И гроб опущен уж в могилу,И все столпилося вокруг…Толкутся, дышат через силу,Спирает грудь тлетворный дух…И над могилою раскрытой,В возглавии, где гроб стоит,Ученый пастор, сановитый,Речь погребальную гласит…Вещает бренность человечью,Грехопаденье, кровь Христа…И умною, пристойной речьюТолпа различно занята…А небо так нетленно-чисто,Так беспредельно над землей…И птицы реют голосистоВ воздушной бездне голубой…
Не позднее 1835
«Восток белел. Ладья катилась…»
Восток
белел. Ладья катилась [12] ,Ветрило весело звучало, —Как опрокинутое небо,Под нами море трепетало…Восток алел. Она молилась,С чела откинув покрывало,Дышала на устах молитва,Во взорах небо ликовало…Восток вспылал. Она склонилась,Блестящая поникла выя, —И по младенческим ланитамСтруились капли огневые…
12
Обращено к Эрнестине фон Дёрнберг.
Не позднее 1835
«Как птичка, раннею зарей…»
Как птичка, раннею зарейМир, пробудившись, встрепенулся…Ах, лишь одной главы моейСон благодатный не коснулся!Хоть свежесть утренняя веетВ моих всклокоченных власах,На мне, я чую, тяготеетВчерашний зной, вчерашний прах!..О, как пронзительны и дики,Как ненавистны для меняСей шум, движенье, говор, крикиМладого, пламенного дня!..О, как лучи его багровы,Как жгут они мои глаза!..О ночь, ночь, где твои покровы,Твой тихий сумрак и роса!..Обломки старых поколений,Вы, пережившие свой век!Как ваших жалоб, ваших пенейНеправый праведен упрек!Как грустно полусонной тенью,С изнеможением в кости,Навстречу солнцу и движеньюЗа новым племенем брести!..
Не позднее 1835
«Там, где горы, убегая…»
Там, где горы, убегая,В светлой тянутся дали,Пресловутого ДунаяЛьются вечные струи…Там-то, бают, в стары годы,По лазуревым ночам,Фей вилися хороводыПод водой и по водам;Месяц слушал, волны пели,И, навесясь с гор крутых,Замки рыцарей гляделиС сладким ужасом на них.И лучами неземными,Заключен и одинок,Перемигивался с нимиС древней башни огонек.Звезды в небе им внимали,Проходя за строем строй,И беседу продолжалиТихомолком меж собой.В панцирь дедовский закован,Воин-сторож на стенеСлышал, тайно очарован,Дальний гул, как бы во сне.Чуть дремотой забывался,Гул яснел и грохотал…Он с молитвой просыпалсяИ дозор свой продолжал.Все прошло, все взяли годы —Поддался и ты судьбе,О Дунай, и пароходыНынче рыщут по тебе.
Не позднее 1835
«Сижу задумчив и один…»
Сижу задумчив и один,На потухающий камин Сквозь слез гляжу…С тоскою мыслю о быломИ слов в унынии моем Не нахожу.Былое – было ли когда?Что ныне – будет ли всегда?.. Оно пройдет —Пройдет оно, как все прошло,И канет в темное жерло За годом год.За годом год, за веком век…Что ж негодует человек, Сей злак земной!..Он быстро, быстро вянет – так,Но с новым летом новый злак И лист иной.И снова будет все, что есть,И снова розы будут цвесть, И терны тож…Но ты, мой бедный, бледный цвет,Тебе уж возрожденья нет, Не расцветешь!Ты сорван был моей рукой,С каким блаженством и тоской, То знает Бог!..Останься ж на груди моей,Пока любви не замер в ней Последний вздох.
Не позднее 1835
«Нет, моего к тебе пристрастья…»
Нет,
моего к тебе пристрастьяЯ скрыть не в силах, мать-Земля!Духов бесплотных сладострастья,Твой верный сын, не жажду я.Что пред тобой утеха рая,Пора любви, пора весны,Цветущее блаженство мая,Румяный свет, златые сны?..Весь день, в бездействии глубоком,Весенний, теплый воздух пить,На небе чистом и высокомПорою облака следить;Бродить без дела и без целиИ ненароком, на лету,Набресть на свежий дух синели [13]Или на светлую мечту…
13
Синель — сирень.
Не позднее 1835
«Как сладко дремлет сад темно-зеленый…»
Как сладко дремлет сад темно-зеленый,Объятый негой ночи голубой,Сквозь яблони, цветами убеленной,Как сладко светит месяц золотой!..Таинственно, как в первый день созданья,В бездонном небе звездный сонм горит,Музыки дальней слышны восклицанья,Соседний ключ слышнее говорит…На мир дневной спустилася завеса;Изнемогло движенье, труд уснул…Над спящим градом, как в вершинах леса,Проснулся чудный, еженочный гул…Откуда он, сей гул непостижимый?..Иль смертных дум, освобожденных сном,Мир бестелесный, слышный, но незримый,Теперь роится в хаосе ночном?..
Не позднее 1835
«Тени сизые смесились…»
Тени сизые смесились,Цвет поблекнул, звук уснул —Жизнь, движенье разрешилисьВ сумрак зыбкий, в дальний гул.Мотылька полет незримыйСлышен в воздухе ночном…Час тоски невыразимой!..Всё во мне, и я во всем!..Сумрак тихий, сумрак сонный,Лейся в глубь моей души,Тихий, томный, благовонный,Все залей и утиши.Чувства – мглой самозабвеньяПереполни через край!..Дай вкусить уничтоженья,С миром дремлющим смешай!
Не позднее 1835
«Какое дикое ущелье!…»
Какое дикое ущелье!Ко мне навстречу ключ бежит —Он в дол спешит на новоселье…Я лезу вверх, где ель стоит.Вот взобрался я на вершину,Сижу здесь, радостен и тих…Ты к людям, ключ, спешишь в долину —Попробуй, каково у них!
Не позднее 1835
«С поляны коршун поднялся…»
С поляны коршун поднялся,Высоко к небу он взвился;Все выше, дале вьется он,И вот ушел за небосклон.Природа-мать ему далаДва мощных, два живых крыла —А я здесь в поте и в пыли,Я, царь земли, прирос к земли!..
Не позднее 1835
Фонтан
Смотри, как облаком живымФонтан сияющий клубится;Как пламенеет, как дробитсяЕго на солнце влажный дым.Лучом поднявшись к небу, онКоснулся высоты заветной —И снова пылью огнецветнойНиспасть на землю осужден.О смертной мысли водомет,О водомет неистощимый!Какой закон непостижимыйТебя стремит, тебя мятет?Как жадно к небу рвешься ты!..Но длань незримо-роковая,Твой луч упорный преломляя,Свергает в брызгах с высоты.
Не позднее апреля 1836
«Зима недаром злится…»
Зима недаром злится,Прошла ее пора —Весна в окно стучитсяИ гонит со двора.И все засуетилось,Все нудит Зиму вон —И жаворонки в небеУж подняли трезвон.Зима еще хлопочетИ на Весну ворчит.Та ей в глаза хохочетИ пуще лишь шумит…Взбесилась ведьма злаяИ, снегу захвати,Пустила, убегая,В прекрасное дитя…Весне и горя мало:Умылася в снегуИ лишь румяней сталаНаперекор врагу.