Я заберу твои слезы
Шрифт:
- Значит, мне нужно всего только умереть, чтобы воссоединиться с вами? – вздрогнув, спросил Торстеин, и глаза его вдруг загорелись холодной решимостью.
- О, нет-нет! – воскликнула Кэйа. – Зачем тебе умирать? Ведь мы с мамой не умерли – мы просто навсегда ушли. Навсегда… Знаешь, Стеин, на самом деле с нашей стороны было глупостью ждать возвращения мамы. Мы должны были сами пойти и найти ее. Должны были… Я ушла. И вот мы с ней наконец-то вместе. Приди же к нам!
Приди, приди…
- Но как я найду дорогу? – спросил он.
- Ты хорошо меня слышишь, брат?
- Да.
- Тогда я буду вести тебя. Слушай мой голос – и ты не собьешься с пути.
- Я иду, - выдохнул Стеин.
И, подняв повыше меховой ворот своего теплого тулупа, он решительно зашагал к берегу по скользким камням, намереваясь дальше идти на восток, ведь именно оттуда теперь звучал голос Кэйи.
- Идем, Стеин, - ласково звала сестра. – Идем, мой милый брат… Вот сюда. Скоро мы будем вместе. Опять…
Так она звала его, и Торстеин шел. Однако не успел он выйти на ровную и пологую часть берега, как зов Кэйи внезапно оборвался.
- Кэйа! Где ты? Ответь мне, сестренка. Почему ты молчишь? КЭЙААА!!!
Ему ответило лишь эхо (хотя скалистые утесы он уже оставил позади), но, прислушавшись в надежде услышать в нем голос сестры, Стеин вдруг различил отрывок какой-то песни.
Отзвуки эха то тише, то громче, Боль нестерпима, а лезвие тоньше. Нет! Не хочу! Не терзай меня больше! Душу мою отпусти. Прошлое – мертвым, живым – настоящее. Те, кто в земле, сном незыблемым спящие, Пусть все былое уносят с собою. Дай им возможность уйти.Неприятный холодок пробежал по спине Стеина. Он узнал голос.
Келда.
Но ведь она ушла за Валькири…
- Когда-нибудь ты допоешь мне ее до конца, хорошо? – попросила ты, улыбаясь.
Ты всегда улыбаешься, когда она поет.
Твои глаза блестят.
- Идет, - ответила тебе та, другая. – Когда подберу нужные слова для продолжения, обязательно допою.
- Это хорошо. Я буду очень ждать…
Обескураженный и расстроенный, Стеин плелся домой, опустив голову. В уголках его глаз блестели слезы, и он старался спрятать их от любопытных взглядов попадающихся ему на пути рыбаков.
Господи, как же он устал от людей и от их постоянного перешептывания вроде:
- Да, не завидую я нашему Норсенгу.
- А ведь я тебе говорил, что с его семьей дело неладно. Как в воду глядел…
Он шел, с трудом отрывая все еще мокрые ноги от земли, и трава шелестела под подошвами его ботинок. Лишь этот мягкий звук и успокаивал его.
Ничего страшного. Как-нибудь в другой раз…
Но почему же Келда помешала ему уйти вслед за Кэйей? Почему?
- Здравствуй, Стеин.
Он вздрогнул, машинально остановился и поднял глаза. Перед ним стоял Роальд, бледный и измученный.
- У тебя паршивый вид, - мрачно заметил Торстеин, вновь опуская голову.
- Мой дедушка умер, - еще более мрачно сказал Роальд.
- Сожалею. Из-за чего?
- Не знаю. Он долго болел… Должно быть, сердце совсем ослабело.
Роальд, как и его собеседник, смотрел в землю.
- Ты слышал Кэйю? – спросил он после довольно длительной паузы. – Она опять говорила с тобой?
Стеин горько усмехнулся.
- Да. Говорила. Вот только наш разговор был внезапно прерван… Келдой.
Роальд напрягся и побледнел еще сильнее,
его синие глаза уткнулись в ледяные очи двоюродного брата и смотрели со страхом и беспокойством.- Ты говорил с Келдой? – негромко спросил Роальд.
- Нет. Я слышал ее голос, но она обращалась не ко мне. Она просто пела.
- Пела? А я… я могу ее услышать?
Стеин поглядел на Роальда с тревогой. Паршивый вид? Это было еще мягко сказано. Абель исхудал, и изрядно потертая одежда висела на нем мешком, волосы были взлохмачены, да и выбрит Роальд был плохо. Губы потрескались, глаза покраснели и воспалились от длительного недосыпания, под ними темнели большие круги. Он весь дрожал.
- Ты сильно изменился за последние три недели, - буркнул Торстеин. – Ты когда хоть в зеркало на себя смотрел?
- Знаешь, мне было как-то не до этого, Стеин, - спокойно ответил Абель, однако под конец фразы голос его дрогнул.
- Прости.
Стеину было известно, что происходило в доме у Валенов. Бедняга Отто болел и вот теперь умер. Его сына, Карла Валена, вместе со всей их бригадой строителей все чаще стали отправлять в соседние деревеньки, так что он почти не бывал дома. Ребекка хворала, пусть и не так тяжело, как Отто, и все же Роальд жутко за нее беспокоился. А сам он… Он ходил к фьорду так же часто, как его двоюродный брат. Один раз Стеин даже был свидетелем его разговора с Холдором Сорбо. И разговор этот был далеко не из приятных. Каждый раз, возвращаясь после очередной прогулки вдоль узкого залива, Роальд на весь день запирался у себя в комнате и не желал никого видеть. Ребекка замечала его ужасное подавленное состояние и от этого только сильнее переживала и хуже себя чувствовала. Единственным адекватным человеком в доме был Кай, которому пришлось бросить в школу и стать рыбаком. Он пошел в команду к Петтеру Буллю, сдружился с Коли и Гарольдом, но под родной крышей обычно чувствовал себя не в своей тарелке.
И почему Роальд продолжает ходить к фьорду, если это приносит ему все новые и новые переживания? Ему, Стеину, голоса матери и Кэйи хотя бы дарят светлые минуты радости.
Поддавшись этим невеселым размышлениям, Норсенг не сразу заметил, что Роальд уже прошел мимо него и побрел дальше, к заливу. Пожав плечами, Стеин отвернулся от его удаляющейся фигуры, и пошел в противоположную сторону.
Сегодня он не смог уйти следом за ними…
Но, может быть, завтра…
Справа от него шумел океан…
Жди, Стеин… У тебя пока есть еще выбор. Но только пока.
Выбирай быстрее.
Времени мало…
Роальд сидел на камнях у самого обрыва, и ноги его висели прямо над пропастью. Он смотрел на поверхность воды и думал: «Если закружится голова – мне конец». Какой близкой и какой желанной показалась ему смерть в эту минуту…
В руках он держал отцовскую брошь. Пальцы непроизвольно поглаживали гладкую белую жемчужину, в то время как губы едва слышно шептали:
- Ну где же ты? Отзовись… Ты ведь обещал, что придешь сегодня.
И Холдор пришел. Не сразу, но все-таки пришел.
- Зачем ты опять позвал меня?
- Я больше не представляю своей жизни без твоего голоса, отец.
- Ты сам слышишь, что говоришь? Разве должно мужчине так унижать себя? Разве ты забыл, что ты – Сорбо?
Роальд промолчал и еще ниже опустил голову. Да, он унижал самого себя и понимал это, и ему было противно осознавать себя таким… жалким. Но он ничего не мог с собой поделать, ведь если бы он теперь отпустил отца… если бы он позволил ему уйти – он бы умер.