Я знаю, ты любишь

– Так мы поедем, или как? – пытаюсь ровно спросить, но смотрю при этом в окно.

Илья усмехается.

– Это мы успеем, – многозначительно выдаёт.

Я довольно шумно сглатываю и мну пальцы, не зная, куда деться. Слишком уж многое от того поцелуя в этих словах Ильи. Прямым текстом не напоминает, забавляется будто, но при этом намёк настолько очевиден, что кожей улавливаю. Нервно облизываю вмиг пересохшие губы, пытаюсь унять волнение. Не буду поддаваться на провокации.

– То есть? – спрашиваю, будто и вправду не понимаю.

И даже нахожу в себе решимость посмотреть на Илью – отчуждённо, серьёзно, как на незнакомца, от которого непонятно что ждать. В общем, так, как и смотрела бы, если бы не тот долбанный поцелуй.

Вот только не похоже, что это хоть как-то на него влияет. По крайней мере, на меня он смотрит совсем не так, будто я – незнакомка, сестра друга и не более. Хотя… Если так подумать, то и до поцелуя во взгляде Ильи всегда был какой-то лёгкий вызов, что ли. И блеск этот был. Просто теперь он стал более явным, словно теперь позволителен.

– На дорогах сейчас так себе ситуация образовалась. Выедем на шоссе сейчас – весь вечер в пробке протусим. Предлагаю переждать хотя бы полчасика, тут рядом хороший парк. Прогуляемся, тебе как раз неплохо бы проветриться, – беспечно поясняет Илья, вот только слегка снижает голос на последней фразе.

Я поджимаю губы. Вообще не понимаю его новую манеру поведения. Но и напомнить про нашу договорённость не попадаться друг другу лишний раз не решаюсь. Потом скажу, когда выходить из машины буду. А то вдруг опять про поцелуй напомнит…

Оно тут и так в воздухе витает, воспоминание это, подогреваемое красноречивыми взглядами Ильи и его вкрадчивыми намёками.

– Если на дорогах пробки, мне логичнее поехать в метро, – к счастью, вовремя доходит до меня. Мы ведь прямо сейчас распрощаться можем, и обойдётся даже без лжи про ночёвку у Светы.

Я уже тянусь к ручке двери, как вдруг ощущаю довольно настойчиво останавливающее меня прикосновение к плечу.

Вздрагиваю, не сразу решив, что вообще делать. Дальше открывать дверь или повернуться к Илье?

Чёрт… Вот откуда эта неуверенность?

Усилием воли напускаю на себя максимально невозмутимый и недовольный вид. А затем всё-таки смотрю на Илью – а то слишком уж настойчиво удерживает, вряд ли у меня получится просто выбраться из машины.

Вопросительно впиваюсь взглядом и хмурюсь при этом, давая понять, что серьёзно про метро говорила. Но Илья, чтоб его, не теряется совсем. Хватка только слабеет, но рука по-прежнему у меня на плече. Прикосновение ощущается так остро, будто я и не в кожаной куртке.

– Думаешь, я тебя пущу? – снисходительно интересуется Илья. – Ты же недавно за голову держалась от того, как тебе плохо после попойки. А в метро ещё и опасно может быть.

Я веду плечом, пытаясь отбросить его руку. Не знаю даже, что меня сбивает с толку больше – чуть ли не ласковый взгляд, насмешливое упоминание о тех моих жестах, которые, конечно, притворными были; или внезапная забота по поводу опасности метро.

Хотя кто бы говорил, на самом деле. У меня теперь метро с ним в первую очередь ассоциируется, и это не самые приятные воспоминания.

– Ага, особенно в переходах, – не выдерживаю, бурчу об этом.

Илья усмехается.

– Вот-вот, – он всё-таки убирает руку с моего плеча, но напоследок будто специально пробегает по нему пальцами. Ощутимо так, почти ласково.

От его близости, таких действий, да и ироничного ответа мне совсем уж не по себе. Я не понимаю, чего хочу больше – встать и сбежать отсюда или потребовать ответов. Почему Илья так себя ведёт, что, в конце концов, было в том переходе и какого чёрта вообще происходит. Почему так сложно становится смотреть ему в глаза?..

– И всё же я рискну, – отрезаю, но пока не тянусь к дверной ручке снова. – Не факт, что с тобой безопаснее, – чуть тише добавляю, хотя и сомневаюсь, что Илья станет меня уверять в обратном.

Для него ведь ничего такого не происходит. Как и тогда в переходе, так и сейчас. Мне уже ясно давали понять, что та тема закрыта, и я в неё лезть не должна. Разве от одного поцелуя что-то могло поменяться?..

– Не факт, – в подтверждение этих мыслей беззаботно подтверждает Илья. – Вот только тут и до метро дофига ехать, ты в курсе вообще, что за район?

Я оглядываюсь вокруг – как назло, даже не слушала адреса, которые девчонки называли. И, конечно же, понятия не имею, где мы теперь. Не так давно ведь в Москву приехала, и Илья об этом знает.

Вздыхаю. Я, конечно, могу всё равно выйти навстречу неизвестности, но зачем? Уже и темнеть начинает. Пусть лучше подвезёт меня, ничего страшного не случится. А потом я обязательно напомню про обещание не попадаться мне на глаза.

– Ладно. Полчаса в парке, но не больше, – озвучиваю решение, глядя на Илью как можно убедительнее, чтобы понял.

 Он ухмыляется одним уголком губ и заводит мотор.

– Подъедем ближе к парку, – поясняет, – там парковка нормальная.

Я только и киваю. Буду воспринимать происходящее, как сон, в котором можно творить что угодно, не задумываясь о последствиях и правильности.

А пробуждение ведь всё равно будет. У меня есть козырь – насколько помню, Илья не хочет, чтобы я распространялась о его похождениях по переходам. А значит вряд ли перестанет соблюдать условия нашего договора, если я напомню о нём…

*********

Оказывается, прохладный ветерок и ходьба помогают прийти в себя, когда голова плыть начинает. Не скажу, что чувствовала себя пьяной, но всё-таки некоторое время мне и ходить было непривычно, смешно скорее. По крайней мере, до машины Ильи. В ней я, кажется, окончательно протрезвела, а сейчас, когда мы неспешно прогуливаемся по действительно просторному и красивому парку, я совсем прихожу в себя.

Настолько, что даже вынуждена признать – а ведь мне нравится. И гулять, и любоваться разными арт-объектами, деревьями, зданиями, а также слышать пояснения Ильи о них. Судя по всему, он действительно хорошо знает это место.