Я. Тебя. Заставлю

Некоторое время сижу, обескураженно глядя по сторонам. Чувствую себя опустошенной, болезненно уязвимой. Я понимаю, что лизала костяшку своего указательного пальца, и до сих пор пощипываю губу, которой он касался. Сердце так сильно колотится, низ живота пульсирует.

Я ненормальная. Утыкаюсь лбом в матрас и качаю головой. Он меня презирает всей душой, а я испытываю наслаждение, думая об этом. Тупой дурацкий гоблин! Как же так получилось?

Жду с нетерпением новой встречи, но никто никогда об этом не узнает. Ни в коем случае! Он – точно не должен!

В семь утра раздается звонок в дверь. Я никого не жду, но уже знаю, кто это. Курьер как обычно улыбается, вручает корзинку со свежей ягодой. Кто-то – а я уверена, что это Леонидас – каждое утро в течение недели присылает мне к завтраку клубнику, черешню, голубику, малину… Вчера был микс. Поначалу я отказывалась, в первый раз даже повздорила с курьером и вынудила его оставить лукошко на полу у двери.

Гордая, одинокая, свободная… и без витаминов.

В доме, где я теперь снимаю бюджетное жильё, убираются не каждый день, поэтому к моему возвращению корзинка оказалась на прежнем месте. Правда, перевёрнутая. Свежие сочные ягоды рассыпались по полу, кто-то специально подавил их обувью. Пришлось пятнадцать минут оттирать площадку под ругань заставшей меня в процессе работы соседки.

Я решила больше не отказываться от удовольствия и не обесценивать труд людей, которые эту самую ягоду старательно собирали, мыли и красиво упаковывали.

И вот я сижу в своем обожаемом кресле и жую сочную крупную черешню, прохладная тёмно-красная мякоть приятно перекатывается во рту – остатки роскоши. Завтрак стал моей любимой частью дня. В такие моменты мне кажется, что жизнь начинает налаживаться. Я оплачиваю свое жильё сама, у меня есть вкусная еда. И всё остальное непременно получится!

Я немного освоилась в фирме. Хорошая новость – то сложное дело оказалось не быстрым, и, пока оно в работе, меня не уволят. Плохая – хоть оно и не в компетенции Богданова, именно Кирилл будет им заниматься. Делать нечего, я набираюсь опыта и стараюсь изо всех сил.

Сегодня у меня целых два лёгких дела у Богданова. Первое мне подсунули буквально с утра, потому что коллега заболела. Ко второму я подготовилась ещё на той неделе.

Первое заседание проходит стандартно, если бы не один момент. В самом конце, когда участники процесса тянутся к выходу, Кирилл Платонович вдруг окликает меня.

– Лада Алексеевна?

Я поначалу теряюсь, не ожидая, что он обратится ко мне лично. На работе он ведёт себя совершенно обыкновенно. Если не смотреть ему в глаза, то можно вполне комфортно существовать рядом. Вообще, я не уверена, что это правильно – разговаривать в суде вне процесса. Наверное, я что-то оставила на стуле. Оборачиваюсь, он стоит рядом со столом и подзывает меня жестом.

– Уважаемый суд? – делаю шаг ему навстречу, забываюсь и ловлю его взгляд.

На мгновение он улыбается уголком губ, я вспыхиваю, вспоминая свой сон, усилием воли заставляю себя не смотреть ниже уровня его подбородка. И выше тоже, чтобы не поддаться новой атаке его нескромных чертей.

Да, подбородок или воротник рубашки – самая безопасная зона. Буду держаться её.

– Вы сегодня придёте второй раз, заседание назначено на четыре, если я не ошибаюсь, – он смотрит на свои часы, хмурится, прикидывая время. – Раньше пяти вряд ли начнём. Да, подходите к пяти или даже к пяти десяти и захватите мне кофе. Если не сложно.

– Кофе? – переспрашиваю, надеясь, что ослышалась.

– Да, чёрный. Тут «Старбакс» неподалёку.

А десерт к нему не нужно? А то я запомнила, вы любите.

Бросаю взгляд на камеру.

– Они не пишут звук. Знаете же, где мой кабинет? Буду благодарен, – кивает мне, давая понять, что разговор окончен.

Ошеломлённая его наглостью, я качаю головой и выхожу в коридор, прижимая сумочку к груди. Что ж, по крайней мере мне не придётся сидеть целый час под дверью. Пытаюсь себя успокоить. Еду в офис, думая о том, что ни за что на свете не буду носить ему кофе. Пусть даже не надеется.

Глава 12

За шесть часов между заседаниями я успеваю двести раз передумать, нести ему кофе или нет. Мысленно репетирую возмущённую речь о том, как много он себе позволяет!

Что же мне делать?

В итоге решаю, что судья сам сходит за бодрящим напитком. К пяти вечера приезжаю к зданию арбитража, поднимаюсь на нужный этаж, нахожу кабинет. Стучусь пару раз, потом толкаю дверь.

Богданов сидит за столом, рядом с ним его помощник – симпатичная девушка, примерно моя ровесница. Они оба замолкают при моём появлении, смотрят вопросительно. Бросается в глаза, что Кирилл без мантии, но в чёрном костюме, белоснежной рубашке. Чёрный цвет добавляет ему строгости и возраста. Возможно, поэтому он предпочитает мрачные тона в одежде? Каково быть самым молодым судьёй в городе? Решать споры матёрых бизнесменов, которые нередко старше его в два раза?

На долю секунды я жалею, что не принесла ему этот чёртов кофе. Но затем одёргиваю себя, вспоминая слова босса. Меня в последнее время никто не жалеет, кроме бабушки.

– Добрый вечер, – произношу я.

Ольга здоровается со мной, вопросительно смотрит на своего босса. Он даёт ей знак сидеть, бросает взгляд на часы.

– Через. Десять минут. Начнём, – говорит мне отрывисто.

– Зашла сказать, что кофе не было, – произношу, глядя ему в глаза.

Между нами несколько метров, его черти не допрыгнут. В моём тоне нет вызова, он читается в подборе слов.

– В «Старбаксе», – уточняет Кирилл.

– Да. И не будет.

Он кивает.

– Понял. Досадно. У нас сломался автомат, спать хочется адски, а писать ещё два часа. Надеялся, вы меня спасёте.

– Кирилл Платонович, давайте я сбегаю? – спохватывается Ольга, поднимаясь на ноги.

– Оль, вы не успеете. Ничего страшного.

– Хоть растворимый намешаю.

– Спасибо, Олечка, про себя не забудьте.

Она быстро покидает кабинет, а судья переводит глаза на меня.

– Что-то ещё, Лада Алексеевна?

– Нет, увидимся через десять минут, – делаю пару шагов к выходу.

– В ближайшие дни к тебе, вероятно, придут гости.

Слышу его голос и замираю. Потом оборачиваюсь. Он смотрит очень внимательно.

– Вы?

– Ну нет, – усмехается. – Раз решила побарахтаться сама, захлёбывайся в удовольствии.

– С вашей легкой руки барахтаться? – я начинаю на него злиться за насмешливый тон. За уверенность, что он всё обо мне знает. И о моей жизни. – Иван Дмитриевич моей работой доволен.