Я выбираю тебя !
Шрифт:
Костя вытащил из пачки сигарету и закурил. Пускал кольца дыма, глядя в потолок и закинув ногу за ногу.
– Так каково же ваше мнение?
– Мнение-то? Надо бы поговорить с этой женщиной, - зевнув, произнес Костя.
– Надо, надо, только как с ней говорить? На каком языке? Она же сумасшедшая, она на все способна. Плюс явно имеет связи с уголовным миром. Не сама же она сожгла ларьки и квартиру Левушкина, не сама же она похитила Прокофьева, не сама же угнала машину, чтобы задавить насмерть мою жену...
– А ведь вот что интересно, ваша жена погибла точно так же,
– Да... Это и навело меня на мысль, что это она. Плюс вообще преследование нас троих. А по её мнению, именно убийство её сына и объединяло нас. Нелепость какая-то, дикость...
– Да..., - протянул Костя, продолжая глядеть в потолок.
– Вы что, полагаете, что мы действительно убили этого парня?
– не выдержал его молчания Григорянц.
– А почему бы и нет? Теоретически это вполне возможно, - пожал плечами Костя.
– Но что из этого следует? Если вы его на самом деле убили, разве она имеет право действовать столь противозаконными методами, устраивать самосуд, причем, против людей, вообще не имеющих к этому преступлению никакого отношения, даже понятия не имеющих о нем, вашей жены, например?
Григорянц сверкнул глазами из-под роговых очков.
– Вы оскорбляете меня, - процедил он.
– Я не давал повода...
– А я деловой человек, Эдуард Рубенович. И хочу знать правду. Правда мне нужна для того, чтобы правильно вести розыски убийц и похитителей. Потому что одно дело, если эта женщина действительно сумасшедшая и клевещет на вас, другое же дело, если вы на самом деле убили её сына. Методы моей работы в этих случаях будут совершенно различны...
Григорянц набычился, на лбу его вздулась темно-синяя жила.
Вдруг запищал его мобильный телефон.
– Алло. Я. Да? Ах вот оно что..., - Григорянц смертельно побледнел. Ладно, ладно, потом, потом, я не могу сейчас говорить... Он нажал кнопку, и Косте показалось, что он едва слышно прошептал: - Придурки...
– Так как же, Эдуард Рубенович?
– продолжал настаивать Костя.
Но очередной звонок мобильного телефона снова прервал его.
– Да... Да? Что?!!! Андрюха?!!! Ладно, ладно, - бросил он быстрый взгляд на сидевшего с равнодушным видом Костю.
– Я перезвоню вам и скажу, что делать. Пока никуда не звоните...
– Что-то произошло?
– спросил Костя.
– Да произошло. Родителям Андрея Левушкина позвонили и сообщили, что их сын похищен и находится в таком месте, где найти его невозможно. И предупредили, чтобы они ни в коем случае не звонили в милицию, иначе смерть его будет мучительной и страшной. Вот так-то, Константин Дмитриевич. Такие дела... А вы говорите...
– А я ничего пока не говорю, Эдуард Рубенович. Я хочу просто знать правду, чтобы знать, как мне действовать дальше.
– Какую правду?!
– крикнул Григорянц.
– Я вам сказал правду, и другой правды нет...
– Ладно. Тогда дело проще. Вы знаете адрес этой женщины?
– Нет, откуда мне знать?
– Имя, отчество, фамилию?
– Малиновская... Вера, то есть, нет, Ирина... кажется, Павловна... Так, вроде бы...
Костя набрал номер справочной и вскоре узнал адрес
Ирины Павловны Малиновской.– Поеду к ней, - вздохнул он.
– Дело не терпит отлагательства, видите, что творится... А, может быть, она тут ещё и не при чем, во всем надо разобраться...
– Но почему именно сейчас?
– как-то замялся Григорянц.
– Вы же сами хотите от меня результатов. Вы хотите, чтобы вас оставили в покое. Вы хотите, чтобы я расследовал дело, нашел убийцу вашей жены и похитителей ваших друзей. Так вот я хочу выполнить свою задачу, тем более, что мы с вами договорились на очень приличный гонорар. Для меня, уж во всяком случае, более, чем приличный. Мало кто платит такие деньги. Впрочем, вас можно понять, у вас такое несчастье, я говорю, кстати, совершенно серьезно...
– Как знаете, Константин Дмитриевич, - неуверенным голосом сказал Григорянц.
– А, может быть, нам поехать вместе?
– предложил Костя.
– Вот напрямую бы и выяснили все отношения с ней. А если будет проявлять агрессию, найдем на неё управу. Мы же крутые мужчины, так неужели с одной бабой не сумеем справиться?
– Вы, по-моему, иронизируете, - заметил Григорянц.
– А шутки на подобные темы крайне неуместны.
– Так что, ехать со мной не хотите?
– Нет. Я вам плачу, действуйте сами. А мне ещё дочь растить. Вы понимаете, у меня двухлетняя дочь, только что потерявшая мать. Я не имею права перед ней рисковать своей жизнью.
– Это логично, - согласился Костя.
– Хотя, не знаю, в каком случае вы рискуете больше. Тогда всего доброго, я поеду один.
Григорянц холодно откланялся, в глазок Костя видел, как на лестничной клетке его встретили два телохранителя, и они вместе сели в лифт.
– Наташа!
– крикнул жене Костя.
– Мне надо съездить тут в одно место. Ненадолго...
– Делай, что хочешь!
– ответила она с кухни.
– Раз ты полагаешь, что такой образ жизни здесь кому-то может нравиться.
– Ладно, не сердись, - зашел он в кухню и поцеловал жену в теплую щеку.
– Тут интереснейшее дело может вырисоваться, - улыбнулся он.
– А кто это был?
– заинтересовалась Наташа.
– Какое неприятное лицо, надменное, самодовольное... Прямо лоснится весь от осознания собственной значимости.
– Этот человек, кстати, только что потерял жену, - возразил ей Костя.
– И держится для его положения довольно неплохо... Ладно, расскажу, что могу, когда выясню некоторые обстоятельства.
Еще раз поцеловал жену и вышел из квартиры.
"А ведь этот Григорянц вне всяких сомнений имеет отношение к убийству Алексея Малиновского", - подумал он, садясь в машину.
– "Интересно только, какое отношение..."
До Фрунзенской набережной он доехал довольно быстро, благо было поздно, и машин на улицах было мало.
Огляделся по сторонам у подъезда, затем вошел, поднялся на лифте, позвонил в дверь.
Никто не открывал. За дверью была абсолютная тишина.
Костя было повернулся, чтобы сесть в лифт, но тут, оглушенный сзади сильным ударом по голове, потерял сознание и грохнулся на холодный кафель лестничной площадки...