Яблочко Ройгера

— Ты здесь сильно задержалась, тебе не кажется? — Она растянула ярко подкрашенные губы в улыбке. — Я помогу тебе решить этот вопрос. Ты сейчас же соберешь свои вещи и исчезнешь, прихватив старуху и свою мелкую копию. И никогда больше не появишься в поле зрения Ройгера, ты все поняла?

Я слушала, как уверено она говорит со мной, совершенно отключив чувство самосохранения, ведь услышь Ройгер эти слова — от нее бы не осталось бы и мокрого места. Хотелось бросить ей в лицо тысячу слов, о том, что она понятия не имеет что происходит, о том, что между нами с повелителем, но все это даже в моей голове слышалось как детские наивные аргументы, и, проглотив слова против, я решила перейти к главному:

— Не то что?

Судя по тому, как взбешенно приподнялись чешуйки на ее хвосте, одним вопросом мне удалось вывести нагиню из себя.

— Ты! — Шипела она. — Ты жалкая пародия нас! Великих Змей! Вы люди не достойны даже того, что бы служить нам! А ты, — Она ткнула меня в грудь длинным острым ногтем. — Особенно ты, не должна существовать вовсе!

Что-то в ее словах больно царапнуло изнутри, но пока взбешённая змея раскачивается передо мной на своем, несомненно, сильном хвосте, я решила об этом не думать. Но мое лицо, по которому вместо страха и ледяного ужаса скользнула задумчивость, вывело нагиню из себя, и она с силой толкнула меня в грудь.

— Я даю тебе последний шанс, человечка. Исчезни, или я тебе помогу.

Хотелось рассмеяться, чувствуя какой волной негодования и волнения меня накрыло от Ройгера. Мой мужчина уже проникся моими чувствами, и я не сомневалась — направлялся сюда. Хотелось кричать от счастья, от осознания того, что он меня слышит. Понимает. Чувствует.

Недоумение. Ройгер спешил и совершенно не понимал, что происходит, растерянно обрушивая на меня вопросы, которых я, конечно, не слышала, только чувствовала.

— Я не воспользуюсь твоим шансом. — Прямо ответила я, встречаясь с дикими, полными ярости глазами. — И на твоем месте уже спешила бы покинуть дворец.

Ее губы дернулись, искривились в ломанной злой улыбке, и меня с оглушительным хлопком отнесло в сторону, хорошо приложив о каменную стену коридора. В глазах на секунду все пошатнулось, и, окрасившись красным туманом, потеряло четкие очертания. И пока я пыталась сфокусировать взгляд, нагиня не пожелала ждать, вдавливая меня ярко-алым хвостом прямо в стену за спиной, лишая дыхания.

— Ты маленькая человеческая дрянь! — Шипела она, склонившись к моему лицу. — Я сама избавлю Ройгера от тебя, раз ты решила противиться.

По моим губам скользнула слабая улыбка, но если серьезно — я была напугана. Перед глазами стоял образ Нанзеи, которая будет вынуждена взрослеть одна, и меня до дрожи пугал этот образ одинокой девушки, которой я сама была, когда умерла Наин. Моя маленькая девочка не должна остаться одна!

Внутри ядовито булькнула злость, и, сверкнув, как мне показалось глазами, я одним движением откинула волосы с плеча, поворачиваясь к нагине тем самым местом, на котором еще воспалённым пятном алел свежий укус повелителя.

Шипение. Оно было столь оглушающим, словно меня уложили на огромную сковороду с раскалённым маслом. Сотара запульсировала, вздрагивая так, будто ее ежесекундно щипали, и скрипела зубами.

— Нет… — Прошептала она, хватая длинными сухими пальцами мою шею, удерживая голову так, чтобы было видно место укуса. — Не может быть!

— Может. Отпусти меня немедленно, Сотара. — Сказала я как можно строже, но ощущение, что сейчас она свернет мне шею, не покидало. На удивление женщина вздрогнула всем телом и отступила, плавно отнимая хвост, который прижимал меня к стене.

Она пятилась назад и медленно склонялась в поклоне, таком низком будто собиралась распластаться по полу.

— Повелительница. — Выдохнула-шепнула она, и рубины в ее волосах сверкнули, привлекая внимание.

Дышать стало легче, и сердце, набравшее ход сейчас медленно приходило в себя, пытаясь наладить ритм. Дыхание частое, стало полноценным, и легкие прекратили судорожно сжиматься. Повернув голову в сторону шума, я не смогла сдержать улыбку — Ройгер, черной стрелой мчался по коридору в нашем направлении. Его серебряные глаза будто сияли в темноте, а чешуйчатые полосы на лице вновь увеличились, теряясь где-то под волосами, словно покрыв часть лица доспехом. Невероятно красивый.

Сама себе позавидовала. Как могло случиться так, что я полностью принадлежу этому мужчине, но сердце, такое неспокойное и недоверчивое рядом с ним тает от нежности.

Выдох облегчения сорвался с губ сквозь улыбку, пока я продолжала смотреть на Ройгера, который почему то встревожился и напрягся. Даже не успев нахмурится, я услышала злое:

— Я все равно теперь сдохну, но тебя заберу с собой!

Удар, потеря равновесия и обжигающая боль в шее. Женщина со страстью впилась в меня клыками и со стонами наслаждения вкачивала в мое тело свой яд, позволяя полностью ощутить, как горячая лава отравы движется по венам, угрожая вот-вот сжечь мою кожу изнутри.

Глава 32

Вязкий серый туман рассеивался, пропуская меня в свои объятия. Тело было легким, едва ощутимым, но ноги, которые я не могла увидеть сквозь дымку упрямо шли вперед, уводя меня к тусклому свету впереди. Голубоватый огонек лениво сиял в полумраке, призывая меня тянуться к нему, спешить навстречу.

— Явилась. — Грубоватый старческий голос разрезал звенящую тишину, и словно из неоткуда появилась сморщенная старуха, сгорбленная под весом лет. — Уж думала и не придешь.

— Кто вы? — Мой голос показался мне хриплым и слабым, я попробовала прочистить горло, но ничего не вышло.

Не ответив на мой вопрос, женщина обернулась, открывая мне вид на прялку стоящкю перед ней, в которой прялась тонкая нить, мерцающая в полутьме. Она провела по ней длинным безобразным ногтем и улыбнулась, демонстрируя черные сгнившие зубы.

— Глупые вопросы от глупой человечки. — Она покачала головой и цыкнула языком, поманив меня рукой. — Иди сюда. Тебе стоит кое-что узнать, пока у тебя еще есть время в этом мире.

— В этом мире? — Голос дронул, что не ускользнуло от ее чуткого, не смотря на возраст слуха.

— Иди. Сюда. — Строго сказала она, и меня словно порывом ветра пододвинуло к ней, приковывая взгляд к подрагивающей нити за ее плечом. — Смотри, это нить судьбы. Конкретно эта — твоей. Видишь, какая она тонкая?

— Я умираю?

— Умерла бы уже. — Она махнула рукой, словно отделываясь от глупых детских вопросов. — Смотри внимательно, что ты видишь?

Я смотрела, не отрываясь, пытаясь ворочать мысли в тяжелой голове, стараясь уловить суть сказанного старухой, которая вполне могла быть моим бредом. Убедительным бредом. Поэтому я вглядывалась в волокна, рассматривая каждый волосок, пока не увидела мелкие, едва различимые вкрапления алых ворсинок, умело прячущихся среди белых нитей.