Ядовитое кино

– Здравствуйте! Если не ошибаюсь, именно здесь остановились прибывшие в наш город московские гости, которые будут снимать у нас фильм? – учтиво поинтересовался Зверев.

– Не ошибаетесь! – довольно дерзко парировал Уточкин. – А вы чего здесь забыли? И, вообще, вы кто?

Анечка ткнула своего соседа локтем и улыбнулась.

– Здравствуйте! Вы к нам по делу? У нас ведь такое несчастье.

– Я в курсе! Именно поэтому я здесь. – Зверев показал удостоверение.

– Так вы из милиции? – Анечка вскочила и протянула майору руку. – Анна Дроздова! Можно просто Аня.

Зверев пожал крохотную ручонку:

– Майор Зверев… Павел Васильевич! Можно просто Павел.

– А это наш оператор Дмитрий Уточкин, – представила коллегу Анечка.

– Дмитрий Борисович, – сухо представился Уточкин, при этом отвернулся и не протянул руки.

Зверев улыбнулся и покачал головой.

– Ну что ж, поскольку мы познакомились, скажу, что имею желание задать вам несколько вопросов. Позвольте присесть?

– Разумеется! – воскликнула Анечка. Зверев занял место справа от нее. – Вы будете искать убийцу нашего режиссера? – воскликнула Анечка, ее глаза сверкали.

– По крайней мере, попытаюсь! Итак, раз уж вы меня раскусили, тогда вот мой первый вопрос: как давно вы здесь поселились?

– Живем мы тут уже четвертый день! Такое чудесное место, правда мы еще особо нигде не были. Первый день съемок был сорван! Теперь мы здесь прозябаем и не можем найти себе места! Один раз, правда, сходили в кремль, полюбовались местными красотами. А вот теперь чего-то ждем, но сами не знаем чего! Такая трагедия, очень жаль Всеволода Михайловича. Такой был талантливый человек и так рано ушел. У него ведь двое детишек остались. И, кроме всего прочего, никто толком не знает, что теперь будет с фильмом, вполне возможно, что его закроют…

– И такое может случиться?

– Всеволод Михайлович ведь был главной достопримечательностью этого мероприятия. Он столько сделал для того, чтобы снять этот фильм, он был его душой, а теперь… – продолжала сетовать Анечка. – Я даже не знаю, что будет теперь…

– Да ничего не будет, – фыркнул Уточкин. – Пришлют другого режиссера, и продолжим съемки. Головин уже уехал в Москву, уверен, недели не пройдет, как нам кого-нибудь пришлют.

– Кого же, по-твоему, нам пришлют? – поинтересовалась Анечка.

– Гордиевича… Может, Славинского, да мало ли на «Мосфильме» уникальных личностей?

– Ничего ты не понимаешь, Митенька, – Анечка надула губки. – Гордиевич, конечно, яркий режиссер и подает большие надежды, но он еще слишком молод. Славинский же, наоборот, уже старый. Он ведь еще немое кино снимал.

– Качинский тоже начинал с немого кино!

– Да, но Качинский всю свою душу в этот проект вложил, у него столько идей было…

– Душу вложил, идеи у него были… И что? Придет новый режиссер, появятся новые идеи!

Зверев покашлял:

– Простите, вы, кажется, сказали, что ваш директор уехал в Москву? Это точно?

– Еще вчера вечером! – заверила Анечка.

– Ясно! – Зверев тут же вспомнил свою бурную ночку с Сонечкой Мосиной, усталость после бурных любовных утех и мысленно отругал себя за то, что дал Головину уехать, так и не поговорив с ним как следует.

– Хотел еще спросить: вы в этом общежитии одни живете?

– Что значит – одни? – не поняла Анечка.

– Я имею в виду, только актеры и съемочная группа? Или есть кто-то еще.

– Нет, только мы.

– А можете мне перечислить всех поименно?

– Могу! – Анечка стала загибать пальцы. – На первом этаже, как раз напротив комнаты Качинского, живет наша Сонечка…

– Вы имеете в виду Софью Горшкову, помощника режиссера? – уточнил Зверев.

– Да, она же у Всеволода Михайловича кем-то вроде няньки была: чай ему носила, лекарства и все такое. Чуть дальше по коридору живет Горшков, а напротив него Маргарита Юрьевна.

– А это кто?

– Маргарита Юрьевна Фирсова – наш главный костюмер. Дальше – моя комната, а следом – Митина.

– Хорошо, постараюсь запомнить.

– Еще на первом этаже, только в другом крыле, живут Аглая Денисовна Малиновская, наш мастер перевоплощения…

– Это наш гример, – с усмешкой уточнил Уточкин. – Эдакая знойная женщина, мечта поэта.

Анечка стукнула Митю в плечо:

– Хватит над ней насмехаться. Она же хорошая.

– А кто говорит, что плохая? Только болтает без умолку и в облаках витает, как школьница. Вы, товарищ милиционер, если пойдете ее допрашивать, будьте осторожны.

– Это еще почему? – насторожился Зверев.

– Она у нас женщина одинокая и очень любит таких брутальных красавцев! – снова хохотнул Уточкин, а Анечка тут же в очередной раз ткнула его кулаком.

– Хватит меня колотить! Сама же видишь, что я просто о нашей доблестной милиции забочусь!

Анечка надула губки:

– Вредный ты! Никуда я с тобой не пойду!

– Ладно-ладно, умолкаю…

Зверев, которому слегка наскучило воркование этих драчливых голубков, задал следующий вопрос:

– Со съемочной группой мы разобрались?

– Не совсем, – уточнила Анечка. – Напротив комнаты Малиновской живет наш отважный Феденька Быков.

– Это наш постановщик трюков. Кстати, тоже очень брутальный мужчина, – пояснил Уточкин с долей сарказма. – Анечка от него без ума…

– Ничего и не без ума! – щечки юной красавицы тут же порозовели и стали надуваться.

Зверев поспешил задать следующий вопрос:

– А кто живет на втором этаже?

– На втором у нас расположились актеры, – продолжила Анечка. – Это еще одна наша гордость – Борис Дорохов. Он, между прочим, народный артист РСФСР.

– А кого он играет?

– Воеводу Шуйского! Потом наша восходящая звезда Таисия Рождественская. Она играет племянницу боярина Пыхова.

– А его кто играет?

– Актер Михаил Зотов!

– Такой же противный тип, как и его персонаж, – вполголоса пробубнил Уточкин.

Анечка фыркнула, но на этот раз лишь махнула рукой.

– Потом Юра Семин – он играет сотника Платона. Илья Черноусов у нас играет Замойского.

– А это кто?

– Да вы что! Это же весьма известный исторический персонаж. Ян Замойский – это сам коронный гетман Войска польского, именно он и руководил осадой Пскова. Кто там еще у нас остался?..