Я живу без оглядки, или Узнай тайны женской души (Терапия для одиноких сердец или Охота на мужа-3)

– Это как? – Незнакомец округлил глаза и подозрительно посмотрел на меня.

Я достала запаску и принялась ставить ее на место.

– А кто вас, мужиков, разберет? Сегодня есть, завтра нет…

– Тебе, подруга, в натуре, какие-то мужики непутевые доставались, наверное…

– Может быть. Путевые пока не встречались.

– Ну, ты, подруга, даешь. Витюха, ты слышишь, чо она говорит. Витюха, она, по-моему, к мужикам хреново относится. Как этих баб-то называют, которые мужчин на дух не переносят? Феминистками. Точно, феминистками… – Парень вновь хлопнул меня по плечу и язвительно спросил: – Ты случайно не феминистка?

– Пока нет.

– А что, скоро будешь?

– Не знаю. Может, и буду. Я никогда ничего не планирую.

Другой парень оказался более суровый, чем первый, и менее разговорчивый. Не говоря ни слова, он взял меня за шкирку и заставил оторваться от домкрата и встать. Я так растерялась, что даже не успела испугаться. Встав, я резко сбросила чужие руки.

– Вы что?

– А ты чо? – процедил сквозь зубы молчаливый.

– Я тут себе спокойно сижу, колесо меняю, а вы мне мешаете…

– А чо это ты на кладбище колесо ставишь? – Молчаливый Витюха так недобро прищурился, что у меня по телу пробежал колючий холодок.

– А какая разница, где колесо ставить? Где оно спустилось, там я его и ставлю.

– А какого лешего оно у тебя на кладбище спустилось?

– Не знаю. Спустилось, и все. Я-то тут при чем? Оно могло в любом месте спуститься. Это от меня не зависит.

Парня по имени Витюха, видимо, мои слова сильно разозлили и он опять хорошенько меня тряхнул.

– Ты, овца, чо из себя корчишь? Ты чо, вопроса не поняла? Ты чо на кладбище делала?

– Я на кладбище ничего не делала, – растерялась я еще больше. – Я просто мимо проезжала, и у меня колесо спустило. Вы же меня не среди могил увидели, а у входа на кладбище. И вообще, вы кто такие? И на каком основании так со мной разговариваете?!

«Самый лучший метод защиты – это нападение», – отметила я про себя и постаралась побороть страх.

– А ты кто такая?

– У меня здесь дача. Я сюда часто приезжаю, а лично вас я тут вижу в первый раз.

– У нас тут тоже… дача.

– А это не вы случайно у бабки Матрены остановились?

– Мы.

– Понятно. Я не говорю, что мне приятно с вами познакомиться, но теперь будем знакомы.

– Витюха, а девка-то борзая, – произнес тот, который был наглее. – Ушлая девка-то. Наверное, ее жизни никто не учил. Может, поучим?

– Это вас никто не учил, как со старшими разговаривать. Просто кошмар, какая молодежь пошла невоспитанная.

– Это ты-то старшая, что ли?

– Старшая, а что, непохожа?

– Не придуривайся, малолетка хренова.

Я задохнулась от гнева. Еще никто и никогда не называл меня малолеткой, тем более сейчас, когда от моей бурной молодости остались одни ностальгические воспоминания.

– Это я-то малолетка?

– Ты!

– Я?

– Ты! Витюха, глянь, а она на артистку похожа.

– Какую еще артистку?

– Да щас самую популярную. Помнишь? Я ее фамилию забыл.

– Я не помню, когда в последний раз телек смотрел.

– Да ты должен ее знать. Она часто играет.

– Я же тебе говорю, что телик вообще не смотрю.

– Есть у нее что-то от той артистки. По этой артистке мой батя сохнет. Накупил фильмов с ее участием и от телевизора не отходит. Матушка ему объясняет, что артистки – те же самые проститутки, а он и слушать не хочет. Бутылку купит и к телику. Только та покрасивее и поярче. Эта захезанная какая-то, словно из подвала вылезла. – Парень усмехнулся и обратился ко мне: – Подруга, тебе кто-нибудь говорил, что ты на артистку похожа?

– Нет.

– Это значит, я первый?

– Первый.

– Тогда танцуй от счастья. Я тебя, лахудру, с такой телкой сравниваю – это ж какая честь! Видишь, какой я ни есть, а комплименты женщинам делать умею.

– Хорошенькие комплименты, – раскраснелась я от злости. – Кто дал тебе право называть меня лахудрой? Что, думаешь, одинокую женщину встретил на кладбище и можешь ее оскорблять? Решил, что за меня заступиться некому?

– Мне никто никаких прав никогда не давал. Они у меня и так всегда были, – процедил сквозь зубы разозленный парень и посмотрел на меня так, как смотрят на заклятого врага.

Справедливо рассудив, что наш спор может продолжаться целую вечность, я приняла решение как можно быстрее закрутить колесо и унести подальше ноги. Показав, что разговор окончен, я села на корточки и с демонстративной яростью принялась крутить это злосчастное колесо. Моя наглость не осталась незамеченной. Молчаливый парень по имени Витюха схватил меня за шкирку и поставил на ноги.

– Ты чо отворачиваешься, когда с тобой люди разговаривают? Я чо, по-твоему, перед тобой стоять должен, а ты передо мной сидеть?

– У меня времени в обрез. Я все сказала и попрошу меня не трогать своими руками.

– А мне плевать, что у тебя времени в обрез. Мне вообще на все на свете плевать.

– Господи, сколько же в тебе дерьма, – ядовито заметила я и хотела было опять заняться колесом, но Витюха буквально рассвирепел.

– Тебя, подруга, точно никто никогда не наказывал? Видно, придется мне щас это сделать. Я тебе покажу, где раки зимуют.

– Да что вам от меня надо?

– Говори, какого хрена ты на заброшенном кладбище делаешь?

– Мимо проезжала.

– Мимо проезжала?

– Мимо.

– Да только тут мимо никак не проедешь. Сюда обязательно свернуть надо.

– Вот я и свернула, чтобы колесо поменять. Не буду же я посреди дороги его менять, людям мешать.

– Каким людям? Ты прекрасно знаешь, что здесь никаких людей днем с огнем не сыщешь.

– На кладбище мне как-то спокойнее…

– И кладбища, значит, не боишься?