Я за твоей спиной

– Кстати об этом, – вдруг говорит Гэри, – давай пока не рассказывать никому о том, что между нами?

Внутри что-то больно колет. Пайпер не против, ей не нужна публичность. Но от его просьбы все равно неприятно.

– Хорошо, – просто отвечает она.

– Люди еще даже не знают, что я расстался с Фло, – продолжает он. – Не хочу, чтобы о тебе болтали.

Боль проходит моментально, и Пайпер не может сдержать улыбку: вот он. Каждый раз, когда она сомневается, Гэри напоминает о том, что его причины обычно простые, понятные и совсем не обидные.

– Я и не собиралась никому говорить. – Она тянется и целует его в подбородок. – Правда, они давно болтают.

– Знаю, – вздыхает он, – это я виноват, не сдержался. Ты их не слушай, хорошо?

– Они ничего о нас не понимают, – Пайпер обхватывает его мощный торс, насколько хватает рук, – куда им до нас.

– Я со всем разберусь, пусть только чуть уляжется. А пока нам придется выбираться куда-нибудь подальше от Нью-Йорка, если не захотим сидеть дома. В Йонкерс, наверное.

– Пусть будет Йонкерс, – соглашается она. – Мне это не очень важно.

– Ты только не расстраивайся, хорошо? – с тревогой просит Гэри. – Знаю, что это не очень хорошо, но я постараюсь решить все побыстрее.

– Я не расстраиваюсь. – Пайпер отстраняется и заглядывает ему в глаза. – Пусть никто не знает о нас. Главное – чтобы были эти «мы».

– А куда мы денемся? Нет, маленькая, ты теперь от меня так просто не отделаешься.

Глава 30

Зверюга

Уиган, 2011

– Понятия не имею, что тебе не нравится, – болтает Джек, спокойно катясь по дороге, – ба только рада, что мы с ней живем. Места хватает, и мы видим ее чаще, чем если съедем.

– Брать нас будут – куда придут? К ней домой?

– Вечно ты так. Трепись поменьше, что нас брать будут, а? Не играй с судьбой. Пока ведь не взяли.

– Ты правда веришь, что так будет всегда?

– Почему бы и нет. Сколько мы в этом, лет восемь? До сих пор не попались.

– Именно. Мы в этом восемь лет. Однажды удача должна закончиться.

Гэри не нравится оптимизм Джека. В их деле такой настрой только вредит. Он знает, и Леон тоже, что чем больше уверен в своих силах, тем выше шанс ошибиться. Там и лишние страхи вредят, конечно.

Но такое самодовольство, какое отращивает Джек, их точно однажды погубит.

– Я верю в Леона, – тот выкручивает руль на пустынной дороге и чуть сильнее выжимает педаль, – это его работа – держать копов подальше от нас.

– Ты хоть в Аллаха уверуй, шансы все равно остаются. Не стоит терять осторожность.

– Ладно, братишка, – вздыхает Джек, – вернемся из Абердина и поищем себе квартиру.

– Наконец-то.

– Но я буду водить туда девчонок. Если будем жить одни, ты меня не остановишь.

– Только если притащишь сразу двух. – Гэри даже не шутит.

– Думаешь, поделюсь?

– Думаешь, я тебя спрашивать буду?

– Ой, не играй мне тут бицепсами. Знаю я твой стиль. Посадить девчонку себе на колени и обещать вырвать хребет тому, на кого она пальцем укажет, – так себе метод соблазнения.

– Пока работает, – пожимает плечами Гэри.

– Ну и кто из нас самоуверенный?

– Так, прижми-ка скорость. Я понять не могу, где мы.

– В лесу где-то едем, а что? – Джек оглядывается по сторонам, но все равно тормозит.

– Мы сейчас на трассе должны быть, на А49. Какой, в жопу, лес?

Джек сворачивает на обочину и тормозит машину. Гэри открывает дверь и оглядывается: Леона и Тыковки, которые должны были их страховать, не видно.

– Твою мать, – тихо ругается он. – Где мы?

Нью-Йорк, 2018

– Высади меня на «Пенн-стейшн», – предлагает Пайпер. – Я оттуда спокойно дойду, еще и кофе нам захвачу по дороге.

– Уверена?

Гэри косится на нее и чувствует укол разочарования. Ему не нравится прятаться, придумывать, как бы высадить Пайпер, чтобы никто не увидел их вместе.

Он даже надеется, что она возмутится и выкинет что-то девчачье. Но Пайпер остается собой даже сейчас: она слушает и, если что-то звучит логично, соглашается. Еще и выглядит при этом так, будто ей все равно, будут ли они гулять по Центральному парку за ручку или нет.

– Тогда пончиков еще возьми. Пригодятся после собрания.

– Будем плакать и заедать стресс?

– Как минимум я, – кивает он. – Ненавижу квартальные отчеты.

Он тормозит у станции. Пайпер быстро отстегивается и спрыгивает вниз. Гэри двигается дальше, замечая в боковое зеркало, что она радостно машет ему рукой.

Внутри разливается ласковое тепло. С ней хорошо, как дома. Манчестер и Дублин оказались ближе друг другу, чем когда-либо смогут быть Манхэттен и Квинс.

Гэри сложно в это поверить – он никогда не любил трепаться, – но с Пайпер здорово именно говорить. О чем угодно, даже о картошке с мясом. Ее любопытство простирается далеко, но не пересекает невидимых границ. Она пока не спрашивает, как они заработали денег на офис на Манхэттене. Не спрашивает, кого они вместе ищут. Она пытается узнать его, выяснив, любит ли он белый хлеб и пьет ли чай с молоком.

Одни выходные, а он уже продан с потрохами. В средние века Пайпер сожгли бы на костре, ведь то, что она делает, иначе, как колдовством, и не назовешь. И это на него даже не похоже: раньше его к ней не слишком тянуло. Красивая – да. Смышленая – это точно. Но чтобы так хорошо было с человеком, которого, по сути, только на работе и видел, – это точно магия.

Пока он доезжает до парковки, поднимается на этаж и заходит к себе, ему остро не хватает ее рядом. Гэри готов носить Пайпер на руках всюду – она все равно ничего не весит, даже руку не оттягивает. Лишь бы чувствовать тепло нежной кожи, слышать щебечущий голосок и вдыхать запах рыжей макушки.

Сосредоточиться на работе сложно: через полчаса собрание, а у него перед глазами только ее лицо. Гэри открывает ноутбук и еще раз пробегается глазами по презентации. В целом все в порядке – то, что можно улучшить, уже стоит в рабочем плане, а больше он пока ничего и не видит.

За дверью слышится шорох – Пайпер добралась. Хочется выйти и поцеловать ее, просто чтобы снова почувствовать рядом, но Гэри держится. Надо как-то пустить слух, что они с Фло разошлись. Хотя что значит «как-то»? Просто ляпнуть это недалеко от Марты, и через двадцать минут знать будет каждая собака.