Ядина, ученица школы лекарей
Шрифт:
– Ты кто? – шепотом спрашивает мужчина, пытаясь приподняться с лежанки.
– Лекарка.
– Значит, я все-таки дошел!
Девушка улыбается про себя:
– Значит, дошел.
– Как ты спасла меня? Мне оставалось жить не больше часа!
– Можно подумать! Кто тебе сказал такую глупость?!
– Мне сказали!
– У тебя действительно было отбито все внутри! С такими болячками долго не живут! Но жить тебе оставалось гораздо больше, чем один час!
– Сколько?! – мужчина жадно смотрит на лекарку. – Сколько, оставалось мне жить?
– Много часов!
– Идти своей дорогой! – задумчиво повторяет больной за девушкой. – А, если я не хочу?
– Ты должен! Все вы откуда-то приходите и куда-то уходите, а я остаюсь!
– А как тебя зовут?
– Я не знаю! – Говорит девушка и горько смотрит вдаль.
– Можно, я останусь?
– Давай поговорим об этом через три дня.
Серым дождливым днем мужчина стоит посреди дороги, он почти здоров, но отдал бы все на свете, чтобы еще хоть час полежать в уютной кровати и почувствовать прикосновение ласковых, снимающих боль рук. Прошло три дня с момента последнего разговора между лекаркой и мужчиной.
– Мне и подарить тебе нечего! – тянет время мужчина. – Если бы я был богатым человеком, что бы ты хотела в подарок?
– Имя!
– Что?
– Подари мне имя! – Говорит девушка, проявив несвойственную ей настойчивость
Мужчина стоит, не зная, что и подумать. Наконец решив, что девушка с ним шутит, берет с земли палочку, предлагает девушке опуститься на одно колено и, дотронувшись до нее, говорит торжественным голосом
– Я нарекаю тебя… – Оглядывается вокруг, наконец, его взгляд на что-то натыкается, – Мандрагорой!
После этого мужчина решительно уходит, заставляя себя не оглянуться.
Прошло еще три дня.
Девушка выходит к окраине деревни и смотрит вдаль, заслонив лицо рукой от солнца
Осеннее утро. Она стоит и ждет путника, которого еще и не видно из-за поворота.
Каждый раз повторяется одно и то же, путник еще за много километров от деревни, а она уже ждет.
Но этот путник особый, и поэтому она нарядилась в платье своей мамы и воткнула цветок мандрагоры в волосы. Ворона, наблюдающая за этой картиной, взволнована. Она еще совсем молода, и ей внове наблюдать за человеческими отношениями. Из-за поворота появляется мужчина:
– Я вернулся!
– Я вижу! – девушка плачет, не скрывая слез.
– Я вернулся навсегда!
– Это хорошо!
– Но сначала…
– Что? – девушка настораживается.
– Подари мне имя! Я забыл свое старое имя, а без нового не могу начать новую жизнь!
Девушка подходит вплотную к мужчине, обнимает его и что-то шепчет на ухо.
Птица поднимается все выше и выше, видны очертания деревни, и вот деревня превращается в пятнышко на карте, которое скоро сливается с другими пятнышками и исчезает.
ГЛАВА
ПЕРВАЯМНОГО СТОЛЕТИЙ СПУСТЯ
Ядина
Какая-то птица резко спускается, почти пикирует.
Очертания деревни те же, но это уже не деревня, а пригород. Вернее, квартал, квартал лекарей.
Любопытная ворона садится на подоконник и заглядывает в одно из окон.
На улице опять сентябрь. Осеннее утро. На кухне находятся мама и дочь. Это Ядина и ее мать. Матери пятьдесят лет. Дочери пять. Девочка довольно маленькая для своего возраста, выглядит на три года. Зная это, она часто пользуется этим. Иногда бывает завистливой, но злой – никогда. Легко может украсть понравившуюся ей вещь, но также легко отдаст самую любимую свою игрушку тому, кто сильно в ней нуждается.
Часто подражает в своей речи взрослым. Слова, которые тяжело выговариваются, ее самые любимые. Они помогают ей само утверждаться.
Ядина вертится около мамы и мешает ей готовить обед. Оглянувшись вокруг и убедившись в том, что на нее никто не смотрит, берет из ящика для лекарств лекарский перстень отца, и кладет его в карман. Потом робко подходит к маме и начинает канючить:
– Мама, мама, ну можно я тебя вылечу? Ну, я знаю, у тебя что-то болит!
Мама ловит Ядину, которая вертится, потому что не может устоять на месте больше одной минуты, вытаскивает из кармана перстень и кладет его на место в ящик.
– Да что это за ребенок такой? Ты мне дашь обед приготовить или нет? Вон лучше бери пример с брата! Сидит анатомию изучает!
Ядина снимает амулет с шеи брата. Брат, привычный к таким действиям сестры, не протестует. Не отрывая глаз от книги, он даже помогает сестре снять амулет.
– Фу, это так скучно! Зачем мне изучать анатомию, если я и так чувствую, когда у человека что-то болит. Вот ты руку недавно ошпарила и молчишь. Ну, разреши мне ее подлечить!
Разговаривая, пытается незаметно придвинуться к матери со стороны больной руки, и приложить амулетик.
Мама Ядины прекрасно все видит, но, чтобы не обидеть дочь, поворачивается на девяносто градусов, делая вид, что что-то хочет взять из корзины для овощей. Она прячет улыбку, пытаясь остаться строгой:
– Если ты сейчас же не уберешься из кухни, я тебя отшлепаю вот этой мокрой тряпкой!
– Отшлепаю, отшлепаю! Только и грозишь. Ни разу еще не отшлепала! Только сыночка своего и любишь! Вот возьму и вообще уйду из дома!
– Иди, иди, сердитая моя врачевательница!
Женщина забирает амулет у дочери и снова надевает его на шею сына.
– Только к обеду не забудь вернуться!
Мама Ядины пытается поправить прядь волос, выбившуюся из косички дочери. В этот момент на маму падает луч солнца и освещает ее, иссини черные волосы, как у молодой девушки.
Девочка выворачивается из маминых рук и выбегает из дома, сердито хлопнув дверью. Ворона летит вслед за ней.
Проходит час, второй. Проходит три часа. И еще три часа. Наконец, становится почти темно. Мама зовет, выйдя на крыльцо:
– Ядина! Пора домой! Ядина! Если ты сейчас же не отзовешься, я пошлю твоего брата Яда за отцом! Ядина!