Яд в его крови

Меня передернуло, горло снова сковала паника.

Мужчина же чуть покачнулся, мимолетно задев мой локоть, словно потерял равновесие, но почти мгновенно выпрямился. Резко вышел из-за моей спины и направился к выходу. Бросил на ходу:

– Подготовьте все для церемонии. Мы поженимся на восходе Полночной звезды.

– Как? Сегодня? – вырвалось у меня, и я интуитивно попыталась зажать рот ладонью. Остановила себя в последний момент. Слов назад не воротишь. И уж если посмела дерзить, так чего теперь прикрываться руками?

Раан-хар остановился в дверях, спина его напряглась, а руки, кажется, сжались в кулаки. Я еле поборола в себе трусливый порыв отпрянуть, выйти из круга света и скрыться в спасительной тени. Но все же осталась стоять на месте. Лаар медленно повернулся, и мы встретились с ним взглядами.

Желание отпрянуть многократно усилилось. Взгляд его был колючий, острый, словно заточенный клинок. Он пронзал насквозь, и я замерла, боясь пошевелиться. Чувствуя себя бабочкой, пришпиленной к холсту.

– Именно, – сквозь зубы процедил мужчина и, не сказав больше ни слова, вышел прочь.

Напряжение схлынуло, а я осела на пол, дрожа от усталости и нервного перенапряжения. Кажется, у меня не осталось сил даже на то, чтобы подняться и дойти до покоев. Что уж говорить о том, что сегодня мне предстояло пережить еще и собственную свадьбу.

И ведь мне даже не дали толком отдохнуть с дороги!

Словно в ответ на мои мысли подошел тар Сириш. Сунул в руки исходящую паром кружку.

– Что это?

Я принюхалась и почувствовала терпкий аромат трав.

– Пей, это придаст сил. Негоже, чтобы невеста на свадьбе валилась с ног от усталости.

Поводов не доверять Ведающему у меня не было. В конце концов, не отравит же он меня. И я, задержав дыхание, залпом выпила содержимое. На вкус варево оказалось таким же терпким и жуть каким горьким. Зато взбодрило моментально, лучше свежесваренного кофейного напитка. Я почувствовала прилив сил и с благодарностью вернула старику кружку.

Тут уже и служанки подоспели. И начались приготовления к церемонии.

Меня вновь вымыли…

На мой вопрос, зачем так часто нужно купаться, мне ответили, что раан-хар не терпит посторонних запахов. И посоветовали и впредь перед его приходом тщательно мыться и стирать с себя все посторонние ароматы.

Я мысленно застонала. А ведь я специально привезла из Туэнга флакон духов с запахом своих любимых лесных ландышей. Таких больше нигде нет, только в моем родном крае. И я надеялась, что аромат этот будет напоминать о доме. Но теперь о духах, кажется, можно забыть.

Впрочем, это не самая большая беда. Всего лишь мелочь в общую копилку неурядиц и разочарований. Думала ли я когда-нибудь, что уеду так далеко от дома, что буду вынуждена выйти замуж за незнакомого человека, что больше никогда не смогу увидеть отца…

Сердце кольнуло болью, и мне стоило немалых усилий не расплакаться в присутствии служанок.

Тем временем пришли художницы и под заунывную песню тонкими кистями стали наносить рисунки на мои кисти и ступни. Кожа у меня совсем бледная – в наших краях жаркое солнце редкость. Да и откуда взяться загару в начале весны? А потому узоры получались особенно яркими. Темно-коричневые на фоне кожи цвета слоновой кости.

Дальше настал черед брачного платья, а точнее – сареи. У нас, на севере, они не так распространены. Зато здесь, на юге, где климат более мягкий и теплый, их носят почти повсеместно. Еще на подъезде к Гарраду я заметила, что столичные модницы щеголяют в ярких расписных нарядах, помимо воли притягивающих взгляд.

Мое брачное сареи было небесно-голубого цвета. По всей длине расшитое золотыми узорами и украшенное вкраплениями золотистых топазов. Часть ткани была полупрозрачной, обнажавшей плечо и живот. Тяжелые складки волнами спадали вниз. И поначалу я немного растерялась, не уверенная, смогу ли с достоинством носить такой наряд.

Волосы собрали в традиционную высокую прическу, украсили живыми цветами, а вдоль пробора закрепили золотую цепочку с подвеской-полумесяцем, усыпанной драгоценными камнями. Холодный металл лег на лоб, доставляя легкое неудобство, но вскоре потеплел, и я практически перестала замечать украшение.

Когда последние приготовления были завершены, в мои покои явился Ведающий. Осмотрел с ног до головы и благосклонно кивнул. Улыбнулся, как всегда, мягко и доброжелательно. А потом снял один из браслетов со своей руки, совсем простенький, без излишеств, и передал мне.

– Пусть это будет моим подарком к свадьбе. – Старик собственноручно надел браслет мне на запястье. Украшение оказалось большим, все же снято было с мужской руки. А потому с запястья браслет перекочевал чуть выше локтя да так и остался там, блестя тонкой ажурной полоской. – И пусть он принесет тебе удачу.

Ведающий приподнялся на мысках и по-отечески поцеловал меня в лоб.

На глазах выступили непрошеные слезы – совсем не такой я видела собственную свадьбу…

Хотя бы потому, что рядом не было отца. Я всегда представляла, как он поведет меня под венец, как со словами благословения передаст в руки будущему мужу. Скажет напутственное слово.

Но отца рядом не было. Я была одна. Совсем одна в чужом городе, в чужом доме, средь незнакомых людей. Служанки вновь повели меня полутемными коридорами. Правда, путь наш был короток, и вскоре мы оказались во внутреннем дворике.

Здесь стояла непроглядная тьма. Даже мощеных дорожек – и тех было почти не видать. Я запрокинула голову к небу. Первые звезды уже украсили своим светом бархат небосвода, но Полночная звезда еще не взошла. Значит, у меня есть еще немного времени. Хотя что это даст? Лишь небольшую передышку перед неизбежным…

Тем временем мы завернули за угол какого-то строения и попали в сад. Я на мгновение растерялась, ослепленная. Все же после тьмы тайных тропок здесь было слишком много света. Насколько хватало взгляда, все деревья были украшены разноцветными фонариками. Желтыми, красными, зелеными. Они освещали кроны деревьев и мягкую молодую травку под ногами, тянулись стройными рядами меж выложенных мозаикой дорожек.

Но даже не это удивило меня.

Во всей империи стояла ранняя весна, и на ветках деревьев только-только начинали проклевываться первые смолистые листочки. Здесь же уже вовсю буйствовала растительность. Деревья стояли нарядные, с пышной листвой и тугими бутонами цветов, что были готовы вот-вот распуститься.