Я выбираю тебя !
Шрифт:
Андрей выпил чаю, посмотрел немного телевизор и отправился спать, предвкушая завтрашнюю встречу с Зоей и испытывая небольшое чувство будоражащего душу стыда за те пять дней, которые он наилучшим и наивеселейшим образом провел в Дагомысе.
Но выспаться ему не удалось. Телефонный звонок разбудил его ни свет ни заря.
– Андрюха!
– услышал он в трубке взволнованный голос своего компаньона Левки Брылева.
– Что случилось?
– продирал заспанные глаза Андрей.
– Все! Аврал! Крышка! Все сгорело! Понимаешь ты, все!
– Как это сгорело?
– Наши ларьки, магазины, все, и около "Профсоюзной",
– Только наши сгорели или ещё чьи-нибудь?
– спросил Андрей, чувствуя, как у него немеют руки и ноги и пытаясь держать себя в руках.
– В том-то и дело, что только наши! Я не понимаю, за что. Как по заказу! И ведь вроде бы в последнее время мы все делали правильно, без ошибок, с кем надо, дружили, с кем надо, делились... Ужас! Я сейчас у "Профсоюзной". Подъезжай... Ой, Андрюха, Андрюха, как мы будем рассчитываться с кредиторами?
– Прекрати голосить, как баба!
– обозлился Андрей.
– Скоро буду. Жди.
Он, даже позабыв умыться, выскочил из квартиры и рванул к машине. Завел двигатель и помчался к метро "Профсоюзной".
... Зрелище, которое он увидел, было не для слабонервных. Стеклянный магазин и палатка были сожжены дотла. Угрюмый капитан милиции медленно составлял протокол. Около него суетился Левка Брылев и рыдала продавщица Аля.
– Вот директор нашей фирмы Левушкин Андрей Петрович, - заикаясь, представил Брылев.
Вопросов было задано немало, на следующий день Андрея и Брылева вызвали в Управление Внутренних дел к следователю. Было возбуждено уголовное дело...
Следующим пунктом был магазин у метро "Юго-Западная". Картина там была аналогичная. Сожженный магазин, протокол, вопросы, ответы... И полная неясность, от кого именно исходили эти варварские действия...
Только к середине дня опустошенный, морально уничтоженный Андрей попал домой. И тут же раздался телефонный звонок. На проводе была насмерть обиженная Зоя.
– Мы же договорились, Андрюша... Я звоню, звоню, никто не подходит. Куда ты запропастился? Ты что, не хочешь меня видеть? Так бы прямо и сказал...
– Зоенька, у меня несчастье..., - гробовым голосом произнес Андрей.
– Что случилось?!
– Плохо, все плохо... Сгорели два магазина и два ларька. Дотла. Вместе с товаром..., - выдавил из себя Андрей.
– Вот такие дела, - подвел итог он.
– Господи, бедный Андрюша, - прошептала Зоя.
– В какое же страшное время мы живем...
– Да уж..., - только и сумел произнести Андрей.
– Я приеду?
– Приезжай. Жду.
Только он положил трубку, как снова раздался звонок. Андрей вздрогнул, сразу же узнав тот самый голос, который звонил ему на Новый Год, то ли мужской, то ли женский.
– Андрей Левушкин?
– Я...
– Как вы себя чувствуете?
– Кто вы?!! Что вам надо? Давайте встретимся и поговорим...
– Мне нужна только ваша жизнь, и больше ничего, - ответил странный голос.
– А что я вам сделал?!!!
– А вы подумайте, любезный. Голова-то вам на что дана? Чтобы думать. Вы полагаете, что делали людям только добро?
– Так представьтесь, хотя бы... Чтобы я мог подумать...
– Это ни к чему. Подумаете и так, без моих анкетных данных. Вы же инженер по образованию, по роду занятий - коммерсант, правда, пожалуй, теперь уже бывший, но все же... Значит,
должны мыслить логически. Подумайте...– А встретиться вы так и не желаете?
– Встретимся, не беспокойтесь. Только не в ваших интересах торопить события... У вас и так осталось не так уж много времени...
– Как это?
– А вот так. Вам же объяснили, что этот год будет для вас последним. Может быть, вы проживете ещё почти год, на дворе только начало февраля, а, может быть, и день, и час... А может быть, через минуту ваша голова разлетится как орех... Но уж до следующего Нового Года вы никак не доживете, это я вам точно могу пообещать...
– Вы полагаете, что в наше время человека так просто можно шантажировать и терроризировать?
– разозлился вдруг Андрей.
– Вы полагаете, что живете в диком лесу и на вас не найдется управы? Есть у нас и милиция, и прокуратура...
– А туда вы не станете обращаться, милейший, - совершенно спокойно произнес странный голос.
– Вам там совершенно нечего делать... Кстати, вам же не сказали, где найдет вас ваша смерть. Может быть, на вольном воздухе, в вашей машине, на улице... Вы даже не будете знать, что через минуту вашу голову размозжит пуля, просто покинете этот гнусный тревожный мир, и все. Но то же самое может произойти и в тюремной камере. Там смерть может быть страшнее... Или в ещё каком-нибудь весьма экзотическом местечке, в бетонном подвале, например... Вас даже похоронить не смогут, и голодные крысы обгложут ваше тело, которое, полагаю, вы так обожаете. И вы, и ваши родители, и продавщица из магазина телевизоров Зоя... Так что, любезный Андрей Левушкин, бороться вам надо не за жизнь, а за легкую смерть. Тут как раз могут быть варианты. А до тридцати вам уж никак не дожить, будьте уверены и не надейтесь на это... А по поводу сожженных ларьков и товара уж и вовсе не переживайте, то ли ещё будет... К моменту вашей смерти вы, скорее всего, будете полностью лишены имущества и свободны от предрассудков собственника...
– Вот как..., - прошептал Андрей. До него постепенно начинало что-то доходить, словно из тумана вырисовывался некий силуэт, начинавший обретать зримые контуры.
– Да, именно так, - уверенно констатировал странный голос.
– А... Вы... Скажите... , - лепетал он, пытаясь хоть как-то сосредоточиться.
– Что именно определит эту... ну как вы сказали...
– Вы имеете в виду степень легкости или тяжести смерти?
– свободно спросил голос.
– Вот я же говорю, что вы человек неглупый и логически мыслящий. Мне нравится такая постановка вопроса, если только, разумеется, вы не попытаетесь меня ввести в заблуждение и улизнуть. Это совершенно бесполезно. И я вам вскоре позвоню и предложу кое-какие условия. Кстати, вы не хотите меня ни о чем спросить?
– А о чем еще?
– спросил Андрей, хотя он понял смысл вопроса.
– Не хотите, так и не надо.
– На том конце провода раздался короткий нервный смешок.
– Наслаждайтесь жизнью, Андрей, ведь она так коротка, особенно у вас. Берегите себя...
В трубке раздались короткие гудки. Андрей закусил губу. Он прекрасно понимал, что имел в виду голос. Он подразумевал его вопрос о том, где Женька Прокофьев. Андрей был абсолютно уверен, что все происходящее и с ним, и с Женькой имеет самое прямое отношение к тому летнему вечеру десятилетней давности... И именно поэтому он не стал звонить в милицию...