Я выбрала не того мужчину...

— Доктор, мой муж садист! В сексуальной жизни он ведет себя просто бесчеловечно!

— В чем это выражается?

— Недавно мы с ним занимались любовью и в этот момент раздался звонок в дверь…

— Неужели он бросил вас в такой момент и пошел открывать?

— Хуже, доктор… Он потащил меня с собой!

Анекдот

Человек, которого все считают блюстителем нравственности, придерживающийся ханжеских взглядов на границы дозволенного сексуального поведения, тоже может обладать скрытыми садистскими тенденцими.

52-летний Анатолий, рьяный поборник морали, как оказалось, читал в подлиннике книги маркиза де Сада. Его знания языка было недостаточно, но он перевел книги со словарем, перепечатал собственный перевод на пишущей машинке в единственном экземпляре, сам нарисовал весьма откровенные иллюстрации, которые свидетельствовали о его болезненном воображении, а на нормального человека производили отталкивающее впечатление. К счастью, Анатолий не практиковал садизм в реальной жизни, чтения и «живописи» ему было достаточно.

Его жена Тамара, с которой он не имел интимных отношений уже более пяти лет, совершенно случайно обнаружила одну из его кустарно изготовленных книг, тщательно запрятанную под диванными подушками, обернутую в обложку с невинной надписью «Квартальный отчет» и уложенную в папку с завязанными тесемками. Она пришла в ужас от картинок, где не только цинично изображался половой акт в самых невероятных позах (Анатолий пошел дальше маркиза де Сада — у него фигурировал не только анальный и гомосексуальный секс, но и секс с животными), или половые органы крупным планом, но и кровь лилась рекой или изображались садистические акты, вплоть до совокупления с изуродованным трупом или с отрезанными половыми органами.

На следующий день Тамара прибежала ко мне, принесла эту книгу и сказала: «Доктор, мне теперь страшно находиться с мужем под одной крышей, я боюсь за дочь».

Обладая определенными художественными способностями, Анатолий изобразил на этих картинках свою жену и дочь. Сходство было несомненно.

Они женыты 23 года, и Тамара даже не подозревала, что муж столь кровожаден и так её ненавидит. Она полагала, что у них неплохие психологические отношения. Тамара младше его на 9 лет, ей в то время было 43 года. Она, как говорится, женщина в полном соку, и была бы не против продолжения сексуальных отношений. Когда у Анатолия появились проблемы с эрекцией, то она решила его не травмировать и сказала, что ей уже секс не нужен. Ей казалось, что муж спокойно отнесся к этому.

За последние годы он сильно изменился по характеру, но не по отношению к ней, а преимущественно к молодым коллегам и подчиненным. Анатолий осуждал девушек за мини-юбки и открытые блузки (как та лисица из басни Крылова, для которой зелен виноград), а молодых людей за адюльтер и безнравственность. Он стал выступать на собраниях с гневными обличительными речами в адрес неверных супругов или разведенных коллег. Анатолий был инициатором тщательного рабора любой анонимки (в те времена они были популярны и могли серьезно попортить человеку карьеру), и при нем анонимщики разгулялись вовсю. В общем, портил жизнь своим молодым подчиненным как мог.

Тамара не раз уговаривала его не волноваться, когда муж приходил с очередного партсобрания, пыхтя от возмущения, и потом у него повышалось давление. Она успокаивала его, но не связывала непримиримость мужа с утратой потенции. Ей казалось, что муж просто стареет, и как многие пожилые люди, брюзжит по мелочам.

Она никогда не изменяла ему и не собиралась изменять. Бедная женщина недоумевала, почему муж изобразил её на своих картинках совокупляющейся с другими мужчинами — то с отрезанной головой, которую она же сама держит в руках, то с отрезанными гениталиями. Партнеры жены имели устрашающий, гориллоподобный вид, с яростно перекошенной физиономией и в чем-то были похожи друг на друга. Сами гориллоподобные мужчины тоже изображались расчлененными или занимающимися оральным сексом с животными или друг с другом (кстати, сам Анатолий ни разу не фигурировал на этих картинках).

Тамаре удалось уговорить мужа прийти ко мне на консультацию только под угрозой развода и разоблачения на работе.

Когда Анатолий впервые вошел в мой кабинет, — я была удивлена. По рассказам его жены я ожидала увидеть желчного пожилого мужчину, страдающего от своих комплексов и сексуальной неудовлетворенности, а увидела номенклатурного работника довольно высокого ранга, с типичным обликом, выражением лица и манерой поведения. Едва переступив порог, он приказным тоном объявил, что мы не будем обсуждать ни его «книгу», ни тему секса, а будем говорить только о том, как ему восстановить отношения с женой, которая его явно избегает, не остается с ним наедине и перебралась из их спальни в другую комнату. Я пообещала, что мы не затронем тем, на которые ему не хочется говорить, но не потому, что испугалась «большого начальника» — в то время таких высокопоставленных пациентов у меня было немало, — а потому что иное отношение не способствовало бы психологическому контакту.

Первое время Анатолий на приеме вел себя так, как привык общаться с секретаршей и подчиненными. Но грош мне цена как психиатру, если я не сумею устновить контакт с пациентом.

Честно признаюсь, я не испытываю симпатии к представителям номенклатуры, как бывшей, так и нынешней. Мне антипатичны их самодовольный вид людей, облеченных властью, уверенность в своей избранности и своих исключительных способностях, якобы благодаря которым им удалось добраться до номенклатурных высот (уж я-то знаю, какими именно способностями они их достигают), пренебрежительное отношение ко всем, кто не входит в круг «избранных», попытки руководить мной и лечением, даже если этот ответственный работник лечится от алкоголизма, и многое другое. Но когда человек сидит в моем кабинете по другую сторону стола, я оставляю свои симпатии и антипатии дома. В моем кабинете они просто пациенты, независимо от их социального положения.

После первой беседы у меня не было полной уверенности, что Анатолий придет снова. Но он пришел. В конце концов удалось вытащить его «скелет в шкафу». То, что причиной явилась его сексуальная несостоятельность, — было очевидно. Но почему он избрал своим кумиром маркиза де Сада, почему реализовал свою неудовлетворенность в садистских рисунках?

Анатолий и сам этого не осознавал. Но мы вытащили из его подсознания давнюю драматическую ситуацию. Оказалось, что в 15-летнем возрасте, когда он отдыхал в летнем спортивном лагере, его пытался изнасиловать гомосексуальным образом тренер по легкой атлетике. Сначала он завоевал доверие подростка, действуя лаской и убеждением, но когда попытался совершить гомосексуальный акт в виде орального секса, мальчик укусил его за половой член, вырвался и убежал. Он никому не рассказал о случившемся, ему было очень стыдно и противно, но в своих фантазиях Толя мечтал, что поквитается с насильником, зарежет его, расчленит, причинит боль и унижение, строил «кровожадные» планы мести, и в этом находил своеобразное утешение, пытаясь избавиться от состояния униженности. Вся беда была в том, что он не мог уехать домой до окончания смены, а насильник постоянно попадался ему на пути, пытался заговорить и объясниться. Поначалу мальчик убегал, но однажды, когда тот подкараулил его на берегу реки, схватил с земли большой камень и заорал: «Только подойди — убью!» Тот отстал и больше к нему не приближался.

Со временем Анатолий забыл этот случай (психоаналитики говорят — вытеснил в подсознание). Но, конечно, случившееся не прошло для него бесследно. Ему казалось, что он даже не помнит лица насильника, и только после наших бесед понял, что все эти гориллоподобные мужчины на его картинках чем-то напоминают того тренера, даже не лицом, а как бы образом — обликом примитивного насильника, охваченного животной страстью. Поэтому и появилась тема садизма.

Поняв причину своего нарушения, мой пациент испытал огромное облегчение. В процессе нашего общения с него слетела маска высокомерия и самодовольства, это был страдающий человек, который понял, что был нездоров, и теперь знает, как ему излечиться. Мало того, мне даже не пришлось его уговаривать пройти курс сексотерапии, хотя в первую встречу он был категорически против. И нет ничего удивительного, что сексотерапия оказалась успешной. Так что я считаю, что огромный букет моих любимых белых лилий, которые они принесли мне вместе с женой после окончания курса лечения, я вполне заслужила. Меня тронули не только сами по себе цветы, но и то, что это были мои любимые цветы. О том, что я их люблю, знают немногие, обычно мне дарят либо розы, либо тюльпаны. Угадал ли он или сумел выяснить у кого-то, кто хорошо меня знает, — я так и не узнала, а на мой вопрос, Анатолий лишь весело подмигнул: «Секрет фирмы, доктор!». И это был уже совсем не тот человек, который переступил порог моего кабинета несколько месяцев назад.

Много лет назад я была в гостях и вдруг заметила на журнальном столике книгу де Сада на французском языке. «Это ты читаешь?» — спросила я хозяйку дома. «Нет, Витя», — ответила она, имея ввиду мужа. Ее супруг, с виду тихий интеллигент, работал под «крышей» ТАСС. Я догадывалась, что он из КГБ, потому что к журналистике, похоже, он не имел отношения. До раньше мне было без разницы, чем он зарабатывает. Мы ладили, он учил меня готовить чохохбили, я тоже изощрялась в кулинарных изысках. Периодически мы упражнялась в разговорах о высоких материях. Но увидев книгу де Сада, я посмотрела на него другими глазами. Такой тихий и интеллигентный дома — не из тех ли он, кто наслаждается утонченными истязаниями? Не думаю, что он вгоняет иголки под ногти, быть может, его тяготение к садизму ограничивается чтением подобной литературы…