Ядерная осень

– Вот щас еще кой-чего кое-где скинем, и порожняком в Покров. Своих забирать. Мы вообще-то оттуда сваливаем – грязно стало очень. С Москвы несет.

Оглашая пустынный центр города ревом моторов, грузовики поползли в сторону Клязьмы, оставив после себя медленно оседающее, иссиня-черное облако выхлопа.

Особенно смелые клочья облаков, оторвавшись от стада своих сородичей, бесстрашно скользили над двумя охраняющими въезд на мост домами, чьи насупившиеся туши угрожающе нависали над опустевшей улицей. Эта часть Владимира почему-то уже не радовала глаз. Вся безмятежность куда-то улетучилась. А впрочем, может быть, к любой переправе Волохов относился серьезно и настороженно. Вот и сейчас, словно предчувствуя что-то, он напряженно всматривался в противоположный берег. Майор сидел в кабине третьего грузовика рядом с Сан Санычем и, в отличие от беспечно болтающих караванщиков, был предельно сконцентрирован. Поэтому он даже не вздрогнул, как остальные, когда у идущего вторым «КамАЗа» лопнула покрышка переднего левого колеса и он, вильнув, пробил ограждение. Третья фура, не успев затормозить, наподдала соскальзывающему с моста грузовику сзади. Случилось это все не так далеко от берега, и кабина многотонной махины вместо воды врезалась в посыпанный щебенкой склон. «Потоптавшись» на нем, «КамАЗ» начал сползать вниз, одновременно заваливаясь набок. Из кузова кувыркающейся машины посыпалась всякая всячина. Сначала мелкая бытовая утварь, потом деревянные ящики, мешки. Покатились консервные банки, какие-то упаковки. Один из наиболее крупных ящиков разлетелся на мелкие части. К звукам скрежещущего металла и плеску воды добавился мелодичный перезвон золотых слитков, бьющихся друг от друга.

Все до одного выскочившие из машин караванщики толпились у края моста, не в силах отвести взгляд от блеска благородного металла, нарушающего серость общей картины мира. Так продолжалось несколько секунд. Но потом они, как по команде, уставились на Волохова. Майор, уже держа в правой руке снятый с предохранителя автомат, попятился к кабине первого «КамАЗа», одновременно левой рукой снимая с плеча винтовку. Кабина была открыта, и, держа на прицеле сгрудившихся у прорехи в ограждении караванщиков, он ловко забрался в нее. Может быть, они не хотели портить свой транспорт, а может, не решались напасть на Волохова, помня о том, как лихо он расправился с засадой, но ни один из попутчиков майора так и не решился поднять оружие до тех пор, пока грузовик не сорвался с места. Как только это произошло, они, сообразив, что уходит свидетель их темных дел и что они остаются с одним-единственным грузовиком, открыли огонь. Поздно. Огонь нельзя было назвать прицельным. И редкие, попадающие в удаляющийся «КамАЗ» пули лишь разбивали в щепки доски заднего борта.

26.12.2026 г. Рязанская область, г. Михайлов

Окошко в массивной железной двери открылось только тогда, когда долгоиграющий собачий лай перешел в истерику, и если бы хозяин уже начинающего хрипеть пса еще немного промедлил, то его лохматый сторож рисковал бы сорвать голос. Правда, и Егор тогда бы отбил кулак, которым без устали лупил по двери.

– Что надо? – в зарешеченном квадратике окошка мелькнул глаз, тотчас уступивший место дулу.

– Я от Генриха, с товаром.

– С каких это пор Генрих ко мне клиентов направляет? – недовольно и одновременно подозрительно донеслось с той стороны двери.

С Генрихом Егор познакомился на вокзале Михайлова, где, несмотря на то что поезда давно уже не ходили, все равно собирался приезжий (вернее, пришлый) народ. Здесь можно было узнать последние новости, за пару патронов получить интересующую тебя информацию, да и просто что-то купить, что-то продать. Это, можно сказать, была цивилизация. По крайней мере по сравнению со всем тем, что он до этого видел. Местный глава чего-нибудь или, вернее сказать, главарь чего-нибудь, видимо, решил поиграть в мэра, и пара крупнокалиберных пулеметов, установленных на старой водокачке и в башенке старинного здания самого вокзала, ограждала тусующийся здесь народ от крупных неприятностей. Наверное, и сам мэр что-то имел с этой толкучки. На ней можно было купить многое, но не то, что было нужно Егору. Он перебрал в уме все, что у него осталось. До Скопина Егор шел два дня, предварительно просушив свою одежку после моржового купания в речке. А что делать? Хочешь не хочешь, а надо! Не идти же, распространяя по округе аромат канализационного коллектора. А вот до Михайлова он ехал с комфортом, устроившись на тюках с армейским обмундированием, которыми доверху была набита телега. Правда, за такой комфорт ему пришлось отдать полный патронов рожок от «ксюхи». Таким образом, в его распоряжении находились: два автомата, рожок с тридцатью «семерами», два ножа и граната «Ф-1». Негусто. А если учесть, что какое-то оружие необходимо ему самому, то на обмен-продажу оставалось совсем немного.

Он шел в Москву, а там было не обойтись без противогаза и дозиметра. Такого эксклюзива на рынке-вокзале Михайлова уже давно днем с огнем не сыщешь. Но расспросы все же дали свой результат. Сразу несколько человек, помявшись, указали ему на чудного индивидуума, рассекавшего на велосипеде между колонн и импровизированных прилавков. К велосипедному рулю был прикручен плеер, из которого доносилась музыка, прерываемая рекламой всякой всячины, находящейся здесь же, в большой корзине, притороченной к багажнику. Но самое странное было в том, что ездил он в противогазе, хотя в окрестностях Михайлова было относительно чисто.

Все называли его Генрихом, но сам он представился Сашей.

– Генрих – моя фамилия. – Он снял противогаз, и Егор увидел большие голубые глаза и юношеское безусое лицо. На душе у него отлегло. Честно говоря, Егор опасался увидеть на лице Генриха следы какой-нибудь скрываемой болезни. Ну, типа проказы или еще чего-нибудь.

– А чего ты на себя противогаз напялил?

– Рекламирую.

– За что отдашь? – Егор уже мысленно прикинул, что бы отдать взамен, когда Генрих разочаровал его.

– Ну, вообще-то это мой личный противогаз, а других у меня пока нет.

Егор покачал головой и развернулся.

– Погоди. А зачем тебе противогаз?

– В Москву иду.

– Зачем?

– Что ты заладил: «Зачем, зачем?» Живу я там.

– А. Тогда тебе к Камраду надо. Это наш подпольный бонза. Он в коттедже за бывшим санаторием живет. Только он с чужими дел не имеет. Скажи, что от Генриха с товаром. А если не откроет, то насчет поручения скажи.

– Насчет какого поручения?

– Да предлагал он мне тут в одно место съездить… Но неохота мне мотаться. Мне и здесь неплохо.

– Как съездить? Мне не на чем…

– Ну, если до этого дело дойдет – покажу, где велик можно достать. Не за просто так, конечно.

– Ну что там у тебя? – сиплый голос Камрада вывел его из задумчивого состояния. – Показывай.

Егор, засуетившись, стал доставать имущество Пернатого и Гоги, доставшееся ему в качестве трофеев.

– Отойди подальше, – раздалось из-за двери, – чтобы я мог рассмотреть… Так. Ну что же. Такое барахло мне не нужно. Ну, Генрих, твою мать…

– Он еще что-то про поручение говорил…

Окошко моментально захлопнулось, и Егор, пожав плечами и развернувшись, уже было собрался уходить, но за спиной раздался лязг засова.

– Заходи, – уже более дружелюбно произнес Камрад. Он посторонился, давая пройти Егору, и, как только тот сделал пару шагов в сторону еще одной металлической двери, быстро закрыл засов и завозился с многочисленными замками. Огрызки разбитого плафона бросали причудливые тени на потрескавшуюся штукатурку потолка. То, что в Михайлове есть электричество, Егор понял по орущему плееру Генриха, но чтобы его тратили на освещение предбанника…

– У меня еще и обе двери под напряжением, – Камрад словно угадал его мысли, – так что имей в виду.

Миновав вторую дверь, они вошли в узкий коридор, который в двух местах перегораживали штабеля мешков с песком. Чтобы пройти дальше, нужно было обогнуть их, протиснувшись в узкие проходы у левой и правой стены соответственно.

Камрад, повернув маленький рубильник, подтолкнул Егора к баррикадам, за которыми оказался довольно крутой спуск в подвал.

– Располагайся, – хозяин подвала кивнул в сторону табуретки, одиноко маячившей в углу. Сам же он расположился за массивным дубовым столом, сбоку от которого стоял элегантный компьютерный. Зажужжал винчестер.

Егор смотрел на вспыхнувший экран, как крестьянин смотрел бы на инопланетный корабль, приземлись тот у него в огороде.

Камрад – лысыватый, невысокий крепыш нацепил круглые очки и от этого стал похож на конторщика или бухгалтера. Это сходство усиливала кожаная безрукавка, из нагрудного кармана которой и были извлечены очки, прикрепленные к нему цепочкой.

– Ну-с, мое предложение такое: идешь в Тулу. Там на Красноармейском проспекте есть такой неприметный заводик… Сейчас покажу. – Камрад протянул руку и выдернул из принтера выползающий листок с отпечатанной картой. – Так вот, за ним в полуподвальном помещеньице склад приборов всяческих. Найдешь ящики вот с такой маркировкой, – торговец по памяти написал на обратной стороне карты несколько значков, – такой, такой и такой. Там оптика для разных снайперских винтовок и пулеметов. Возьмешь по десять штук каждого типа – больше тебе не унести.