Я знаю - ты врёшь!

Но сон не шел.

Устраивалась я и так, и сяк - неудобно, неуютно. Не хватает чего-то.

От безысходности решила позвонить Аринке - давно я не слышала свою любимую подружку.

– Привет. Не спишь?

– Нет, конечно. Еще только восемь. Кино с Киром смотрим... А ты там не заболела часом?

– Нет... Я влюбилась, - призналась и сама смутилась. Мне нужно было с кем-то поделиться. Но почему-то стало жарко, сердце опять пустилось в пляс, как тогда, когда Хлебушек целовал меня в шею... Хотя лучше не вспоминать об этом, а то так еще хуже.

– О, молодец, - непонятно чему обрадовалась Аринка.
– Давно пора. В кого?

– В Глеба, - чуть слышно пискнула я.

– В кого?
– то ли не поверила, то ли действительно не расслышала подруга.

– В Глеба, - чуть громче повторила я. Но Аринка опять переспросила и я, разозлившись, уже крикнула в трубку: - В Глеба!

Дверь в комнату тут же распахнулась, явив помянутого пред мои светлы очи.

– Звала?
– приподнял он брови.

– Ой, - я поспешно натянула одеяло до подбородка, потому что на мне сегодня была как раз подаренная Аринкой сорочка, то есть ничего приличного...
– Нет, - боже, кажется, я покраснела.

– А чего орала: "Глеб"?
– показалось или в его глазах мелькнуло разочарование?

– Просто рассказывала Арине, что ты ездил со мной в школу.

– А-а...
– парень потоптался на пороге явно не желая возвращаться к Тиму. Интересно, что они там делают?
– Хочешь пить?

– Нет, спасибо, - да у меня сердце в желудке скачет, от мысли, что он догадается о том, что я тут болтала Аринке, а он мне воды предлагает. Тут что-нибудь покрепче не помешало бы.

– Ну, ладно. Спокойной ночи, малышка.

– Спокойной, - блин, только не у меня похоже.

И только убедившись, что он ушел, я продолжила разговор с Ариной.

Удивительно, но подружка все это время молчала.

– Эй, ты здесь еще?
– неуверенно поинтересовалась я у притихшего телефона.

– Ты же говорила, что он гей, - вместо ответа напомнила мне Аринка.

– Ну, да...
– вяло согласилась я и съежилась под одеялом.

Нет, я, конечно, не ожидала, что подружка меня объсмеёт, но выразить свое "фи" вполне могла. Однако, вместо этого Ариша преисполнилась бешеного энтузиазма - я это прямо по голосу чувствовала.

– Ты должна наставить его на путь истинный, - вдохновенно заявила она.
– Может он еще не до конца потерян для женской части населения.

Я задумалась. Резон в Аринкиных словах безусловно был. Там, в гостях, когда Глеб постоянно прижимался ко мне, мне показалось, что... ну, в общем, что он возбужден. Об этом я и сообщила Арине.

– Вот-вот. Ты должна его совратить!

– Я?
– ей-Богу, плохо это себе представляю.

– Конечно, ты. Или ты хочешь чтобы это сделал кто-то другой? В общем, так... Сейчас ты пойдешь принимать душ и забудешь в комнате полотенце... и халат тоже забудь, на всякий случай.

Некоторое время я ошалело молчала.

– Ты хочешь чтобы я бегала голой по квартире?
– осторожно поинтересовалась.

– Идея не плохая, - после минутной заминки протянула Арина.
– Но вообще, мои мысли были скромнее. Постоишь - поорёшь Глеба, чтобы он тебе полотенчико принес. Ты ж вроде говорила, что занавеска в ванной у вас одно название.

– Ну, да...
– в душ мне как-то не хотелось. Орать тоже.

– Тогда, вперед! Я в тебя верю!

– Э-э... А может как-нибудь в другой раз? Я уже как бы спать легла. О! У нас еще нетрезвый Тим в гостях.

– Корольков?
– заинтересовалась подруга, но я была вынуждена ее разочаровать:

– Нет, другой... Вдруг на мои вопли он прибежит.

– Ладушки, - я почти увидела как Аришка кивает своим мыслям.
– Тогда завтра утром. И не смей передумать - твое счастье в твоих руках.

– Угу, - кивнула я, уже догадываясь,что никогда на предложенный Ариной план не решусь.

Мы поболтали еще немного о Кире, о Машке Скворцовой - нашей одногруппнице, которую Аринка встретила на днях в компании двух малышей и, наконец, о планах на Новый год, после чего распрощались. До завтра. Ну вот, теперь она будет контролировать мои "успехи".

Вздохнув, я откинулась на подушки. Ни о каком сне и речи быть не могло - мыслей в голове после разговора с Аринкой меньше не стало. Наоборот, заставляя ворочаться с боку на бок, к ним присоединились развратные картинки, демонстрирующие как я буду зазывать Глеба в ванную комнату...

И все же удобное положение не сразу, но нашлось - я затихла. На пять минут. Потом некстати вспомнила, что позволяла себе не особо стесняясь переодеваться с открытой в комнату дверью и вспыхнувшее смущение вновь заставило меня закрутиться под одеялом. А еще он мне платья гладил. Вот не станет нормальный парень гладить платья, а у Глеба еще и получалось не хуже, чем у моей бабушки... во всяком случае гораздо лучше, чем у меня. И какой из этого вывод?

– Какой вывод?
– повторила я вслух.
– Педик он - вот какой вывод.

Кстати, надо будет спросить его, что там насчет группы и выступлений? И почему мне ничего не сказал? Вообще странно... Надо будет на него обидеться за это... А в душ я не пойду.

– Блин!
– я села в постели. Хороша подружка. Глеб ко мне зачем приходил-то, когда я еще на прежней квартире жила? Правильно, английский подтянуть. И вот, мы с ним уже два месяца вместе живем, а я так и не провела ему не единого урока. И даже не предложила как следует. Еще права качать собралась, а сама - неблагодарная.

Желание восстановить справедливость носило безотлагательный характер. Я вскочила с кровати, натянула поверх своей развратной пижамки халат и выглянула за дверь комнаты.

В квартире царила тишина. Время перевалило за полночь и парни, вероятно, тоже отправились баиньки.

Отогнав чувство сомнения, я решительно двинулась к комнате Глеба. Сейчас я ему скажу, что готова заниматься с ним в любое свободное время и успокоюсь.

Первое, что я увидела, проникнув в комнату парня была обтянутая темной тканью Хлебушкина попа, соблазнительно торчащая из-под одеяла. И конечно, у меня тут же возникло желание убедиться, что родинка на левой ягодице таки имеется. Но нет, я вовсе не собиралась сдирать с него трусы - к счастью, или все таки сожалению, воспитание не позволяло бросаться на спящих мужчин... и на не спящих тоже. Посему, честно стараясь не смотреть на Хлебушкин зад, я остановилась в паре метров от кровати и тихо позвала парня:

– Глеб... Глее-еб...
– проблеяла я.

Ответом мне был богатырский храп... Моя слабая, но искренняя надежда, что в прошлый раз, когда я спонтанно пыталась проникнуть на Глебушкину территорию так зверски храпел Женька, растаяла как дым. Может Хлебушек еще и слюни пускает? Тогда есть надежда разлюбить его с чистой совестью. Нервно переступив с ноги на ногу, я прислушалась к себе и поняла, что нет, слюни не помогут. Слюни - это, при определенной доли фантазии, даже мило. Тут надо что-нибудь посущественнее.