой вечный должник.

Тот первый вечер завершился поцелуем в коридоре.

Демид уже не был мне совсем чужим. И я не оттолкнула, когда он, уже одетый, притянул меня к себе.

Меня никто никогда так не целовал.

Настолько это было восхитительно! И я впервые поняла, что значит – хотеть мужских прикосновений…

Мы стали встречаться пару раз в неделю.

Загорский забирал меня из универа и вёз куда-нибудь гулять. Так продолжалось несколько недель. Мы целовались, но на большее он даже не намекал. Обнимал целомудренно на прощание, и на этом всё. Не трогал за грудь, не щипал за попу, как принято у моих сокурсников. ничего такого.

И я не понимала, мы с ним просто друзья, которые обедают и гуляют иногда вместе? Или кто? Секс до брака – это однозначно плохо. Но если есть любовь?

А я в Демида по уши была влюблена. И понимала, что ему не забавная девчушка-чудик нужна для прогулок. А женщина, которая будет отдаваться полностью. И если он проводит так много времени со мной, то явно видит во мне ту самую женщину. Но никаких шагов на встречу не делает почему-то.

Всё изменилось в одночасье…

Девчонки уломали сходить на вечеринку к парню из другого потока. Мы все дружили много лет, но я не частый гость на таких мероприятиях. Большие скопления народа не люблю.

Но тут меня подкупило вот что – ребята арендовали крышу небоскрёба на весь вечер и ночь. Красота там такая, что дух захватывает всего лишь от фотографий.

Демиду между делом сообщила, куда и когда иду. Он пожелал хорошенько развлечься, не терять бдительность и тому подобное. Ну просто отеческое напутствие.

Меня это покоробило, если честно.

Что у нас за отношения? Раз он не спит со мной, у него наверняка есть для этого женщина? Может, виноваты мои скромные брючки и свитерочки? Ну не платье же откровенное на прогулку надевать? У меня такого и нет.

Я вообще, способна вызвать у мужчины не добрую улыбку, а похотливый оскал, как говорит Нина?

Подружка поддержала мой решительный настрой.

Мы взяли роскошные, открытые платья напрокат. И я впервые встала на высоченные шпильки. С макияжем тоже проблем не было – разукрашивать человеческое лицо не сложнее, чем мордочку трилькона.

Неудивительно, что скромницу Вику никто сперва не признал.

Я купалась в мужском внимании. На меня постоянно смотрели. И девчонки, и парни.

Поначалу было не по себе. Но потом втянулась. Танец за танцем, бокал за бокалом. Без алкоголя, конечно. Это – вообще не моё. Да и зачем, если настроение и без стимуляторов зашкаливает?

Телефон завибрировал. Сообщение от Демида: "Ты смерти моей хочешь?"

Не понимаю. Что это может значить? Следом ещё одно:

"Хочу забрать тебя оттуда."

Сердце сжимается. Он думает обо мне!

Пишу ответ: "Забери".

Загорский приехал минут через десять, я даже не успела со всеми попрощаться. Вышел на крышу и сразу привлёк всеобщее внимание. Высокий, красивый, в сшитом на заказ тёмном костюме.

Девочки зашептались. Парни приосанились.

Он вежливо всех поприветствовал. Обнял меня за талию поверх тонюсенького платья и повёл к лестнице.

– Ты был недалеко, да? – спросила, когда заходили в лифт.

– Угу. По камерам за тобой наблюдал.

Возмутиться не успела, как Демид толкнул меня к стене, навалился и яростно, по-взрослому поцеловал, выбив весь воздух из моих лёгких.

Добилась чего хотела. У Загорского снесло крышу от моего внешнего вида и замаячившей на горизонте конкуренции.

Теперь главное – не струсить и выдержать то, что будет дальше.

Глава 7

Виктория

Всю дорогу в машине Демид молчал. Не спрашивал, как провела время. Не рассказывал о том, как прошёл его день.

Я молча наблюдала за его руками на руле. Любовалась и представляла, как он обнимет.

– Мы едем ко мне. Ты не против?

У меня от этого простого вопроса щёки загорелись. Ясно же, зачем мы туда едем.

– Не против.

Получив моё согласие, он протянул руку и сжал мою коленку в вырезе платья.

Меня будто ошпарило кипятком. Я задержала дыхание, и шумно выдохнула.

– Не бойся.

Да у меня сейчас сердечко встанет! От его умопомрачительного вида, низкого голоса с хрипотцой, в котором сейчас появились новые интонации.

Из подземного паркинга идём за руку. В этом лифте он меня не трогает. Просто стоит рядом.

Я так напряжена, что ладошки мокрые.

На этаже Загорский открывает дверь и пропускает меня в апартаменты. Помогает снять плащ и вешает его вместе со своим пальто.